Окись серебра - Виктория Александрова

— Что ты делаешь?.. — пролепетал он, будто впервые в жизни видел раздевающуюся женщину.

— Вода такая приятная, прохладная, но не слишком холодная, — рассмеялась София, скидывая котарди прямо на землю и принимаясь за шнуровку штанов. — Я хочу искупаться. Ты со мной?

Хельмут не ответил. Он не рассчитывал на купание и не взял с собой сменное бельё — и София, вообще-то, вроде бы тоже… Она что, собралась купаться… обнажённой?

Он нервно сглотнул. Каждую ночь он видел свою жену без одежды (и каждый раз находил её невыразимо прекрасной), но сейчас, в лесу, у этого прозрачного, искрящегося золотом озера, она напоминала ему русалку из старинных сказок, чей голос обволакивает разум и манит, требуя непременно найти обладательницу, чья белая одежда соткана из солнечных и лунных лучей, чьи волосы, мягкие, шелковистые, пахнут травами и магией… Русалок уже давно не существует, но когда София начала расплетать свою длинную косу, Хельмуту показалось, что он всё же увидел одну из них. «Не смотри на то, как русалка косу расплетает да расчёсывает, отвернись!» — велели сказки, но он не мог оторваться — и тут же оказался ею покорён.

София сняла сапоги, брэ и нижнюю короткую рубашку и, не поворачиваясь к мужу лицом, медленно вошла в воду. Здесь, возле северного берега, вода была идеально чистой, а вот на противоположном берегу виднелись розоватые кувшинки и камыш. Поэтому Софии ничто не мешало погрузиться в воду с головой и исчезнуть под этой хрустальной толщей, став частью подводного мира.

Но нет — заходить глубоко девушка не стала, она застыла, когда вошла в воду по грудь, а потом резко развернулась и взмахнула руками — и тысячи брызг, словно стеклянные осколки, полетели к берегу. Некоторые из них даже попали Хельмуту на лицо, и он убедился в том, что вода не была ледяной.

— Иди сюда! — позвала София, смеясь. Даже издалека было видно, что её бледная кожа покрылась мурашками, а длинные, густые рыжие волосы, намокнув, облепили плечи и грудь. — Иди же, скорее!

И Хельмут не выдержал. Дело было даже не в том, что ему очень хотелось искупаться. Он только вчера принимал ванну — в горячей воде, с мылом, маслами и крупицами морской соли, а не посреди леса, в каком-то незнакомом озере с неизвестным дном. Просто он вдруг остро ощутил эту жизненно важную необходимость прикоснуться к той Софии, что звала его из озера. Это была уже не его жена — это было неземное существо, создание потустороннего мира, и хоть на шаг приблизиться к нему было для Хельмута наивысшим счастьем.

Кажется, это место было попросту заколдовано.

Хельмут быстро, не скрывая волнения, стащил с себя лиловый камзол, чёрные штаны и сапоги (долго пришлось повозиться с ремнём и шнуровкой обуви), поначалу хотел оставить бельё, но потом снял и его, бросив всю одежду в кучу на берегу рядом с вещами Софии.

Лошади, привязанные к дереву на северном краю поляны, спокойно щипали траву. В небесах под облаками летали крошечные ласточки, на кувшинки садились стрекозы с прозрачными крылышками, мимо пролетел огромный пушистый шмель. Ветер вызывал едва заметную рябь на водном зеркале, и оттого солнечные блики запрыгали на нём ещё чаще и веселее.

София звала его, и Хельмут пошёл к воде, ощущая, как эта хрустальная прохлада пробирает до костей.

София ждала, не сводя с него глаз, и Хельмут улыбнулся ей, а она протянула руки и прыгнула в его объятия, напрочь при этом разрушив иллюзию вмешательства потустороннего мира. Но это вовсе не вызвало в нём никакого разочарования. Напротив, ощутив рядом свою жену — живую, настоящую, не призрачную и холодную русалку, — Хельмут почувствовал, как в венах закипела кровь и как сердце забилось в разы быстрее от этой близости, от этих долгих прикосновений, от самого её присутствия.

Девушка дрожала в его объятиях; она была так близко, что он мог разглядеть крошечные капельки воды, трепещущие на её ресницах. Через мгновение София поцеловала его резко и требовательно, и его руки, будто против воли, опустились на её талию, погладив округлые бёдра, легли на ягодицы… Но он помнил о её желании искупаться, а потому не торопился, не пытался вывести её из воды и спешно убрал руки.

Плавали они всё же недолго: девушка не очень умела это делать, по большей части она просто шагала по дну, проводя пальцами по воде, будто пытаясь что-то в ней нащупать или найти.

— Неужели леди Кристина не научила тебя плавать? — усмехнулся Хельмут, который, в свою очередь, плавал хорошо — научился ещё в детстве. Он заплыл на глубину, чтобы не чувствовать ногами дна, и даже нырнул пару раз — его золотистые волосы намокли и начали лезть в лицо.

— Она сама не умеет, — раздался серебряный смех Софии. — И мы почти ни разу не заходили так глубоко, как сейчас.

С этими словами она наконец направилась к берегу.

Хельмут быстро догнал её: подплыл к мели, поднялся и подхватил Софию на руки, отчего она засмеялась ещё звонче, затем обняла его за шею и коротко поцеловала в щёку — и почему-то этот невинный поцелуй взволновал его сильнее, чем любой другой, даже самый глубокий и откровенный.

Потом он взял её прямо на берегу, на расстеленном на траве камзоле. Все их ласки были осторожными, нерешительными, будто в первый раз, будто каждый боялся сделать лишнее движение. София обхватила ногами поясницу Хельмута, пальцами сжала его плечи, то поглаживая, то поцарапывая кожу. Когда он входил особенно глубоко, она со стоном откидывала голову, и Хельмут в эти моменты целовал её шею, оставляя красные следы, а потом девушка выпрямлялась и, не открывая глаз, искала его губы, целовала его щёки и глаза. В какой-то момент, когда он уже готов был отдаться полному блаженства забытью, София вдруг с небывалой силой толкнула его, заставляя откинуться на спину, и начала всё заново — но так было даже лучше, дольше, нежнее…

Жена нечасто решалась быть сверху, но сегодняшний день и так протекал слишком необычно, поэтому Хельмут даже не удивился. К тому же он был безумно рад, просто лёжа на спине и поглаживая бёдра и талию девушки, видеть её опьянённый страстью взгляд горящих зелёных глаз, её припухшие, чуть приоткрытые губы, её узкие женственные плечи и округлую, нежную грудь, до которой иногда тоже добирались его пальцы. Её тело и волосы ещё не высохли после купания, и прозрачные капельки то и дело стекали по её груди