Убийство от-кутюр. Кто подарил ей смерть? - Мойес Патрисия

— Итак, отравление паратионом, — констатировала Эмми как непреложный факт.

— Нет.

— А яд находился в торте или в… — И вдруг Эмми замолчала на полуслове; рука ее, сжимавшая нож для масла, так и застыла в воздухе. До нее дошел смысл короткого ответа Генри. — Что ты сказал?

— Нет никакого яда. Они ничего криминального не нашли. Абсолютно ничего.

— Ну не надо, Генри, не глупи. Что ты хочешь этим сказать?

— Только то, что эксперты не обнаружили ни мельчайшей частицы чего-либо, что содержало бы ядовитые вещества, ни в теле, ни в торте, ни в шампанском, ни даже в розах.

— Тогда от чего она умерла?

— Острый коллапс. Остановка дыхания и деятельности сердечно-сосудистой системы. Анафилактический шок.

— Что это означает?

— Только то, что у леди Бэллок перестали функционировать легкие и сердце, что означает естественные причины смерти. Только вот почему они вдруг отказали ей… — Генри беспомощно развел руками. — В свидетельстве о смерти так и записано: «Естественные причины». Вот таков вердикт врачей.

— Значит, они все разом сошли с ума, — решительно произнесла Эмми.

— Ну а что еще можно было написать в официальном документе? Может быть, полицейский врач и сам в это не верит, но если нигде не было обнаружено и следа яда… ну, в общем, надеюсь, ты меня поняла.

— Я все поняла, и даже больше, — мрачно отозвалась Эмми. — Я вижу, ты попал в весьма неприятную ситуацию. Ну и как ты намерен из нее выкарабкиваться?

Генри рассказал ей о визите к помощнику комиссара, затем о своем плане остаться в Фокс-Троте и неофициально продолжить расследование. Эмми понимающе кивнула:

— Да. Пожалуй, это самый лучший выход. Как ты думаешь, Долли не будет против, если мы останемся здесь ненадолго?

— Я вовсе не уверен, — ответил Генри, — что это будет касаться именно Долли. Следующий этап, которого надо дождаться, — это оглашение завещания. Тогда, может быть, хоть что-то прояснится. Кстати, ты сегодня Долли еще не видела?

Как будто в ответ на этот вопрос дверь в кухню открылась и вошла Долли. Ее внешность поразила Генри. Казалось, она за одну ночь постарела на десять лет. Ее могучие плечи опустились под стареньким халатом, седые волосы спутались, лицо под толстым слоем косметики будто съежилось. Впервые за все время Генри осознал, что Долли — пожилая женщина.

— Доброе утро, ребята, — произнесла она, стараясь казаться бодрой. — Я вижу, вы нашли, чем тут можно перекусить. Это хорошо. — Она села на стул и сразу поникла.

Эмма тут же вскочила с места.

— Давайте я приготовлю вам завтрак, Долли. Вы любите яйца? А кофе уже готов — наливайте себе чашку.

— Спасибо, милая, — кивнула Долли, и в голосе ее прозвучала необычная для этой суровой женщины мягкость. — Четыре минуты в кипящей воде, и один тост — этого будет вполне достаточно. — Она замолчала и тряхнула головой, словно что-то сильно озадачило ее. — Я сегодня как будто сама не своя. С трудом проснулась, еле-еле заставила себя подняться. Наверное, подействовали эти чертовы пилюли, которыми меня накормила докторша. Простите.

Генри и Эмми одновременно что-то принялись говорить ей, стараясь успокоить бедняжку, чтобы она наконец перестала волноваться.

— Как это — перестать волноваться? — с оттенком привычной ей агрессии заявила Долли. — Это шутка такая, что ли? Впрочем, это уже совсем другая история. А пока что… нет, я явно чувствую себя не в своей тарелке… — И она снова замолчала.

— Вы перенесли сильный шок, — пояснила Эмми. — Потребуется несколько дней, чтобы вы смогли прийти в себя, не меньше. А теперь поешьте, и вам станет чуточку получше.

— Вы прелестное дитя, — отреагировала Долли. Наступила пауза. Затем Долли обратилась к Генри: — Ну?

— Что?

— О чем вы хотите меня спросить?

Генри улыбнулся:

— Неужели это настолько очевидно?

— Я, возможно, и пережила сильный шок, но старческим слабоумием пока не страдаю. — Долли явно понемногу начинала приходить в себя. — Валяйте выкладывайте. Что там вас еще интересует?

