Отвергнутые Мертвецы - Graham McNeill

– Крепись, Кай, – отозвался Атхарва. – Скорбь и вина – могучие эмоции. Ты сам это прекрасно знаешь. Ты не поддавался своим так долго, что чужие не должны представлять для тебя проблем.

– Нет, тут что-то другое, – прошептал астропат. – Там, внутри, что-то есть, и оно гораздо сильнее любой вины, какую я только знал в своей жизни...

Атхарва склонился ближе, так чтобы его следующие слова мог расслышать лишь Кай.

– Не говори об этом ни слова, – предупредил он. – От этого будут зависеть наши жизни.

Не дав никаких пояснений, Атхарва пошёл в ущелье вслед за Северианом, и Кай почувствовал, что скорбящие обращают на них свои неприязненные взгляды. Но их страх не уступал их гневу, и хотя, судя по их виду, им всем хотелось чем-нибудь запустить в незваных гостей или выкрикнуть ругательство в их адрес, ни один человек не осмелился двинуться с места или открыть рот. Скорбящие злились так, словно они их знали, но такого, конечно же, не могло быть.

– Кем бы ни были те люди, которых вы убили, мне кажется, что они пользовались здесь известностью, – заметил Кай.

– Думаю, ты можешь оказаться прав, – согласился Атхарва. Планочные двери Храма Горя открылись, скрипя ржавеющими подшипниками. Из здания появился высокий человек с растрёпанными седыми волосами. Судя по его лицу, он провёл всю свою жизнь на открытом воздухе. Его ауру переполняло такое чувство вины, что Кай замер на месте, шокированный тем, что ему довелось увидеть человека, которому выпала ещё более тяжёлая участь, чем ему самому.

Кай остро осознал, что вокруг них сжимают кольцо сотни людей. Если раньше они боялись, то сейчас присутствие этого мужчины поднимало их дух, и их гнев нарастал с каждой секундой. Отвергнутые Мертвецы были могучими воинами, но удастся ли им убить столько людей, прежде чем их сомнут? И, что более насущно, смогут ли они удержать толпу от его убийства?

– Убирайтесь отсюда, – заявил мужчина. – Разве прошлый раз вас ничему не научил?

– Мы пришли сюда из-за мёртвых, – ответил Асубха. – Нам сказали, что это то место, куда можно принести павших воинов.

– Вы здесь нежеланные гости, – сказал мужчина. – Если ищете тех, кого вы здесь бросили, то можете сказать Бабу, что они отправились в огонь, – точно также, как и все остальные.

– Уйди с дороги или умрешь, – велел Тагор, и Кай почувствовал, как вокруг сержанта Пожирателей Миров загуляли пульсирующие волны агрессии. Его гнев напоминал дикого пса, которого сдерживал лишь тонюсенький поводок, и устройство в его черепе перетирало этот ремешок с каждым сердитым ударом своего механического сердца.

Атхарва шагнул вперёд и положил руку на плечо Тагора. Золотое свечение воина Тысячи Сынов просочилось в смертоносный багрянец, окружающий Пожирателя Миров, и напряжённо-агрессивная поза Тагора стала чуть более расслабленной.

– Мы пришли сюда не для того, чтобы убивать, – заговорил Атхарва, изменяя свой голос, так чтобы его могли слышать все собравшиеся в ущелье. Его интонации и тембр действовали успокаивающе, уменьшая злобу, которой исходили собравшиеся вокруг них. – И мы не люди Дхакала. Мы забрали эти доспехи и это оружие у бандитов Гхоты, когда они напали на нас без всякого повода.

– Гхота мёртв?

– Нет, – ответил Атхарва. – Он удрал, как трус, каковым он и является.

Астропат ощущал, что Атхарва искусно манипулирует псионическими энергиями, и был поражён его могуществом. Кай, как и большинство людей, был в курсе тех слухов, что ходили о Легионе Магнуса, но когда он увидел, как Атхарва вот так походя управляет подобными силами, он был потрясён.

Мужчина с седыми волосами присмотрелся к Отвергнутым Мертвецам, и его глаза округлились, когда он осознал, кем они были на самом деле.

– Ангелы Смерти, – произнёс он. – Вы наконец пришли.

Едва освещённые коридоры криптэстезиков и в лучшие-то времена не отличались приятностью, так что чувства Хормейстера вибрировали, как камертон, по которому стукнули от всей души. Он не любил сюда спускаться, но Эвандр Григора проигнорировал все его вызовы, а работа не могла ждать, и ради неё криптэстезику придётся отвлечься от изучения своей драгоценной Системы.

С момента псионического вторжения Магнуса Хормейстера всегда сопровождала троица Чёрных Стражей, хотя он так и не смог решить, назначил ли их Головко, чтобы его защищать, или же чтобы они убили его в случае ещё одной атаки. Возможно, и для того, и для другого, подумал он.

