Великая охота - Роберт Джордан

– Кто-нибудь вас преследует, милорд? – встревоженно спросил Хурин. На ларец он воззрился с благоговейным страхом, но взгляд его скользнул вниз по горе, в ночную темень. – Если да, то нам придется пошевеливаться.

– Вряд ли. Иди на скалу и проверь, если сумеешь что-то разглядеть. – Ранд слез с седла, а Хурин заторопился вверх по горе. – Селин, я не знаю, как открывается ларец. А ты, Лойал?

Огир замотал головой.

– Позвольте мне попробовать… – Даже для женщины с ростом Селин седло Лойала было высоко от земли. Она потянулась вверх, коснулась тончайших узоров на ларце, ее пальцы пробежали по ним, нажали. Раздался щелчок, и она толкнула крышку, откинув ее нараспашку.

Когда Селин привстала на цыпочки, собираясь запустить руку внутрь. Ранд протянул свою руку поверх ее плеча и вытащил Рог Валир. Раньше он уже видел его, но никогда не касался. Хоть и великолепно сделанный. Рог не выглядел вещью безмерно старой или громадного могущества. Витой золотой Рог, мерцающий в слабом свете, инкрустированные серебряные письмена текучими строками обегали расширяющийся раструб. Он коснулся пальцем необычных букв. Те будто ловили отсветы луны.

– Тиа ми авен Моридин исайнде вадин, – произнесла Селин. – "Могила не преграда для зова моего". Вы будете более великим, чем был некогда Артур Ястребиное Крыло.

– Я отвезу его в Шайнар, Лорду Агельмару. – Он должен бы оказаться в Тар Валоне, подумал Ранд, но с Айз Седай у меня дел больше нет. Пусть Агельмар или Ингтар доставят его им. Юноша уложил Рог обратно в ларец; вновь лунным отблеском, притянув к себе взор, сверкнул раструб.

– Это безумие, – сказала Селин. При этом слове Ранд вздрогнул:

– Безумие или нет, но я так поступлю. Я говорил вам, Селин: мне от величия и крупицы не надо. Когда-то мне вроде хотелось этого. Какое-то время, как мне думалось, мне хотелось того… – Свет. она так прекрасна! Эгвейн… Селин… Я не достоин ни одной из них. – Мной будто что-то овладело. – Ко мне явилась саидин, но я одолел ее мечом. Или это тоже безумие? Он глубоко вздохнул. – В Шайнаре самое место для Рога Валир. Если же нет, то Лорд Агельмар знает, как им распорядиться.

С горы показался Хурин.

– Опять появился огонь, Лорд Ранд, и больше прежнего. И мне еще послышались крики. Все – внизу, в холмах. Пока еще там. На гору они не лезут.

– Вы не так истолковали мои слова, Ранд, – произнесла Селин. – Теперь вам нельзя возвращаться. Вы связаны обязательством. Приспешники Тьмы не уберутся восвояси, раз вы отобрали у них Рог. Совсем наоборот. Если вам не известен какой–нибудь способ убить их всех, отныне они станут гнаться за вами, как до того за ними гнались вы.

– Нет! – Лойала и Хурина удивила горячность Ранда. Он смягчил тон. – Я не знаю никакого способа всех их убить. По мне все равно, пусть живут хоть вечно.

Селин покачала головой, и по ее длинным волосам побежали волны.

– Значит, возвращаться вам нельзя, только идти вперед. До стен Кайриэна вы доберетесь скорее, чем возвратитесь в Шайнар. Неужели мысль о еще нескольких днях в моем обществе вам кажется настолько тягостной?

Ранд уставился на ларец. Общество Селин было вовсе не в тягость, но рядом с нею он не мог удержаться и не думать о всяких вещах, думать о которых не следовало бы. Однако попытка отправиться обратно на север чревата риском нарваться на Фейна и его компанию. В этом Селин права. Фейн от своего не отступится. Ингтар тоже порученного на полдороге не бросит. Если Ингтар пойдет на юг, а Ранд не видел причин, из-за чего тому сворачивать со своего пути, то рано или поздно шайнарец появится в Кайриэне.

– Кайриэн, – согласился Ранд. – Вы мне покажете, где живете, Селин. Я никогда не был в Кайриэне. – Он потянулся, собираясь закрыть ларец.

– Вы еще что-то захватили у Приспешников Тьмы? – спросила Селин. – Вы раньше говорили о кинжале.

Как я мог забытьё Ранд оставил ларец в покое и вытащил из-за пояса кинжал. Обнаженный клинок был изогнут как козлиный рог, а крестовины представляли собой золотых змеев. В лунном сиянии вставленный в рукоять рубин, размером с ноготь большого пальца, мерцал словно злобный глаз. С виду и на ощупь этот кинжал – причудливо украшенный и, как знал Ранд, таящий в себе порчу, – ничем не отличался от какого-нибудь ножа.

– Осторожнее, – заметила Селин. – Не порежьтесь. Ранд внутренне содрогнулся. Если просто носить его при себе опасно, то лучше не знать, чем грозит малейшая царапина.

