«Илюшка смеется» и другие комедии - Николай Георгиевич Винников

укоризной). Зачем ты это сделал?

Н а т а ш а (растерянно). Если… Если что-нибудь получилось не так, то виновата я. Это я его заставила.

С е р г е й. А вы кто?!

Н а т а ш а. Я?.. Я Наташа…

К о с т я. Не приставай к ней! Она для тебя же хотела как лучше.

Л а р и с а (с яростью и презрением). Во всем одно в то же! Подлог за подлогом! Значит, я, к сожалению, права: никакого Масамбы нет!

Входит  М а с а м б а.

М а с а м б а. Есть Масамба! Кто меня звал?

Далее следуют восклицания, рукопожатия и объятия.

С е р г е й. Приехал все-таки!..

М а с а м б а. Все-таки приехал.

К о с т я. Порядок!..

М а с а м б а (обращается к нему на своем языке, потом говорит по-английски, не дождавшись ответа, спрашивает у Сергея). Кто это? Тоже черный?

С е р г е й. Это Костя. Тоже мой друг… наш друг. Только он не черный, а грязный.

К о с т я. Серега!..

С е р г е й. А это Лариса.

М а с а м б а. О! Лариса — хорошо!

С е р г е й. А это…

К о с т я (подсказывает). Наташа. Как можно забыть такое имя!

Н а т а ш а. Вы без переводчика? Вы говорите по-русски?

М а с а м б а. Учусь… Ученье — свет, а неученье — тьма. Я правильно сказал?

Н а т а ш а. Правильно, правильно!

К о с т я. Смотри!.. А я старался, по-английски шпарил…

С е р г е й. Иди умойся — и за коляской.

К о с т я. За какой коляской? А-а!..

С е р г е й. Масамба, ты со мной… с нами?

М а с а м б а. Конечно! Днем — там, на встрече, вечером и ночью — с тобой, с вами… Вот же!.. (Показывает примерно такую же посудину с притертой пробкой, как у Сергея.)

К о с т я. Что это?

М а с а м б а. Муха цеце. Двадцать две штуки!.. Раньше она нас, наш народ, убивала, а теперь мы с Сергеем ее убивать будем.

С е р г е й. Пошли!.. Лариса?..

Л а р и с а. Звоните мне, Сережа. Обязательно!..

З а н а в е с.

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

Вестибюль общежития.

А к и м о в н а (читает газету, откликается на телефонный звонок). Угу, общежитие строительного слушает… Веру Иванову из пятой?.. Вышла только что. А что ей передать?.. Угу, в восемь вечера у памятника Пушкину… Нет! Этого не могу. Пускай Вера Иванова лучше заблаговременно к зимней сессии готовится, а не свиданничает… Как же не на свидание, если у памятника! А на что же?.. На рандеву?.. Гм… Ну если на это самое… на рандеву, тогда другое дело. Передам. (Вешает трубку.) Это что же такое — рандеву? Наверно, совещание какое-то.

Входит  К о с т я.

К о с т я (толкая перед собой детскую коляску). Акимовна, добрый вечер. Ключ мне, пожалуйста.

А к и м о в н а (машинально подает ему ключ). А это… это что такое?

К о с т я. Это?.. Коляска.

А к и м о в н а. Что за коляска?

К о с т я. Самая обыкновенная. Детская.

А к и м о в н а. Где ты ее?.. Нашел, что ли?

К о с т я. Почему нашел? Купил. В «Детском мире».

А к и м о в н а. А зачем?!

К о с т я. Как то есть зачем? Не в стеклянной же банке и не в картонной коробке она у нас спать будет!

А к и м о в н а. Кто — она?

К о с т я. Девочка.

А к и м о в н а. Какая еще девочка?

К о с т я. Наша… Сергея и моя.

А к и м о в н а. Чья?!

К о с т я. Сергея Строева и моя, говорю. Наша девочка, общая.

А к и м о в н а. Что-о?!

К о с т я. Да. В том смысле, что мы оба будем заботиться о ней. Серега обеспечивает питание и уход, я — обмундирование и транспорт. Вот, пожалуйста… (Достает из коляски и показывает распашонку, чепчик, пинетки.)

А к и м о в н а. А вы… А вы у Петровны разрешение на эту самую девочку спросили? А вдруг она обратно скажет «долой»?

К о с т я. Что это ей, лягушка-квакушка или крыса какая-нибудь? Девочка! Не только не скажет «долой», а еще нам с Сергеем теперь, как семейным, отдельную комнату даст. Или Леонида от нас уберет. А что? Идея! (Уходит наверх.)

