Любовь на Бродвее - Беверли Марти

— Возможно, — согласился он. — Но ведь я предупреждал, чтобы ты никогда не входила в мою комнату.

— Простого запрета недостаточно. Это только возбуждает любопытство. Карен поправила свою прическу, откинув короткие пряди со лба. — Послушай. Ты должен знать: я хочу заняться частной практикой.

— Разве это дело психологов?

— Иногда, хотя у меня нет опыта.

— Скажи, а в чем ты приобрела опыт?

Она покачала головой:

— Нет, не скажу. Мне не хочется говорить об этом.

Давай лучше о тебе.

— Хорошо. Какие еще будут вопросы?

— Когда твоя мать начала играть и почему?

— Я точно не знаю когда. Насколько я помню, она ходила в казино с отцом каждый вечер. Он работал, она играла в рулетку. А почему, вероятно, тебе это лучше известно, чем мне.

Карен задумалась и через несколько секунд сказала:

— Чтобы заглушить боль.

Фрэнк посмотрел на нее долгим взглядом.

— Возможно, — сказал он наконец. — Но почему некоторые люди выбирают для этого такой самоубийственный способ? Другие находят способ справиться со своей болью так, чтобы не подвергать свою жизнь опасности и в конечном счете не губить себя.

— Верно, — тихо сказала она. — Когда-то давно я прочитала все, что касается маниакального влечения к игре.

По этому вопросу не так уж много литературы, и никто не дает ответа.

— Знаю, я читал те же самые книги. Они меня не удовлетворили.

— И поэтому ты решил написать собственную книгу и дать ответ на вопрос.

— Не совсем так. Я не считаю себя большим специалистом в области психологии, но я независимый журналист и умею писать. То, что ты прочитала, это только начало полнообъемной книги.

— Если ты журналист, то почему работаешь здесь крупье?

— Ради исследований. По крайней мере я с этого начал. Я приехал в Лас-Вегас, чтобы понаблюдать. Затем обмолвился в баре с одним парнем, что могу профессионально работать крупье. Занимался этим до университета в течение трех лет в Монте-Карло, когда думал продолжить семейную традицию. Затем через несколько дней я снова случайно столкнулся с этим парнем, и тот сказал, что открывается одно место в отеле «Пустынный двор». Я приложил все усилия, но до сих пор не знаю, как мне удалось получить работу, обычно для этого надо кое-кого хорошо подмазать. Я просто подошел к администратору и сказал, что могу сдавать карты в блэкджеке. Может быть, они взяли меня, потому что меня зовут Карлуччи, и они решили, что я связан с мафией, контролирующей этот город. Или потому что Монте-Карло звучит для них весьма убедительно. Не знаю.

— Ты действительно торчишь здесь ради исследований?

— Иногда мне так кажется. А иногда я думаю, что из-за денег. За несколько лет можно неплохо заработать, если быть осторожным. Но ужасно надоедает, по крайней мере мне. У меня нет страсти к игре и никогда не было. Игра не возбуждает меня так, как тебя или мою мать. Я был готов завязать, когда встретил тебя.

— Но я стала частью исследований.

— Не совсем так. — Он наклонился и коснулся тыльной стороны ее ладони, легко, одним пальцем. — Я познакомился с тобой вовсе не для того, чтобы включить тебя в свою книгу, Карен. Ты показалась мне хорошей женщиной, которая каким-то образом очутилась на краю пропасти. И я захотел помочь.

— Ты мне здорово помог, — сказала она. — Благодарю. Я впервые говорю это, не так ли? Благодарю.

— Не знаю, есть ли за что меня благодарить. Разве ты готова покончить со своей страстью? Разве хочешь покинуть Лас-Вегас? Мы могли бы уехать отсюда сегодня же. Ты распрощалась бы с игральными автоматами и не стала играть в другие игры в других штатах?

— Нет, — сказала она. — Не стала бы. Меня не интересуют другие виды игр. Я никогда не стремилась к ним, не знаю почему.

— О'кей, так что ты решила? Начнем собираться?

Карен задумалась в нерешительности, затем покачала головой:

— Нет, я не могу.

— Хорошо. Значит, не за что благодарить меня, верно?

— Да. — Затем добавила очень тихо:

— Не считай меня безнадежной, Фрэнк, Может быть, когда-нибудь я смогу.

Она стала постепенно сокращать время игры. Сначала, может быть, не так заметно, но Фрэнку уже не приходилось оттаскивать ее от автомата, когда наступало время уходить из казино. Иногда Карен заканчивала игру за полчаса до конца его смены и прогуливалась по залу, разглядывая танцовщиц, проституток, леди из Канзас-Сити с подкрашенными голубыми волосами, а также всевозможных кутил. К маю она обнаружила, что не так уж ужасно оставаться дома в те вечера, когда у нее кончались деньги и Фрэнк не брал ее с собой в казино.

Она читала книгу и в конце концов засыпала. Казалось, уже несколько лет она ничего не читала.

— Ты должна настроиться на то, чтобы бросить игру, — сказал ей Фрэнк однажды в воскресенье. У него был свободный день, и они поехали на озеро Мид, оставили машину и гуляли по берегу. — Само собой ничего не произойдет, ты должна принять решение и действовать.

— Я не могу. Еще не готова.

— Когда же ты будешь готова?

— Не знаю.

На этом разговор закончился. Они ехали назад в Лас-Вегас молча.

В четверг, в конце июня, Карен сидела за автоматом в одиннадцать утра, зная, что смена Фрэнка закончится через час и надо прекращать игру. Однако ей не хотелось останавливаться. Сегодня гудение автомата при дерганье рычага было особенно интенсивным. Ей хотелось играть и играть, и она достаточно часто выигрывала и имела деньги для продолжения игры.

Над вращающимися картинками находился указатель, сообщавший, что «Пустынный двор» выплачивает самый большой выигрыш в Лас-Вегасе. Над ним другой, высвечивавший разноцветными огоньками слово «победитель» в сопровождении звукового сигнала, когда кто-то выигрывал то, что называлось премиальным выигрышем.

В течение почти целого года Карен довольно часто слышала звук сирены, но не на своем автомате. В это утро ей повезло. Она вложила десятицентовую монету, дернула за рычаг, и черная буква «Р», обведенная красным кружком, появилась в первом и во втором окошке, затем еще в двух и, наконец, в пятом. Завыла сирена, замигали цветные огоньки, и целый поток гривенников с грохотом высыпался на металлический поднос у основания автомата.

Карен пронзительно вскрикнула от наслаждения и впервые повернулась к Фрэнку, стоящему сзади за своим покрытым фетром карточным столом в белой рубашке, черных брюках и с зеленым козырьком. Он посмотрел на нее, и она показала ему пальцами «V» — знак победы. Фрэнк никак не среагировал и продолжил свое занятие.

Подошел служащий с поясом для мелочи и в красном фартуке с тремя карманами для банкнот.