Женщины его Превосходительства (СИ) - Кам Ольга

– Прекрати лезть в мою жизнь, – парирую, не оборачиваясь, и резко встаю.

Олег тут же поднимается вместе со мной. Ничто не способно убить в нем джентльмена. Хотя ледяной блеск в светлых глазах прекрасно отражает его отношение ко мне. Завидую его выдержке. И все еще жду от него какой-нибудь реплики на мое выступление. Но он предпочитает попрощаться коротким кивком головы. Ничего к этому не прибавив.

Первые шаги даются с трудом. Неуверенно и неумело. Будто бы я забыла, куда хотела пойти. Какое выбрала направление для своего движения. Но потом ничего. Справляюсь. Начинаю ориентироваться. Нахожу взглядом выход и целенаправленно к нему продвигаюсь.

Навстречу попадаются знакомые и незнакомые люди. Те с кем мы уже виделись сегодня, и те, с кем еще нет. Иногда останавливаюсь, чтобы с вымученной улыбкой переброситься пустыми фразами. Очередными. Чтобы мой уход не выглядел как бегство. Чтобы самой в это поверить.

Сделать вид, что ничего не произошло. Вытянуть последний аккорд. Пусть и с внутренним надрывом.

Меня догоняет Алина. Подхватывает под локоть и отводит в сторону. Кончики пальцев у нее, не смотря на духоту, холодные. И от ее зябкого прикосновения, меня начинает бить дрожь. Ее голос тонет в музыке. Она притягивает меня к себе и начинает что-то говорить. Ее рот беззвучно открывается. До меня долетают лишь отдельные обрывки фраз. Наполненные искренним негодованием. Она убеждает меня остаться. Подождать. Говорит о чем-то еще. И еще. И еще. Без конца. Мне не дождаться, пока она замолчит.

Я не отвечаю ее представлением о поведении в подобных случаях. По мнению Алины, уходить – глупо. И совершенно по-детски. Словно пытаться убежать от проблем, спрятавшись под одеялом.

Все равно никто не будет меня возвращать. Если я вдруг на это надеюсь. Никто не станет мне ничего объяснять. Все что я видела – это вполне закономерное явление. Когда-то она и сама была на моем месте и точно знает, что чтобы не случилось безразличие – лучшая защита. И защита и оружие. Чтобы не произошло дальше – сможешь сохранить лицо, считай, сохранила себя.

И это говорит мне Алина, которая спит и видит как бы убить Романова. Но признаться, делает она это виртуозно. Именно с теми чувствами, о которых мне толкует.

Мы прожили вместе много месяцев, и я никогда не замечала за ней удрученного настроения или каких-то сильных переживаний. Алина, как двигатель внутреннего сгорания. Ни за что не поймешь, что творится у нее в душе.

Она отпускает мою руку и долго смотрит в темноту зала. А потом тихо произносит:

– Зачем Олега задела? Он-то тебе, что плохого сделал?

И мы никуда не уходим.

***

В полупустом зале ресторана тихо. Сюда долетают лишь отголоски музыки. Ночного веселья. Зажигательной речи ди-джея. А так это почти другое измерение. С мягкими кожаными диванами, низкими столами, спокойной атмосферой и осторожными официантами. Место, где можно поговорить. Не напрягая свои голосовые связки.

Верхний свет притушен. Царит приятный полумрак. Все здесь призвано – рас-слаб-лять. Если вдруг тебя утомила напряженная обстановка танцпола. А меня она утомила. Я сижу, откинувшись на спинку дивана и закинув ногу на ногу. Передо мной бокал очередного коктейля. И не тронутая тарелка с изысканным западно-европейским ужином. Или восточно-азиатским. Нюансы уже не так важны.

Когда к нам подходит шеф-повар, чтобы уточнить все ли в порядке, в первую очередь он смотрит на меня. Прикуривая сигарету, я не обращаю на него внимания.

За меня отвечает Алина.

По ней сразу видно, что все эти клубные развлечения ей нафиг не нужны. За то время, что мы здесь находимся, она встретилась, как минимум, с тремя людьми. Не с теми, что сюда пришли кокса понюхать и взять пару автографов у знаменитостей. Совсем не с теми.

Моя позиция – зрителя. Молча наблюдаю за происходящими действиями и пускаю дымные кольца в потолок. От меня никто не услышал ни слова. Я смотрюсь, как украшение стола. Декор.

