Девочка по имени Аме - Анна Аршинова

— С запада находится Небесный Дом. Там живут ками, — объяснил Хорхе. — Не все, правда. Цукиеми тот почти не вылезает из своей Еминокуни. Возится с душами. Дались они ему? Как будто сами свое Очищение не пройдут?

Когда Хорхе брался что-то объяснять, он это делал своеобразно. Но главное, что понятно.

— На северо-западе, значительно ниже, чем Небесный Дом — Госпиталь. Там лечат умственные расстройства, — почему-то Амэ показалось, что Хорхе пошутил. С таким выражением это было сказано… Необъяснимо, но юноша так чувствовал.

— Мне уже там удалось побывать, — напомнил он.

— И еще туда вернешься, поверь мне, — Хорхе бросил на Амэ насмешливый взгляд.

— Если только тебя навещать приду, — не остался в долгу юноша, и заслужил одобрительный хмык.

— Ну, а с востока, с которого идем мы, находится Священный Грот.

Амэ недоверчиво посмотрел на Хорхе.

— Тот самый, в котором заперлась Аматэрасу для создания ками?

— О, а ты, оказывается, что-то знаешь! — и нравилось же Хорхе его дразнить…

Ками остановился. Ветер трепал его золотые волосы, и они лезли в лицо. Хорхе поправлял их привычным, но слегка недовольным движением, в котором скользила грация, совершенно не присущая людям. Оставалось только удивляться, насколько искусно он умел притворяться. Ведь еще вечером он казался человеком, а сейчас при всем желании такого не скажешь. Хорхе щурил свои желтые кошачьи глаза от яркого солнца и кривил губы.

— Пришли, Данте, — сообщил он, если не с облегчением, но с чем-то близко к этому.

Амэ закивал, ощущая то ли радость и волнение, то ли благоговение и недовольство — он не знал. Сейчас все его чувства были настолько незнакомыми и сложными, что разобраться в них сразу не получалось.

— Вовремя. Меня уже начала утомлять эта прогулка, — ответил Амэ. Боль в босых ногах не способствовала хорошему настроению.

— Если так ты хотел меня упрекнуть в том, что я не настроил портал ближе к гроту, то твоя попытка провалилась, — Хорхе демонстративно оскалился, сверкнув белоснежными зубами. Тоже совсем не по-человечески. — Нас и так подпустили слишком близко, благодаря содействию Рихарда. Гора Сумеру — самое защищенное место в Поднебесной, и порталы здесь не работают.

Почему- то Амэ не был удивлен. Если это дом ками и их священное место, то логично его защищать всеми мыслимыми и немыслимыми способами.

— Мне всего лишь нужна была обувь, — буркнул Амэ обиженно, а Хорхе насмешливо приподнял бровь и поклонился.

— Простите, принцесса, не догадался.

Амэ скривился, будто проглотил что-то горькое, когда услышал это обращение. При воспоминании о Сарумэ вдруг завеяло тоской, а неизвестность страшила. Оставалось только довериться своему родителю. Во всяком случае, это казалось наилучшей идеей.

— Идем уже, — сказал Амэ и двинулся вперед, обходя Хорхе.

Впереди, за огромным камнем оказался вход в пещеру. Амэ остановился в нерешительности, ведь ожидал несколько другого. Священный Грот по его представлениям должен быть более… ухоженным, а не этой странной дыркой в горе, в которую и заглядывать-то страшно, а не то, что входить — впереди темно, ничего не различить. Да и вход, наверное, должен быть обустроенным хотя бы каменной дорожкой.

— Оно заросло сорняками! — вырвалось из Амэ. Все же он был аристократом и привык к… ландшафтному дизайну.

— А это чтобы никто не догадался, — Хорхе было весело. Впрочем, Хорхе почти всегда было весело и пора бы уже смириться с этим.

— Издеваешься? — Амэ приподнял бровь.

— Конечно. — Даже отрицать не стал. — Пойдем. Или ты боишься?

Не дождется, — решил Амэ.

— Вот еще! — и шагнул в проход, стараясь не запутаться в колючих ветках сорняков. Не стоит давать Хорхе лишний повод для веселья.

Идти в темную пещеру, правда, было страшно, но сзади находился ками, и это как-то обнадеживало, помогало справиться с собой. Когда непроницаемая тьма сомкнулась над их головами, вдруг вспыхнули факелы на стенах, и весь грот озарился неверным золотистым светом. Ровные ряды хрусталя? льда? стекла? — Амэ не знал — неожиданно засверкали, почти ослепляя. Юноша на миг прикрыл глаза, привыкая. Какое странное место! Этот хрусталь был обработан так, что чем-то отдаленно напоминал гробы. Гробы, стоящие ровными рядами, множество гробов. От этой мысли волосы на загривке Амэ встали дыбом. Душно пахло благовониями и цветами.

Амэ обернулся в поисках Хорхе и к своему удивлению нашел того с преклоненными коленями, опущенной головой и сложенными руками. Ками что-то бормотал, но Амэ не мог различить — шевелились тонкие, всегда насмешливые губы, произнося смутно знакомые слова. Пришло понимание, что Амэ бы тоже не мешало присоединиться к Хорхе, но он не мог себя заставить. Вместо этого юноша шагнул вперед, к одному из "гробов" и вдруг изумленно застыл, открыв рот и хватая в шоке ртом воздух так, будто был рыбой, нечаянно выброшенной на берег. Это, действительно, был гроб, и в нем лежал черноволосый мальчик в окружении вечных, неувядающих цветов. Странно красивый, непостижимый, но умиротворенный. А на волосах серебрился иней.

Хорхе коснулся его плеча, и Амэ вздрогнул и почти сразу же подался к нему в поисках живого тепла. Юноше было жутко оказаться в этом непонятном месте. Он, по сути, так мало в своей жизни видел смертей, так мало видел покойников, с которыми прощались. Папа умер еще до рождения, слуг хоронили отдельно, а из родственников все жили и здравствовали. К тому же мама особенно заботилась о том, чтобы он не видел ничего подобного, считая это зрелищем не для детей. И вот теперь, оказавшись на странном кладбище людей, среди сотен мертвых, Амэ испытывал панический ужас и дрожал. Хорхе, понимая все без слов, просто обнял его.

— Это наша святая святых, Данте, — мягко произнес он. — Здесь покоятся наши человеческие тела. Я не прошу тебя сейчас понять значение этого места, просто смотри.

Амэ спрятал лицо в одежде Хорхе, которая еще пахла дымом сражения и кровью.

— Ты убил меня, — горько произнес юноша, вспомнив давний Канто Мацури, когда впервые встретил Хорхе.

— Я возродил тебя, — мягко. — А убил я — его…

Хорхе отстранил Амэ и взял за руку. Он вел его сквозь ряды застывших лиц в ледяных гробах, вел долго, но уверенно. А потом остановился, и юноша посмотрел, куда ему указывали.

— Его…

В гробу лежала девочка с длинными каштановыми волосами. Амэ помнил это кимоно, помнил, что надевал его девять лет назад. Тогда Акито закончил первый год обучения на Аши, и Амэ был так счастлив увидеть его. Нет, — внезапно поправил себя молодой ками. — Нет, этот мальчик, а не он. Сарумэ Амэ, а он… Он — Данте из рода Идзанами. И все это время его звали чужим именем. Но как оно было созвучно с его Амэ-но-удзумэ-но микото!