Гимн неудачников - Eugene

Я вскочил, не зная, что делать и куда бежать; в ушах зашумело. Монотонный звук прибоя, как будто совсем рядом накатываются на берег волны; дохнуло запахом воды с каким-то странным привкусом…

Земля покачнулась, и впереди зажглись глаза. Карма моя, это же не может быть и вправду…

А потом в меня влепился асфальтоукладчик, и мы вместе полетели в бездну.

… - А-а-а-а! Спаси меня Небеса!!!

Передо мной стоял демон.

Высокая сияющая фигура, маска вместо лица, и два снопа света, бьющих из глазниц. Карма, неужели я настолько плох, что не заслужил даже обычного растворения в ничто? Почему сразу в Бездну? Верни меня назад, я все исправлю! Колесо судьбы, ты жестокая штука! Я перехожу в ниморскую веру. Не буду ни во что верить. И вообще, я атеист…

— Нет! Этого не может быть! Тебя не существует! Сгинь, или я сейчас молитву прочитаю!

Демон приблизился, попирая все законы науки и здравый разум.

— Только не глаза! Мои глаза! Я не отдам тебе мои гла…

Третий виток воплей демон не вынес и макнул меня головой в ручей. Дух оказался пушистым, но неожиданно тяжелым — как железный сейф, обшитый мехом.

Ледяная вода разом смыла все религиозные помышления. На том свете не было ручьев, как и опасности в них утонуть.

Кашляя и отплевываясь, я выполз на берег и без сил распластался на камнях. Вверху безмятежно раскинулось звездное небо, рядом мурлыкал на перекатах узкий ручей, серебряной лентой изгибаясь между мшистыми валунами. Бездна оказалась неглубокой и звалась оврагом. Генеральная репетиция конца света, акт первый — пожирание звезд — отменялась, и единственные глаза, что мне стоило бояться — это глаза страха, которые, как известно, велики.

Существо легко, как рыба, скользнуло в ручей и выпрыгнуло на другой берег. Вода стекала с гладкой блестящей шкуры, не намочив ее.

— Сона, ты… — мне не хватило сил даже на определения. — Ты ли это?

Безгласый ниморец, верный слуга Дэна Ролы — на этом его хорошие качества заканчиваются — садист и нацист в душе, возненавидевший меня с первой же встречи, склонил лицо-маску и чуть притушил свет, льющийся из глаз.

Бывший Голос Леса продолжал играться в таксидермиста. Прошлые ошибки он учел с лихвой — если бы черные маги встретились с таким чудовищем сейчас, не повезло бы им. Не знаю, с кого содрали шкуру на новое тело Соны, но зверюга была куда больше меня. И поверх этого мехового великолепия — человеческая деревянная маска, раскрашенная в красный и белый. От нее мне стало не по себе, но с чем связаны такие чувства, я не помнил.

— Энтропию… Не ты устроил?

Я и сам понимал глупость вопроса. Скорее всего, накрыло очередным откатом, под который я и выполз к ручью. Оттуда и камни, и шум воды. А темнота — это мое гаснущее сознание, постепенно растворяющееся в пучине безумия, ха-ха. Мда, как невовремя…

Ниморец поочередно мигнул глазами-фарами и серой тенью скользнул мимо. Если в образе ворона Сона двигался как сломанная механическая игрушка, то теперь он буквально плыл над землей, бесшумно и изящно, как призрак. И из него не торчала разнообразная арматура, и вообще, он был весь до неприличия мягкий и пушистый.

— Сона, подвези, а?

Ниморец в ответ вывернулся наизнанку, показав длинные металлические шипы. Прямо аллегория реальности.

Мне не хотелось никуда идти. Мне хотелось в лечебницу, где мои несчастные мозги вправят на место. Но Соне об этом знать не стоит: вышибет и вся недолга. Ибо наш идейный вдохновитель Дэн Рола провозгласил, что думать мне не надо.

