Полночь мира (=Пепел Сколена) - Павел Буркин

  Похоже, Эльфер угадал ее мысли.

  - Может быть, это воля Справедливого и твоя судьба - чтобы я тебя спас. Значит, в мире есть дело, которое должна сделать ты. И люди, которым ты нужна. Воин Правды - не просто жрец. Хочешь, я расскажу тебе, кто они?

  Эвинне было все равно, в душе остался лишь пепел былой ненависти, да и он давно остыл, его подхватил и разметал морозный ветер времени. Осталась лишь пустота и неподъемная усталость. Эвинне казалось, что она безнадежно стара, в мире не осталось ничего, чему можно удивиться и обрадоваться. Вечность неимоверно надоедает. Но отчего не послушать хорошего человека? Девушка кивнула.

  - Давным-давно, два века назад, - с готовностью начал Эльфер. - Жил святой император Эгинар. Он защитил правую веру от посягательств почитателя Ирлифа, нечестивого Арангура. Но когда победил и освободил столицу, то понял: нужен кто-то, способный следить за исполнением законов. Будучи опытным воином, он понимал: есть такие, кого не остановят увещевания и мольбы, кого может держать в узде лишь сила. Тогда он собрал жрецов и издал эдикт: "Пусть жрецы, бывшие прежде воинами, учат новичков как вере, так и способам ее защиты. Сначала словом и увещеваниями, но если нужно, и силой. Пусть для них не будет ни чинов, не имен, даже Император будет под их надзором. Эти монахи не служат Богам в храмах, как им положено по духовному званию и рождению, а идут в мир и бьются со злом. Они даже выше монашества, ибо монах принимает бой с искушениями в келье, под защитой каменных стен и надзором братии, а в миру его броней да будет мужество и чувство истины. Но чтобы их нельзя было обмануть, подкупить или запугать, да странствуют они в тайне. Каждый да слушает их слова, как слова самого Стиглона".

  - Как самого Справедливого? - Эвинна широко раскрыла глаза от изумления. Такого она не могла себе представить.

  - Да. Еще там говорилось, что им должно быть не больше тридцати лет, они должны быть из сирот, ничего не имеющих в мире и воспитанных в храмовых школах. Лучше всего Воины Правды получались из пострадавших от беззакония: такие лучше понимают, с чем борются.

  Императоры по мере сил помогали ордену, давали ему деньги, оружие, продовольствие. Орден рос, какое-то время он честно служил Правде. Люди, от крестьянина в глуши до Императора, знали, что их не бросят в беде и честно служили стране. Потом... Богатства оседали в орденской казне, начальство научилось использовать это имущество в своих целях. При последних Императорах Воины Правды стали орудием грязной политики, орудием расправы над противниками. Те, кто внизу, продолжали честно служить Сколену, они не могли иначе - но их все больше сковывали корыстные интересы руководства.

  - Зачем же в него вступать? - удивленно спросила Эвинна. Она даже разочаровалась: когда Эльфер рассказывал, казалось, что там служат какие-то особенные люди, которым нипочем все соблазны мира. Оказывается, они тоже воруют, подличают, что их легко подкупает золото и податливые девицы. Это неправильно, в мире должно быть хоть что-то святое...

  - Но дело-то осталось! - воскликнул Эльфер. - По-твоему, с тех пор в мире стало меньше зла? По тебе и видно...

  Эвинна тяжело вздохнула. Эльфер прав. Кто-то должен помогать таким же, как она. Боги создали Мир для всех. Для всех светит солнце, для всех льет дождь, да и чума не разбирает, кто какой касты. Что бы ни происходило наверху, как бы не сгнила верхушка ордена, осталось дело, ради которого служат Воины Правды. И по-прежнему нужны люди, готовые исполнять долг, невзирая на чины и имена.

  - Что было потом?

  - Потом... потом был упадок - и ордена, и страны. Воины Правды стали зависимы от мирской власти и богатства, и уже не могли ко всем относится одинаково. Некоторые предали орден. Знаешь ли ты, что отец короля Амори, Валигар, был видным Воином Правды? Сам Амори унаследовал его пост. Но ты знаешь, как он распорядился властью. По сути, после Великой Ночи орден распался, каждый, что мог, наворовал из орденской сокровищницы. Сейчас лишь немногие из Воинов Правды служат своему делу. Но еще сохранилась школа для неофитов - там ты можешь научиться, как это делать в самом деле. А как ты распорядишься знанием и умениями - решать тебе. Я... могу тебя туда устроить, если ты решишь пойти этим путем. Подумай хорошенько, пока не поправилась - и скажи, что делать.

  Но думать было не надо. Эвинна все решила в самом начале, оставалось только сказать Эльферу. Но - не сейчас. После бегства силы совсем оставили ее, даже такой короткий разговор вымотал ее до предела. Голова девушки откинулась на подушке, и она заснула, даже не дослушав Эльфера.

  Мужчина задумчиво взглянул в красивое и правильное юное лицо - и пожалел, что обет безбрачия и воздержания от плотских утех не позволил познать радости любви. Если бы эти обеты отменили еще тогда, до Великой Ночи (уже тогда многие не считали нужным их держать, только грешили в тайне), у него была бы такая же дочка. А может, и не дочка. Но нельзя, нельзя.

  "Перед тобой не девушка, а меч, который следует заточить, - укорил себя Эльфер. Меч красив, но если коснуться неосторожно, можно остаться без пальцев. Придется потрудиться, чтобы этот меч был хорошо наточен и разил тех, кого нужно и столько, сколько нужно. Не больше. Из нее выйдет настоящий защитник сколенских жрецов. При правильном воспитании она вернет жречеству былое уважение и богатство, заставит считаться с божьими слугами самого Амори. При неправильном... При неправильном мы породим чудовище!"

  Эвинна поправлялась, вскоре она могла ходить без помощи жреца. В старой-престарой часовне их держали только холода - как всегда после Великой Ночи, зима выдалась малоснежная и суровая, а лето - сырое и холодное. Солнце сияло по-весеннему, резала глаза снежная белизна, но ночами завывали северные ветра, ближе к утру было холодно, как в разгар зимы. Разумеется, и не думал таять лед на реках и озерах. Сейчас попасть в болотную деревеньку проще простого. Как-то вечером Эвинна отпросилась сходить на место деревни Фольвед. Эльфер отпустил: прежде, чем думать о будущем, надо попрощаться с прошлым.

  Как Эвинна и ожидала, болота замерзли, и она не стала искать заветную тропинку. Девушка двинулась напрямик, через самые страшные топи. Риск, конечно, но идти по тропе, по которой проехали убийцы, было выше ее сил.

  Болота замерзли, лишь кое-где чернели полыньи - но их нетрудно обойти. Эвинна шла напрямик. Зимние болота встретили тишиной, кратким и хмурым зимним днем. Тяжелые облака неслись по небу, в них не было ни просвета. Выл ветер в дальних елях, ельник скрадывали ранние сумерки. Тихо. Бурый мерзлый камыш уныло шелестит, чуть слышно скрипит под ногами снег. Вокруг ни души, нет даже звериных следов. Грустный, покинутый всеми мир, словно впавший в предсмертную кому...