Таинственные расследования Салли Локхарт. Рубин во мгле. Тень «Полярной звезды» - Филип Пулман

пор, пока кто-нибудь его не примет. Посмотрим же, осмелится ли кто-нибудь из вас сделать это сегодня. Осталось лишь задать вопрос. Он очень прост: как мое настоящее имя?

Он замолчал. Слышно было лишь, как тихо шипит газ в светильниках. Первый внезапный удар часов было слышно в каждом уголке зала.

Секундная стрелка тронулась в путь. Никто не шевелился. Маккиннон стоял на сцене, будто статуя. Его фигура была так же неподвижна, как и лицо, скрытое маской. В зале молчали, молчал оркестр, молчали за сценой. Часы тикали. Гости из ложи наверняка ждали в кулисах, тоже растерявшись от сюрприза, который приготовил Маккиннон… Но вечно они ждать не будут, а минута уже истекла.

Сидеть в зале больше нет смысла, решила Салли.

– Мы должны это сделать, – прошептала она, посмотрев на Фреда и Джима.

Фред кивнул.

Она открыла сумочку, достала листок бумаги и карандаш, которые всегда были у нее наготове, и что-то быстро нацарапала. Руки у нее тряслись, она чувствовала напряжение публики – напряжение и веру в то, что изумруд настоящий, что фокусник и правда пустит в ход кинжал, что жизнь и смерть действительно зависят от исхода номера.

Стрелка часов почти дошла до двенадцати. В зале послышались прерывистые вздохи – люди едва переводили дух. Салли еще раз посмотрела на Фреда и Джима, убедилась, что они готовы, и встала.

– Я отвечу на вопрос, – объявила она.

Мгновение спустя ударили часы, но этого уже никто не услышал. Гул облегчения поднялся в зале. Все головы повернулись, все лица обратились к ней – белки широко распахнутых глаз мерцали в полумраке.

– Ну, слава богу! – крикнул кто-то, и среди зрителей поднялась волна грубого и хриплого ликования.

Салли медленно двинулась через партер к конферансье, ожидавшему ее у ступенек, ведущих на сцену. Воспользовавшись тем, что все аплодировали, глядя на сцену, Джим и Фред незаметно проскользнули в дверь служебного хода. Впрочем, следить за ними Салли было некогда, все ее внимание было отдано Маккиннону.

Конферансье подал ей руку. Стоило ей ступить на сцену, как аплодисменты стихли. Безмолвие, накрывшее зал, было тяжелее прежнего. Салли пошла вперед. Уиндлшем тоже где-то здесь, прячется в тенях, подумала она… и он знает, кто я, даже если другие не знают.

– Итак, – молвил Маккиннон, когда она остановилась в паре ярдов от него. – Вот и ответ. Женщина явилась, чтобы встретить свою судьбу. Услышьте же все – как меня зовут?

Глаза его в прорезях снежно-белой маски были черны. Она медленно протянула ему бумажку. Фокусник ожидал, что она будет говорить, и немного растерялся, но публика этого не заметила. Он протянул руку за запиской движением столь тягучим и неторопливым, словно неделями репетировал его… – вот он ее взял, вот повернулся к залу. Салли чувствовала его напряженное внимание.

Он развернул бумажку, взглядом потребовал полной тишины. Все затаили дыхание, не исключая и самой Салли.

Маккиннон опустил глаза и прочел:

«Берегитесь, агенты Беллмана ждут в кулисах. Я – друг».

На большее у нее времени не хватило.

Фокусник и глазом не моргнул.

– На этой бумаге отважная молодая леди написала имя, – обратился он к публике. – Имя, которое каждый человек в этом зале, каждый мужчина и каждая женщина в королевстве немедленно узнали бы. Для меня это воистину большая честь… но это имя – не мое.