– Это из Шадар Логота, – объяснил Ранд спутникам. – Он извратит любого, кто долго носит его, заразит его скверной до самых костей – так, как заражен сам Шадар Логот. Без Исцеления Айз Седай эта порча в конце концов убивает.

– Так вот чем страдает Мэт, – тихо произнес Лойал. – Никогда не предполагал такого.

Хурин долго смотрел на кинжал в руке Ранда, потом отер ладони о полы куртки. Счастливым нюхач не выглядел.

– Никто из нас не должен брать его в руки, только если очень нужно, – продолжил Ранд. – Я что-нибудь придумаю, как его нести…

– Это опасно, – Селин хмуро смотрела на клинок, будто змеи на нем были настоящими и смертельно ядовитыми. – Выбросьте его. Оставьте тут или заройте, если желаете оградить его от иных рук, но избавьтесь от него.

– Он нужен Мэту, – твердо заявил Ранд.

– Он слишком опасен. Вы сами так сказали.

– Он нужен Мэту. Айз Седай сказали: если его не используют для исцеления Мэта, то он умрет.

У них по-прежнему есть к нему нить, но этот клинок обрежет ее. Пока я не избавлюсь от кинжала и от Рога, у них и ко мне есть нить, но я не буду танцевать по их указке, как бы они ни дергали за нее!

Ранд положил кинжал в ларец, внутрь витка Рога – там как раз было для него место, – и опустил крышку. Она закрылась с резким сухим щелчком.

– Ларец защитит нас от него. – Он надеялся на это. Лан говорил: когда ты ни в чем не уверен, уверенным должен быть голос.

– Ларец наверняка нас защитит, – сказала Селин напряженным голосом.

– А теперь я собираюсь доспать, что не успела.

Ранд покачал головой:

– Мы чересчур близко. Похоже, иногда Фейну как-то удается отыскивать меня.

– Если боитесь, прибегните к Единению, – предложила Селин.

– К утру я хочу оказаться как можно дальше от этих Друзей Темного. Я оседлаю вашу кобылу.

– Упрямый! – В голосе слышался нескрываемый гнев, и, когда он посмотрел на Селин, губы кривились в улыбке, которой и в помине не было в темных глазах. – Упрямый мужчина – лучший, однажды… – Она сразу замолчала, и это-то обеспокоило Ранда. Видимо, женщины часто оставляют что-то недосказанным, а из своего небогатого опыта он знал, что именно недоговоренность – источник всех хлопот. Селин молча наблюдала за тем, как он забросил седло на спину белой кобылы и нагнулся затянуть подпруги.

– Сгоните их всех сюда! – прорычал Фейн. Козломордый троллок попятился прочь от него. Костер, разгоревшийся от подкинутых в огонь дров, разбрасывал по верхушке холма колеблющиеся тени. У яркого пламени теснились люди, они боялись оказаться в темноте наедине с троллоками. – Соберите их, всех, кто еще жив, а если они вздумают убежать, дайте им знать – они получат тогда то, что один уже получил.

Фейн ткнул пальцем в троллока, который принес ему известие, что ал'Тор не найден. Тот по-прежнему грыз землю, испачканную его собственной кровью, а дергающиеся копыта проскребали канавки.

– Иди – прошипел Фейн, и козломордый троллок опрометью убежал в ночь.

Презрительным взглядом Фейн окинул своих последователей, принадлежащих людскому племени, – им еще найдется применение, – затем повернулся и всмотрелся в ночь, в сторону Кинжала Убийцы Родичей. Ал'Тор был где-то там, в горах. С Рогом. При этой мысли Фейн громко заскрежетал зубами. Где точно, он не знал, но что-то тянуло его в горы. К ал'Тору. Столь многое от… дара… Темного еще оставалось при нем. Он едва ли думал об этом, старался не думать, пока внезапно, после того как Рог пропал – Пропал! – Ал'Тор не оказался там, притягивая его, как кусок мяса притягивает изголодавшегося пса.

– Я больше не пес. Больше не пес! – Он услышал вокруг костра людскую беспокойную суету, но не повернулся к шепоту и шороху. – Ты отплатишь за то, что со мной сделали, ал'Тор! Мир отплатит! – Он закатился безумным, кудахтающим смехом. – Мир заплатит!

ГЛАВА 20. Саидин

Ранд гнал свой отряд всю ночь, разрешив привал на рассвете и дав отдохнуть лошадям. И Лойалу. Седло его занимал рог Валир в серебряно-золотом ларце, а сам огир шагал или трусил впереди своей большой лошади, без единой жалобы и не замедляя движение отряда. Ночью они пересекли границу Кайриэна.

– Я хочу еще на него взглянуть, – сказала Селин, едва Ранд объявил привал. Она спешилась и зашагала к Лойаловой лошади. Тени лошадей и всадников, длинные и слабые, указывали на запад, от солнца, чуть высунувшегося над горизонтом. – Снимите его для меня, алантин. – Лойал начал развязывать ремни. – Рог Валир…