Девочка по имени Аме - Анна Аршинова

Ту- дум…

— А хотел насквозь… — в голосе горбоносого почти прозвучала обида. Он рывков вытащил свою палку и вновь занес для удара.

— Целься лучше! — посоветовал его брат. — Ты в позвоночник, наверное, попал, или что-то вроде того.

Еще один размах, и кровь, которая была на кончике палки, брызнула в сторону. Да, алый, действительно, хороший цвет — крови на нем не видно… А потом — снова удар, и больно, а кровь хлещет глоткой. Тело Амэ вновь предсказуемо подалось навстречу, но выгнуться сильно не смогло: его пригвоздило к земле.

— Пробил! — ликовал горбоносый.

Рука Амэ заскребла по земле со странным скрежетом. Сарумэ же смотрел в небо и думал о крыльях, думал об Акито, своем дорогом брате, пока не почувствовал, что мир начало заволакивать серой дымкой. И движения вокруг Амэ замедлились…

— Интересно, как скоро ублюдок сдохнет? Как думаешь?

— Смотри, сколько натекло. Скоро…

Ту…дум…

Это смерть? — скользнула последняя мысль. А потом Амэ затопило воспоминаниями о прошлом. И те провалы в памяти, что происходили с ним, стали вновь заполняться. Сарумэ вспомнил то ощущение неудержимой ярости, что владело им; силу в своих руках, и многое-многое другое.

"Нет, пожалуйста, не надо! Мне так больно!" — кричал крестьянин, когда плавился от чистой Сейкатсу, вызванной Амэ. А сам Амэ думал о том, что это обман, что это какая-то тень прибежала, и брал с неба еще и еще. Он так пытался защитить этого человека, а в итоге — убил.

Он убил человека! — и это осознание заставило закричать во всю мощь раненых легких. Заставило собрать последние силы и привстать!

Амэ не видел изумленных лиц своих мучителей. Не видел, что с них сошли все краски, когда они увидели, что Сарумэ, у которого уже начали стекленеть глаза, вдруг подорвался и закричал, хватаясь рукой за палку, которой был проткнут. И рука эта не принадлежала человеку — длинные пальцы, тонкие кости, острые серебристые когти.

Ту- дум!.. — в последний раз ударилось человеческое сердце Амэ и замерло навсегда.

Амэ, обессилев, упал на землю. Его руки были раскинуты, а пальцы подрагивали, вначале крупно и часто, а потом все реже и реже. Амэ убил человека и теперь должен умереть. Это справедливо…

Хорхе материализовался из ниоткуда. Не было ни спутника, да и приближения его никак не заметишь. Наверное, еще одна чудесная способность ками. И он грубо отшвырнул от Амэ тройку злоумышленников. Те завопили, и попытались спастись бегством, но их перехватили. Рыжеволосая Эхисса, сейчас чумазая и в меру подпаленная, схватила одного за шкирку. Рихарду и Ванессе достались остальные. Они просто молча держали людей, и смотрели на происходящее.

Руки Хорхе дрожали, и сам он весь как-то сжался, и совсем не вериться, что всего мгновение назад он был гордым и прекрасным ками, ведь сейчас являл собой просто напуганное и бледное существо. Он видел умирающего Амэ, и ему казалось, что он гибнет вместе с ним.

— Ты знаешь, что нужно делать, Амацукумэ-но микото*, - сказала Эхисса.

Сейчас она называла истинное имя Хорхе. Не то, которое много лет назад дал ему Рихард, стоя вот так же на коленях перед ним; не то, с которым он, Хорхе, родился как человек, а имя Души, той самой, которая перерождается раз за разом, проходя Очищение в Еминокуни, чтобы вернуться снова в Поднебесную, но уже человеком, у которого будет первая жизнь…

Хорхе кивнул, взял Амэ за руку, прижал ее ко лбу. Когтистая рука была еще теплой, но скоро это тепло уйдет, если юноша не оживет.

— Амэ-но-удзумэ-но микото**, призываю тебя возродиться в истинную форму ками. Услышь зов крови моей, что течет в тебе! — голос Хорхе поднялся, стал высоким и чистым. Он проводник, который сейчас помогает новому богу появиться на свет, скинуть обличие человека, убрать притворство, а оставить только суть — суть ками, защищающего людей.

Рука Амэ не дрогнула. Сам же юноша остался безжизненно лежать на земле. Нет, он уже умер, и не слышит чистого голоса своего родителя. Хорхе отчаянно вздохнул и оглянулся. Он посмотрел на Эхиссу вопросительно, а она в ответ только хмурилась. Неужели, они опоздали?

— Амэ-но-удзумэ-но микото, призываю тебя возродиться в истинную форму ками. Услышь зов крови моей, что течет в тебе! — Хорхе еще раз повторил ритуальные слова, и вновь ничего не произошло.

Эхисса неслышно подошла сзади и положила руку на плечо Хорхе. Ками откинул голову, прижимаясь затылком к бедру женщины, и приблизил руку Амэ к губам. Слезы, упавшие из глаз, прочертили влажную дорожку и упали на запястье Амэ. Хорхе понял, что хотела сказать Эхисса.

— Нарекаю тебя Данте из рода Идзанами, — выдохнул ками тяжело. — Посмертно…

Больше ждать было нечего. И надеяться тоже. Он положил руку к сердцу Амэ и поднялся. Недавно нареченный Данте, нерожденный бог, лежал посреди огромного поля, на котором много лет подряд выбирали в Аши. А ведь Амэ тоже хотел поступить в Академию Аши.

Алое кимоно, так и не снятое насильниками, теперь раскинулось вокруг худого тела Амэ, точно два огромных крыла. В волосах запутались потрепанные цветы сакуры. И если бы не белоснежная нижняя сорочка, которая была запачкана кровью, можно было бы подумать, что он просто спит, но ему снится кошмар — даже сейчас черты лица не разгладились, в них была тревога, мука и вина.

Хорхе поднялся и шатающейся походкой направился к Рихарду. Люди от него испуганно шарахнулись, ведь поняли, что убили кого-то очень дорогого для ками. Но Хорхе скользнул по ним безжизненным взглядом. Как мало люди знали о тех, кто их защищал!

Слова раздались, точно гром среди ясного неба. И хотя надежда все еще тлела, догорая, услышать их не ожидал никто.

— Чтобы искупить свою вину за убийство человека, я клянусь защищать людей до последней капли крови, — голос был хриплым, неясным, едва различимым, но слова разобрали все.

Хорхе обернулся, и увидел Амэ, объятого теплым светом Сейкатсу. Возрождение! Оно пошло! Это было так ошеломляюще замечательно, что заставило забыть и не думать о том, что только что сказал Амэ.

Дыра в груди постепенно затягивалась, ослепительно сияя, а в руке Данте держал свое человеческое сердце, которое недавно билось в его груди. Теперь Сейкатсу завершит его трансформацию в ками, она создаст ему другое — сердце бога, и Амэ обретет бессмертие и силы. А то, что находится у него в руке, скоро затвердеет, превратится в первоклассный металл. Из которого позже будет выкован меч. Ками не зря считают, что их истинная душа сокрыта в их мечах. В человеческом сердце сокрыты все их надежды и все их страхи, их любовь и их ненависть…