Мы шли по дорожке, вымощенной плиткой, Сона освещал дорогу, как небольшой грузовик, а тьма кралась попятам. Все при деле. Я автоматически переставлял ноги, думал о менингите, а потом прикидывал, когда в последний раз удавалось нормально выспаться. Сон, все дело во сне. Просто хорошенько отдохнуть, и все будет в порядке… Из сладостных сетей самообмана меня вырвала авторская подушка для булавок, примитивно столкнув в пирамидальный колючий куст. Я отплевался от иголок, пожелал шкуре облысеть и только потом огляделся.

Впереди, на фоне черноты, растекалось белое пятно. Именно на фоне — небо сливалось с землей, и прямо из тьмы росли светящиеся одуванчики. Посреди светлого островка торчали покосившиеся палки с перекладинками, и все это выглядело довольно сюрреалистично, если бы моя жизнь сама не была полным сюрреализмом. Белые поля, если я не дальтоник. Подходящее название для кладбища. Навевает мысли о тишине, покое и меланхолии, сон…

— Чего надобно тебе, металлолом в шубе? — мирно вопросил я у ниморца, свернувшегося в странную фигуру. Тот завязался совсем уж в узел.

— Хм… в смысле — герб Ниморы? Родина нас не забудет?

Сона яростно развернулся и шандарахнул чем-то об куст. На меня посыпались ветки. Методы, проверенные временем.

— Все, уже иду, — деловой порыв остановила туша, обвившаяся вокруг и полностью блокировавшая движения. — Прости, Ниммы, конечно же Ниммы!

Стальные тиски сжались так, что захрустели ребра. Бело-красная маска придвинулась так близко, что я мог разглядеть каждую трещинку. Я с некоторым интересом заглянул ниморцу в глаза, ища там если не совесть, то хотя бы мех, но внутри была только черная пустота.

— Не Ниммы? Вы что, как-то еще называетесь?

В черных дырах появилось по маленькой блуждающей искорке. Неужто тот самый проблеск разума? Хорошо, что зомби-химера фары выключил…

Искры разрослись, заполнив глазницы, и взорвались океаном невыносимо яркого света.

"Моя пуговица у тебя?

Дорога как память?

Это указатель…"

— … чтоб у тебя батарейку закоротило, тварь с подсветкой! — закончил я отзыв о новых методах в регрессивном гипнозе. Перед глазами плавали разноцветные пятна. Что Дэн в точности читает некоторые мысли, что Сона владеет психотехниками… — А вы ниморцы ли?

Сону мои домыслы не волновали. Меховой кошмар вновь вздернул меня на ноги, подтащил к границе поля и мощным толчком отправил в сияющую неизвестность.

— Моль тебе в гости, бешеная варежка! — я стоял по колено в разнотравье и вопил уже оттуда. — Куда идти, покажи хотя бы примерно!

Ниморец, уже собравшийся бросить меня и ситуацию на произвол судьбы, все-таки соизволил помочь. Глаза маски налились свечением, и два сияющих луча разрезали тьму, высветив рощицу за полем.

— Лучше бы Дэн прислал человека-вертолет, а не лазерную указку… — пробормотал я, получил шишкой и отправился в путь, не дожидаясь, пока прилетит чем потяжелее.

Одуванчики вели себя прилично, из земли не выпрыгивали и за ноги не хватали. Я пробирался краем кладбища и считал столбы; могилы, может быть, и общие, но лесенки постижения требовалось поставить для каждого отдельно. С перекладин свисали белые ленточки со значками братств, часто мелькала звезда над двухполосным шоссе, подтверждая правильность пути. Потом столбы закончились, но меня это не смутило. Восемь лет назад никого посмертие ниморцев не заботило. Не встанут — и ладно. Пуговица вела себя совершенно индифферентно, одуванчики светились изнутри, словно фонарики. Поддавшись внезапному лирическому порыву, я представил, что шагаю по волшебному белому облаку, опустившемуся на землю.