Зал ахнул. Маккиннон разорвал бумажку на мелкие клочки, которые просыпались сквозь его пальцы. Салли почувствовала себя маленьким зверьком под взглядом змеи. Вся ее решимость растворилась. Внезапно все изменилось: минуту назад он был в ее полной власти – теперь она оказалась в его. Она не видела ни черных глаз, ни белой маски, ни алого рта – только пальцы, рвущие бумагу. Красивые, сильные пальцы. Интересно, а кинжал настоящий? Неужели он отважится?.. Нет, конечно, нет, но тогда… – что?

Мысли Маккиннона сейчас наверняка неслись галопом – оставалось только надеяться, что к спасению.

Дальше тянуть было нельзя. Он протянул руку, взял кинжал, посмотрел на него тяжелым взглядом – и замахнулся. Клинок завис над ней, холодный и невозмутимый, как лед или сталь.

Дальше произошло сразу несколько событий.

Откуда-то из кулис раздался хриплый вопль. Что-то тяжело рухнуло на пол. В полумраке завязалась драка, занавес заходил ходуном.

У ног Маккиннона с грохотом откинулась крышка люка, из-под пола поднялась квадратная платформа.

В зале завизжала женщина. Ее крик подхватила еще одна, и еще…

Оркестр в бешеном темпе заиграл тему из «Фауста» как минимум в двух разных тональностях.

Маккиннон схватил Салли за руку – она удивилась его крепкой хватке, – и потащил к люку.

Прожекторы замигали алым адским светом, и платформа стала опускаться, унося вниз Маккиннона и Салли.

Публика в зале выла, визжала, вопила, но море звуков перекрыл громкий, сатанинский хохот мага. Его рука взлетела вверх, сжимая нож, и тьма поглотила обе фигуры.

Люк с грохотом захлопнулся у них над головой.

Все звуки исчезли. Маккиннон моментально обмяк. Привалившись к Салли, он дрожал, как осиновый лист.

– Помогите мне, – простонал он.

В смутном свете газового рожка, скрытого где-то среди балок, веревок и рычагов, Салли увидела, что его маска съехала набок.

– Скорее! – приказала она, срывая ее. – Скажите, почему Беллман преследует вас. Я должна знать.

– Нет… нет, умоляю. Он меня убьет! Я должен спрятаться…

Голос его стал высоким и испуганным – и очень шотландским. Фокусник ломал руки, как перепуганный ребенок.

– Говорите! – рявкнула Салли. – Если не скажете, я вас выдам. Я из «Гарланда», слышите? Я – друг. Фред Гарланд и Джим Тейлор сдерживают ваших врагов наверху, но если вы сейчас же не скажете мне правду, я их отзову. Почему Беллман за вами охотится? Иначе…

– Ну, хорошо! Хорошо!

Он дико озирался, как животное, попавшее в капкан. Они все еще стояли на деревянной платформе между железными полозьями, двигаясь по которым она выезжала точно из люка на сцене. Эта штука называлась «люк для демонов» – с ее помощью в пантомиме из-под земли появлялся сам владыка преисподней. Тут должен находиться человек, который управляет подъемником, подумала Салли, но его почему-то нигде не было видно.

Вдруг, словно по заказу, залязгали механизмы. Салли не могла ничего разглядеть, кроме клубка цепей и рычагов, но Маккиннон испугался, спрыгнул с платформы и бросился прочь, ныряя между крепкими деревянными столбами, поддерживавшими сцену.

– Не туда! – страшным шепотом закричала Салли.

Маккиннон заметался на месте, и она в своем неудобном, мешающем двигаться платье успела подскочить к нему и схватить за руку.

– Нет! Пустите…

– Слушайте, вы, болван! – прошипела она. – Клянусь, я отдам вас Беллману, если не скажете то, что мне нужно знать.

– Хорошо… но не здесь…

Он посмотрел налево, направо… Салли и не думала его выпускать. Где-то рядом горел газовый рожок, в его свете оба они выглядели жутко. Маккиннон был похож на безумца, у которого вот-вот начнется припадок.

Салли рассердилась и как следует тряхнула