Жена кузнеца - Теплая Елена

42 глава.

 

Мы с Сонькой сидели в телегах, а Никита пошёл в этот дом. Через несколько минут на крыльцо вышли Никита и Фёдор. Впереди них шёл молодой человек, я его видела в первый раз. Он открыл ворота и загнал наши телеги во двор.

Мы поздоровались с Фёдором, я была очень рада его видеть. Он нам улыбался и повёл нас в дом, а Никита остался помогать парню – который нас встречал – разбираться с конями и телегами.

В доме сразу было видно, что он богато обставлен. На полках в буфете стояла красивая дорогая посуда. Лавки были застелены покрывалами. На полу – цветным ковром – лежали самотканые коврики-дорожки.

На стол накрывала нам Марьяна. Она очень сдержанно с нами поздоровалась, но больше и словом не обмолвилась. Видеть её мне было не очень приятно. Она накрыла на стол, поклонилась Фёдору и отошла к печке.

Мы с дядькой сели за стол и ждали Никиту.

– Как у вас дела? Я очень рад увидеть и тебя, Лада, и Соню. Я соскучился по вашему

посёлку. Душевно там и нет нашей суеты. Да и соседей поменьше! – засмеялся Фёдор.

Сонька рассказала купцу про Мишутку. Он помрачнел, принёс мне соболезнования, а я, вспомнив о ребёнке, заплакала.

– Ну, будет тебе! Хватит его звать из Светлых Садов. Пусть радуется там, общается с предками и мудрости набирается, – сказал мне Фёдор.

Пришёл мой муж, принёс подарки Марьяне от отца и наши – Фёдору. Вручив их всем, мы сели ужинать, а Марьяна глаз с Никиты не спускала. Я это видела, и меня изнутри грыз червячок ревности.

– А где Владимир? Спит, что ли? – поинтересовался Никита.

– Нет. У них погрузка на корабле, они через два дня уходят в торговое плаванье, и он поздно приходит из порта последние дни, – объяснил Фёдор.

Мы устали за дорогу, и поэтому сразу после ужина нас уложили спать. Мы с Сонькой ушли в комнату на второй этаж, а Никиту – который остался ещё разговаривать с Фёдором – уложили где-то внизу.

 

Утром рано меня разбудила Сонька.

– Вставай, соня! Фёдор уже распорядился вытопить купальню. Ты идёшь мыться? Потом – завтрак, и поедем на рынок. Никита внизу перегружает всё на одну телегу.

Сонька ушла, а я сладко потянулась на кровати. И хотя так хотелось ещё поваляться в ней, но я встала, взяла чистые вещи и пошла вниз в купальню. Купальня была на улице и, проходя мимо конюшни, я видела, как Никита со вчерашним молодым человеком всё перегружают в Сонькину телегу.

В купальне было тепло, Сонька была уже там и мылась. Я к ней присоединилась с радостью – так было приятно помыться с дороги.

После меня в купальню зашёл Никита, а я довольная пошла в дом.

 

Возле лестницы меня кто-то схватил за руку, развернул и прижал к себе – я увидела Владимира.

– Я соскучился по тебе. Как я рад, что ты приехала. Хоть увижу тебя перед дорогой. Твой запах, твои глаза... Я схожу с ума по тебе...

Он попытался поцеловать меня в шею, а я, упёршись ему в грудь, не давала этого сделать.

– Отпусти меня! Немедленно! Слышишь! – шипела я.

Тут он разжал руки, и я отлетела назад, ударившись затылком о стену.

Мы стояли напротив друг друга и тяжело дышали, а Владимир смотрел на меня, не опуская глаз.

– Не смей меня больше трогать и подходить ко мне тоже не смей! – зашипела я снова.

Он нахмурился и сказал:

– Ты же знаешь... Что есть правило: если я убью твоего мужа – ты будешь моей.

– Ошибаешься! Я никогда не буду твоей! – уже громче проговорила я.

Тут Владимир тяжело вздохнул и, отступив от меня на шаг, грустно проговорил:

– Что я говорю?.. Я никогда не трону Никиту. Он мой брат. Такого я сам себе никогда не прощу. Но если тебе понадобится когда-нибудь помощь – я прибегу к тебе, где бы я ни был, и ещё... Помни всегда: если с Никитой что-то случится, то другого мужа у тебя – кроме меня – не будет. Я убью любого – и за брата, и за тебя.

– Оставь меня в покое... – уже успокаиваясь, сказала я. – Я люблю своего мужа и не хочу ни с кем больше быть. Если тебя не любят – счастлив ты с этим человеком не будешь!

– Любишь? Какое странное слово. Я не могу дышать без тебя, все мысли о тебе. Все сны о тебе.

– У тебя есть жена. Думай о ней!

– Я зря на ней женился. Хозяйка она хорошая, но я не могу с ней быть, – Владимир отвернулся и отошёл от меня, а я тихонько пошла к лестнице.

– Ты опять проходу моей жене не даёшь! – услышала я громкий голос Никиты. – Или ты от неё отстанешь – или я тебя все кости переломаю!

– Я не трону твою жену, можешь быть спокоен. Но одну не оставляй – вдруг украду? – засмеялся Владимир.

– Лада, он тебе ничего не сделал? – спросил он уже у меня.

– Любимый, ты забыл, что я могу за себя постоять? – ответила я, а Никита подошёл ко мне, обнял и поцеловал в лоб.

Владимир нахмурился и отвернулся.

Я пошла по лестнице, но не сделав и двух шагов, обернулась и посмотрела вниз, где оба брата молча стояли и смотрели на меня...

 

Сонька ждала меня в комнате, стоя у окна и разглядывая город. Мы с ней быстро собрались и спустились вниз.

За столом уже сидели мужчины и разговаривали, но Марьяны не было.

У мужчин стояли красивые глиняные миски – нам, видимо, с Сонькой такие не полагалась – но мы на это не обращали внимания, ели из простых деревянных.

– Марьяна! – крикнул Владимир из-за стола. – Ты забыла гостям поставить тарелки.

Марьяна тут же появилась откуда-то и поставила перед нами тарелки.

Я посмотрела на Владимира, который не спускал с меня глаз, и подумала про себя: «Как же мне это не нравится! Не хочу я твоего внимания! Доведёт оно до беды...».

А ещё...

Мне вдруг очень захотелось уехать из этого дома – домой.

– Лада, я Никите всё рассказал про шкурки. Твои шкурки я продал и денежки за продажу хотел отдать Никите, но он сказал, что они твои. Первый раз вижу, чтобы женщине доверили такую сумму денег, – это Фёдор отвлёк меня от невесёлых раздумий.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