— Я просто хотел узнать, известны ли вам имя и фамилия поверенного леди Бэллок.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Конечно, а что такое?

— Мне просто кажется, нам надо предпринять какие-то действия, чтобы было зачитано ее завещание, и как можно скорее.

На этот раз пауза длилась с минуту. Эмми вернулась от плиты с готовым яйцом на блюдечке.

— Это вам, Долли. А тост уже на подходе.

Долли не обратила на ее слова никакого внимания. Она словно о чем-то задумалась, глядя в пустую чашку. Генри молча наблюдал за ней.

— Вот! — чуть громче произнесла Эмми. — Яйцо, тост и масло. — Однако ее старания ни к чему не привели: Долли продолжала размышлять о чем-то своем.

Наконец она мрачно и коротко произнесла:

— Да.

— Наверное, вам известно и содержание завещания? — осведомился Генри.

— Мне? Да, конечно.

— Тогда почему вы так напуганы?

— Я? Напугана?

— Да.

Неожиданно Долли рассмеялась:

— Вы очень проницательны. Впрочем, вам ведь именно за это и платят. Хорошо, в таком случае я скажу вам, что меня пугает. Этот дом я считала своим в течение долгих лет. И я не хочу, чтобы меня выгнали отсюда.

— А кто же собирается вас выгонять?

Долли пожала плечами:

— Девочки. Все отходит к ним, насколько вам известно. Они же всегда меня ненавидели. Да-да, именно так. И не подумайте, что я об этом ничего не знала. Наверное, в душе я все же трусиха. Но слишком уж тяжело было потерять вот так все сразу — и Крис, и дом. Но вы, конечно, оказались правы. — Долли выпрямилась и расправила плечи. — Мистер Планкет из фирмы «Робертс, Хайтри и Банн», Браун-стрит, Мейфэр. Это поверенный Чарли. Вы сами ему позвоните, или это нужно сделать мне?

Как выяснилось, никому из присутствовавших на кухне звонить не пришлось. Только Долли принялась за яйцо, зазвонил телефон.

— Проклятие! — рассердилась она, отложив ложку. — Наверное, лучше мне…

— Я отвечу, — предложил Генри. — Не исключено, что это пробивается кто-то из журналистов, а у меня есть некоторый опыт общения с их братией.

— Вы очень добры, — отозвалась Долли.

Голос на другом конце провода оказался сухим, но достаточно требовательным.

— Алло? Алло? Я позвонил в дом леди Бэллок?

— Совершенно верно, — ответил Генри.

— Можно мне поговорить с мисс Ундервуд-Трип?

— Сейчас посмотрю, смогу ли я подозвать ее к телефону. А кто ее спрашивает? Представьтесь, пожалуйста.

— Меня зовут Планкет. Мисс Трип хорошо меня знает, я поверенный леди Бэллок.

— А, доброе утро, мистер Планкет, — обрадовался Генри. — Мы как раз собирались сами звонить вам. Вы, разумеется, уже слышали печальные новости.

— Конечно. Прочитал в утренней газете. Очень грустно. Я скорблю вместе с вами. Простите, могу ли я узнать, с кем имею честь?

— Меня зовут Тиббет, — в свою очередь, представился Генри. — Я приглашен сюда на выходные. Вчера у леди Бэллок был день рождения…

— Боже мой! Значит, вот оно как. А я совершенно забыл о нем… Значит, все девочки уже на месте?

— Да.

— Так-так… Это делает задачу проще. Обычно это семейство не соберешь — они все, так сказать, рассыпались по разным странам. Я ведь являюсь и душеприказчиком леди Бэллок, кроме того, ее поверенный. И мне бы пришлось изрядно потрудиться, чтобы собрать всех членов семьи в одном месте. — Мистер Планкет прокашлялся. — Как себя чувствует мисс Ундервуд-Трип?

— Она очень расстроена, — сообщил Генри. — Но это и неудивительно.

— Ну что ж, в таком случае нет необходимости подзывать ее к телефону. Просто будьте добры передать ей, что если всех устроит мое предложение, то я приеду в Пламли-Грин завтра утром вместе с завещанием. Сегодня, конечно, никто дела не решает, поскольку сегодня выходной. Я приеду перед самым обедом. — Он замолчал, словно на что-то надеясь, но Генри ничего не отвечал и Планкет продолжал, но уже не так бойко: — Я смогу перекусить в гостинице «Хиндчерст-Армс». И если семья соберется в Фокс-Троте, скажем, в половине третьего…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})