Мимо Хормейстера тянулись чёрные стены из голого камня. Казалось, что они сжимаются вокруг него с каждым новым шагом вглубь логова криптэстезиков. Его голова раскалывалась после особенно трудного сеанса связи. Он принял искажённое сообщение, в котором утверждалось,  что оно исходит от астропата, приписанного к XIX Легиону, но оно не сопровождалось кодами синестетических соощущений, которые могли бы подтвердить его истинность. В нём говорилось о смерти примарха Коракса, и Немо отчаянно хотелось верить, что это фальшивка, содержащая намеренную дезинформацию, созданную с целью деморализации верных Императору войск. И хотя послание звучало правдиво, Хормейстер решил не передавать его в Коллектор, опасаясь вреда, который оно могло причинить.

И это были ещё не все плохие новости. С Восточного Предела дошли слухи о подлой западне возле Калта, в которую попал XIII Легион. А сорок астропатов сошли с ума, пытаясь связаться с неистовым Легионом Кровавых Ангелов. Что за чудовищный рок обрушился на сынов Ваала, и почему ни одно слово не могло проникнуть в Скопление Сигнус, не породив виде́ний безумия и резни у всех тех, кто пытался установить соединение?

Астропаты Города Прозрения не справлялись с задачами, которые ставил перед ними Дворец. Они работали на пределе сил, и если Хормейстер намерен сохранить в целости сеть внутригалактической связи, криптэстезики Эвандра Григора должны занять назначенные им места в хорах. Просеиванию пси-отходов и  поискам истины, скрытой в фоновом шуме Вселенной, придётся подождать.

Они наконец-то подошли к нужной двери, и Хормейстер постучал по ней своими худыми костяшками, заботясь о том, чтобы не повредить своё кольцо из Четвёртого Доминиона. Он подождал и нахмурился, не получив ответа. Он ощущал ментальное присутствие Григора за дверью и слышал звуки разрываемой бумаги.

– Эвандр! – выкрикнул он, хотя терпеть не мог повышать голос. – Открой дверь, мне нужно с тобой поговорить.

В апартаментах криптэстезика на мгновение стало тихо, затем звуки возобновились, став ещё энергичнее, чем до этого.

– Эвандр, я нуждаюсь в твоих криптэстезиках, – продолжил Немо. – Мне нужно, чтобы они помогли разгрести накопившиеся задолженности. У нас просто-напросто недостаточно телепатов, а поскольку Чёрные Корабли не приходят, мы истощаемся. Эвандр!

Григора явно не собирался отвечать, и Хормейстер кивнул сержанту Чёрных Стражей.

– Отпирайте, – велел он. Его раздражало, что повелитель Города Прозрения не может открыть ни одной двери в своём городе, не получив разрешения Чёрных Стражей. Для них же запоров не существовало, и сержант взмахнул перед пластиной замка информационным жезлом. Дверь скользнула в сторону, и Немо перешагнул порог апартаментов Григора. На его лице появилось шокированное выражение, когда он увидел, какой беспорядок царит внутри.

Сама природа работы криптэстезиков делала их угрюмыми и погружёнными в себя, но вместе с тем склонными к эксцентричным выходкам. Григора был своенравным ублюдком, но в том, что касалось просеивания Последков, он был выше всяких похвал, и из-за этого Хормейстер терпел его одержимость Системой. В своё время он ознакомился с работой, которую проделал Григора, но там, где для криптэстезика были порядок и смысл, Немо увидел лишь хаос и случайные совпадения. Плоды этих трудов заполоняли все апартаменты криптэстезика. Каждый квадратный сантиметр стен покрывали неразборчивые письмена, а полки прогибались под тяжестью книг, поисковых когитаторов, статистических компиляторов, карт, графопостроителей и устройств, которые Григора изобрёл, чтобы истолковать пульс Вселенной.

Сейчас всё это исчезло.

Эвандр сидел в центре комнаты в кресле с высокой спинкой, держа на коленях книгу. Он давил на её переплёт одной рукой, как будто пытаясь не дать распахнуться её страницам. Вторая свисала вниз, держа перо, которое роняло на пол капли чернил. Хормейстер нерешительно шагнул вглубь помещения. Он ощущал сокрушительное псионическое давление, вызванное присутствием силы, не имевшей ничего общего ни с Григора, ни с собственными дарованиями Хормейстера.

– Эвандр, – произнёс Немо свистящим шёпотом. – Твои глаза...

Это было невозможно, но щёки криптэстезика испещряли дорожки слёз, а световые узоры, которыми полнилось его тело, отсвечивали из его глазниц переливчатым блеском органических тканей.