Проклятие чёрного единорога - Евгения Преображенская

– И я… горжусь тобой, Лисенок, – тихо добавил эльф. – Да хранят тебя боги.

Джиа шмыгнула носом и, отвернувшись, растворилась в тенях.

Он закончил работу и, спеша убраться подальше, проковылял на задний двор монастыря. Здесь Фро развел собственный костерок, чтобы немного согреться. После невыносимо жаркого дня ночью сделалось как-то неестественно морозно.

В носу свербило, и Фро громко чихнул. Высморкавшись сквозь пальцы, он вдруг ощутил, как страшно у него разболелась голова. Глянув на руки, он обнаружил на пальцах следы крови. Фро вытер кровь о штанину, протянул дрожащие руки к огню и принялся молиться.

Он молился сбивчиво, путаясь в словах и повторяя одно и то же. Он молился искренне и страстно, вспоминая белое платье, черные кудри, улыбку и глаза. Он просил у Единого лишь одного – защиты для прекрасной танцовщицы. Он молился мучительно и горько, осознавая собственную беспомощность и трусость…

И тут он услышал странный звук, словно бы стоящих неподалеку стражников стошнило. Оба они вдруг упали на землю, да так и замерли. На мгновение Фро даже обрадовался, решив, что его молитва была услышана. Затем он увидел, как на месте солдат возник мужчина. В руках он сжимал окровавленный меч.

Горбун отшатнулся. Он хотел было бежать, но его ноги словно вросли в землю, а язык прилип к небу. Тем временем мужчина с клинком приблизился. Его глаза презрительно сузились. В них промелькнуло то самое, болезненно знакомое Фро выражение отвращения. Мужчина схватил горбуна за шиворот.

– Я видел тебя в театре, уродец, – прошипел он. – Та танцовщица, которую схватили на сцене, – она здесь?

– Я не хотел… она мне… – забормотал Фро.

Он пытался объяснить незнакомцу, что он и сам против ритуала, но не может ничего поделать. Его хозяева – могущественны и коварны! Он хотел рассказать нечто важное, но не успел.

– Что ты там мелешь? – рыкнул мужчина, как следует встряхнув горбуна.

– Да, – жалобно всхлипнул Фро, понимая, что ему не хватает сил, чтобы ответить подобающе. – Она здесь… Но нельзя…

– Молись, чтобы она была жива, – прервал его незнакомец.

– Они ждут… нельзя… – снова попытался предупредить его горбун.

– А ведь она тебе нравится, вот оно что, – ухмыльнулся ведьмак, недобро сверкнув глазами. – Запомни, горбун: увижу тебя снова – убью.

С этими словами он исчез в ночи. А Фро остался стоять, как и стоял. Он взглянул на свои большие, сильные и такие бесполезные руки и снова увидел на них кровь.

– Кровь, – прошептал он. – Это нехорошо. – Он посмотрел вслед незнакомцу. – Это ловушка. Солдаты… они спрятались. Они всех убьют. Будет много крови. Очень много…

Наемница натянула узкие кожаные перчатки с металлическими нашивками на костяшках и поправила накладки на предплечьях. Она надежно закрепила в волосах складки капюшона и подняла высокий жесткий воротник, закрывавший нижнюю часть ее лица и защищавший от удара шею.

Бесшумная и невидимая, девушка скользила в темноте от здания к зданию. Она быстро погружала в сон встречавшихся на пути солдат, а затем прятала их тела в несложных временных тенях. Судя по траурным мундирам и эмблемам, это были обычные самторийские служаки. К счастью, мстителей среди них не оказалось.

Краем глаза, вскользь Джиа то и дело замечала других сумеречных лис. Ее безымянные братья и сестры знали свою работу. Наемникам не нужны были лишние смерти. Тем более сегодня…

Где бы ни проливалась кровь, намеренно или случайно, вся она неминуемо тянулась к месту ритуала. Сила крови, свитая со словами древнего языка, давала жизнь новой мелодии, страшной и неестественной.

Джиа ясно слышала, как гулкое эхо заклятия мечется среди людей, костров и монастырских строений, словно ища некую щель… Однако ей все еще не хватало мощи.

К ритмичному речитативу жрецов примешивались стоны и тихий вой их жертв, привязанных к столбам на площади. Наемница помнила, что ощущала она на их месте. Но на этот раз ритуал был сложнее. Нити молитвы сплетались плотнее и искуснее.

«Они выворачивают наизнанку саму природу», – припомнила Джиа слова Мата.

Он быстро расправился с патрульными солдатами. Без малейшей жалости Летодор прикончил всех, кто оказался у него на пути, и приблизился к ритуальной площади почти вплотную. Отсюда ведьмак мог разглядеть в лицо каждого из жрецов – каждого из этих негодяев. Без труда он выискал среди пригнанных на убой людей и худенькую Орфу.

Она была привязана к столбу, из порезанных рук, как и тогда, на болотах, сочилась кровь. Голова девушки безвольно опустилась на грудь, черные кудри растрепались. И, несмотря на жуткую вонь, Летодору почудилось, что он слышит запах роз, который наполнял театральный зал в последний вечер ее выступления.

Мужчина подсчитал охранявших площадь солдат и быстро прикинул в уме незамысловатый план действий. Солдат было немало, но Летодор не сомневался в своих силах. В последние дни, как никогда раньше, он ощущал эту силу, бурлившую в венах подобно огню.

Размеренный речитатив молитвы гулкой болью отдавался у нее в висках. Стиснув зубы, медленно и плавно выдыхая из себя эту боль, она обнажила меч и застыла в ожидании знака. Еще пятеро сумеречных лис показались в тенях деревьев. И в этот миг в шеренге солдат, охраняющих площадь, произошло какое-то движение.

Что-то разметало ровный строй стражи и сбило монотонную песню молитвы. Завязалась драка, зазвенело железо. Джиа не могла разглядеть, что именно там произошло, но, что бы это ни было, оно отвлекло и солдат, и жрецов. Девушка кинула взгляд на остальных наемников и, уловив тайный знак, бросилась в бой.

Оказавшись у границы ауры, Джиа вонзила меч в невидимую стену волшебства. Ей удалось перерубить его самые слабые узлы. Но если молодые жрецы, которые допустили ошибку в ауре, поддались панике, то старшие с невозмутимым видом продолжали начитывать заклинание и залатали нанесенный ущерб.

Часть магических нитей, словно змеи, метнулись в сторону Джиа. Девушка зашипела. Закружившись в пируэте, она с умноженной силой рубанула по ним. Змеи были жесткие и упругие, но под ее атакой отпрянули.

Ловко маневрируя между солдатами, отводя и отбивая направленные в ее сторону удары, Джиа продолжила искать слабое место в ауре. Внезапно сквозь запах крови она услышала знакомый привкус. Сердце ее тоскливо сжалось. Наемница не смела поверить собственному чутью и, сбившись, почти пропустила атаку. Но вражеский клинок был отведен от нее ведьмачьим мечом.

Лицо Джиа было спрятано за капюшоном и воротником. Она не успела понять, узнал ли ее Летодор в пылу битвы. Наемница проследила за брошенным им мимоходом взглядом, и ее сердце снова оборвалось. Среди плененных людей она разглядела Орфу.