А к и м о в н а (торопливо звонит по телефону). Коменданта мне, Антонину Петровну. Срочно!

Входит  П е т р о в н а  с букетом цветов в руках.

П е т р о в н а. Здесь я, в чем дело?

А к и м о в н а (встает, козыряет). Чепе, товарищ комендант! Ребята из двадцать шестой обратно что-то придумали. Рябцев сейчас к себе наверх коляску потащил.

П е т р о в н а. Какую коляску?

А к и м о в н а. Детскую. Для девочки, говорит.

П е т р о в н а. Для какой девочки?

А к и м о в н а. Для ихней, общей.

П е т р о в н а. Что-о?!

А к и м о в н а. Сам так сказал. Ей-богу! Для той самой, наверно, строевской, что его тесть звонил… Да вот он, вот!.. (Показывает на возвратившегося Костю.) И вот!..

Входят  С е р г е й  и  М а с а м б а  с чем-то завернутым в детское одеяло в руках.

П е т р о в н а. А это кто?

С е р г е й. Это наш друг и гость из Африки — Масамба.

М а с а м б а. Здравствуйте. Добрый вечер.

П е т р о в н а. Здравствуйте. Очень приятно. А что несете?

С е р г е й. Гм…

К о с т я. Антонина Петровна! Вы же в это время всегда у завхоза на летучке присутствуете…

П е т р о в н а. Нету сегодня летучки. Отменилась. Здесь я присутствую… Что несете, спрашиваю?!

С е р г е й (безнадежно). Антонина Петровна… в последний раз…

П е т р о в н а (насмешливо). Похоже, вроде младенца какого.

С е р г е й (с отчаянием). Да! Младенца!

К о с т я. Девочку.

М а с а м б а (покачивает сверток на руках). Баю, баюшки, баю, баю девочку мою… Я правильно по-русски пою?

П е т р о в н а (в том же насмешливом тоне). Сирота небось, холодная и голодная.

С е р г е й. Да, сирота! Вы же сами говорили…

П е т р о в н а. Говорила, не отрекаюсь. А ну, покажи.

С е р г е й. Нет! Антонина Петровна, нет! Хоть вы и комендант, но не имеете права…

П е т р о в н а. Имею. Полное… (После паузы.) Проходите. Устраивайтесь со своим младенцем.

Сергей и Костя удивленно переглядываются, пропускают Масамбу вперед и устремляются наверх.

А к и м о в н а (потрясена поведением Петровны). Товарищ комендант, что это, как это вы?! Они же каверзы и шалопуты!

П е т р о в н а. Ничего. Пусть… Не такие уж они каверзы и шалопуты, как ты говоришь.

А к и м о в н а. Я говорю?!

Входит  Л е о н и д.

Л е о н и д. Ключ, пожалуйста.

А к и м о в н а. Ваши уже дома. Ключ наверху.

П е т р о в н а. Одну минуту, товарищ Купавин. Вы заявляли, что вам не нравится в двадцать шестой: жабы, мол, и все прочее. Я решила перевести вас в другую комнату. Тем более что там, в двадцать шестой, теперь ребенок.

Л е о н и д. Какой ребенок?

П е т р о в н а. Девочка… Сережи Строева.

Л е о н и д. Что-о?.. Откуда?!

П е т р о в н а. Ну… (Разводит руками.) Откуда они бывают!..

Л е о н и д (злорадно). Значит, все правда! (Убегает.)

Сверху доносится хохот. С бутылками в руках вбегает  К о с т я.

А к и м о в н а. Куда еще?

К о с т я. За молоком!

А к и м о в н а. Для девочки?

К о с т я. Ага!

А к и м о в н а. Хоть бы сказали, как звать-то!

К о с т я. Как звать?.. Гм… Детка-вендетка!

А к и м о в н а. Господи! И придумают же имечко!.. А чего вы смеетесь так?

К о с т я. Да как же… Выбрали ей самый большой чепчик, какой только был, а уши все равно не влезают!

А к и м о в н а (в ужасе). Что это за девочка с такими ушами?!

Костя хохочет и убегает.

Свет гаснет.

Дома у Ларисы. На сцене  т е т я  М а ш а, д я д я  К и р  и  Л е о н и д. Леонид только что рассказал им «все про Сергея». Марья Дмитриевна негодует, Кирилл Степанович растерян.

Т е т я  М а ш а. Это… Это чудовищно!

Д я д я  К и р (с заметно растолстевшей собачонкой на руках). Этого не может быть. Такой приятный