Находится здесь мне не в кайф, но я все равно не знаю другого места, куда можно пойти. Ни родных, ни близких, ни подружек со школьной скамьи. Так какая разница, где сидеть. И что слушать.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Вместо того, чтобы рыдать в каком-нибудь туалете какого-нибудь вокзала.

Лучшая мотивация для сдерживания слез – посторонние люди. По крайней мере, они отвлекают.

У Алины в руках телефон. Когда она с кем-то разговаривает, то осторожно крутит его в руках, постукивая им о полированную поверхность стола. Из под ее пальцев доносится только – стук, стук, стук. Она идеально держит ритм разговора. Как музыкальный метроном.

Кто мне потом расскажет, что из всего проигранного было задуманным, а что получилось произвольным? Если это импровизация, то я готова снять шляпу перед судьбой и стать закоренелым фаталистом. Но больше я склоняюсь к мысли, что снимать шляпу надо перед Алиной. И перед ее четко продуманным планом.

Она говорила, что была не в курсе, что в клубе окажется Романов. И уж никак не предполагала, что мы встретимся. А значит, и всего остального не могло произойти. Ну, не могло и все тут. А произошло.

Сначала в полупустом зале появляются какие-то люди. И сразу становится тесно. От их присутствия. Но я пока не обращаю на них внимания. Зато Алина выпрямляется. Будто бы набирает полную грудь воздуха. И замирает. В положении настороженной львицы на охоте.

Мне так и хочется ей сказать «Дыши, Алина, дыши».

Определяю беглым взглядом, что из присутствующих мне никто не знаком. И тут же теряю интерес. Остатки интереса. Огрызки. В то время как Алина поднимается и с холодной улыбкой здоровается с мужчинами. По очереди. С каждым за руку. Очень по-деловому.

Один из них, тот, что повыше, понаглее, и который мне кажется лишь смутно знакомым, садится рядом. В неярком свете помещения его волосы отливают серебром. Перламутровым серебром. На его запястье тонкий браслет с черным агатом. А верхние пуговицы на рубашке фривольно расстегнуты.

Алина коротко называет его Тигр. От полного имени Тигран. И я точно знаю, что уже слышала это имя. Между их фразами, словно натянуты струны. Но на лицах улыбки. Не слишком качественные. Уверенна, что им просто не найти повода перегрызть друг-другу глотки. Поэтому, не придумав ничего лучше, они начинают «дружить». До поры, до времени. Ну, до того самого повода. А пока все прилично.

Он бросает на стол сотовый телефон и делает знак официанту. Меньше чем через минуту приносят спиртное. Все это происходит в немом молчании. Но заказ выполнен безошибочно. На бессознательном уровне. Под действием прочной связи «хозяин-подчиненный». В таких случаях ошибок допускать нельзя.

Если посмотреть ему в глаза, то можно сразу оценить степень опасности. И последствий.

Остальные рассаживаются в соответствии со своим статусом. Чуть поодаль.

На тот момент я все еще сохраняю свою позицию Наблюдателя. Зрителя. Но в подобном окружении это уже не так просто.

Все становится совсем не просто, когда я замечаю фигуру Романова. И его девочку рядом с ним. Конца света не наступает. Но внутри что-то ощутимо переворачивается. Передергивается. И подкатывает к горлу. Горький привкус во рту приходится запивать не менее горьким виски. Один глоток. Второй. Кубики льда в моем стакане звенят. Подрагивают. В такт дрожи по телу.

Я даже не пытаюсь сделать вид, что мне охуенно весело. И непринужденно легко.

Что я наслаждаюсь компанией. И хорошим вечером.

Я сосредоточена на том, чтобы не психануть. Чтобы не сложить из своих нервов замысловатое оригами. Прямо на их тарелках. Хваленые дыхательные упражнения не помогают.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Я не знаю, как ведут себя в таких ситуациях. Я ни разу в жизни в такие не попадала. Что делать? Что изображать? Как реагировать? Как поступают, когда твой любовник приходит с другой? Когда он, как ни в чем не бывало, присоединяется к твоей компании? А его спутница спокойно и непринужденно кивает всем и садится напротив тебя? Так что появляется отличная возможность рассмотреть ее. Со всех ракурсов. И нет сил, чтобы отвести взгляд. Удивленный и немного обиженный взгляд. Охуевший. Сначала на нее. Потом на него.