Суровые времена. Тьма - Глен Кук

Тут уж я начал слышать множество разных звуков. И не мог успокоиться на срок, достаточный, чтобы убедиться, что и эти звуки мне только чудятся — или уж определить их источник, окажись они настоящими.

Может, это лучше сделать как-нибудь в другой раз?

И тут передо мной возникла из темноты та самая сломанная дверь. Я остановился и осмотрел ее. Похоже, висела она как-то не так. Следы в пыли показывали, что после меня здесь кто-то успел побывать.

Осторожно, не касаясь ничего лишнего, я отодвинул дверь и ступил в библиотеку.

Там все было перевернуто вверх дном. На полках и в шкафах осталась лишь малая толика книг, бумаг и свитков: в основном подборки податных записей, перечни имущества либо разрозненные заметки об истории города. Интересно, это-то зачем Копченому понадобилось? Чтобы спрятать среди мусора вещи стоящие? Или оттого, что, помимо должности придворного ведуна, он занимал и пост брандмейстера?

Как бы там ни было, все стоящее исчезло. Я имею в виду не только недостававшие тома Анналов, но и множество, насколько я мог судить, магических трактатов.

— Проклятье… Проклятье!

Мне захотелось рвать и метать, посносить негодяям головы и выпустить кишки. Я понял, что случилось, еще до того, как нашел птичье перо.

Я подобрал его.

По дороге обратно я уже наверняка слышал звуки, отнюдь не воображаемые. Но искать их источник не стал. Тот человек пытался следовать за мной, ориентируясь на свет лампы, но отстал.

94

— Книги исчезли. И там еще — заплутавшие Обманники. Но крайней мере, один труп и один живой.

С этими словами я положил перед Стариком белое птичье перо.

Он поднял на меня озадаченный взгляд:

— Исчезли?

Он стряхнул перо с бумаги, которую читал перед моим приходом.

— Кто-то унес их.

Его расстройство было заметно только по дрожи в руках:

— Как?

— Зашел с улицы и вынес.

Я ни на секунду не предполагал, что книгами Копченого мог заинтересоваться кто-нибудь из дворцовых.

Некоторое время он молчал.

— Здорово нас обскакали…

Снова последовала пауза.

— Что это за перо?

— Наверное, знак. А может, просто птичка обронила. Я уже видел такое, когда обнаружил пропажу доспеха Вдоводела. Я прятал его в Деджагоре…

— Белое перо…

— Из хвоста белой вороны.

Я выложил ему весь перечень странных встреч — как реальных, так и тех, что могли оказаться воображаемыми.

Руки его вновь задрожали.

— Ты даже не встречался с ней… Но — узнал? Она была здесь в ночь нападения Обманников? И ты молчал?!

— Я забыл. То была худшая ночь в моей жизни, капитан. Все во мне перевернулось…

Он жестом оборвал меня. Пока он размышлял, я смотрел на него. Ничегошеньки-то в нем не осталось от того Костоправа, что был ротным лекарем и летописцем, когда я поступал в Отряд.

— Очень может быть, — пробормотал он наконец.

— Что?

— Тот голос, с которым ты разговаривал, возвращаясь в Деджагор. Вспомни. Не был ли он неоднородным?

— Не понимаю.

— Ну не казалось тебе, что говорят все время разные люди?

Теперь понятно.

— Не думаю. Разве что интонация менялась.

Сука… Сука пронырливая… Каждый раз — что-нибудь новое… Знаешь, Мурген, ручаться не стану, но тайна твоих блужданий во времени уходит корнями в забавы Душелова.

Что было не такой уж оригинальной мыслью. Душелов значилась на одном из первых мест и в моем перечне подозреваемых. Вот с мотивами было плоховато. Но не вычислишь же за всех, включая и Душелова, почему «именно Мурген»…

— Где она сейчас? — спросил Костоправ.

— Понятия не имею.

— Узнать можешь?

— Копченый артачится всякий раз, как пробую.

Костоправ обдумал услышанное.

— Попробуй еще.

— Ты у нас командир…

— Да. Пока это устраивает всех. Твоя родня точно не собирается домой?

— Они собираются туда же, куда и я.

— Скажи им, что выступим еще до конца недели.

— Узлов-то будет…

Я забрал перо и отправился к нашему брандмейстеру.

95

По пути я заглянул к себе и запасся фляжкою чая, галлоном воды и корзинкой с жареной курицей, жареной рыбой, рисом и некоторым количеством особых печеных булыжников матушки Готы. Я рассчитывал на долгий срок. Хотелось сделать кое-что и помимо быстрого провала попытки отыскать Душелова.

Копченый, как всегда, ничуть не изменился. Интересно, что он вспомнит, если, как порой случается, очнется от комы? Я слышал, люди пробуждались и после куда как более долгих отлежек…

Покидая свое жилище, я наполнил желудок водой, а придя к Копченому, попил еще — и взялся за дело.

Полет. Быстрая проверка всех негодяев. Могаба, и Длиннотень, и Ревун с Нарайяном Сингхом и Дщерью Тьмы — все были на своих местах, в Вершине либо на Чарандапраше. Нож носился по Зиндай-Кушу, пытаясь зайти в тыл Прабриндраху Драху, однако князь рассылал кавалерийские разъезды достаточно далеко, чтобы получать предупреждения вовремя.

Соображает.

Прежде чем браться за розыски Душелова, я направил Копченого назад во времени, чтобы посмотреть, с какого момента можно проследить за главными действующими лицами. Мне хотелось взглянуть, что случилось в ту ночь, когда меня схватили и пытали. Хотелось приподнять покров с подробностей предательства Могабы.

Я обнаружил, что так далеко вернуться не выходит.

Я вспомнил тот плот посреди озера и Могабу, сыплющего проклятьями в темноту. Да, наверное, это оно. Ему совершенно незачем было плавать на тот берег. Какое-такое честное дело могло увлечь иго прочь из города? Может быть, он принадлежал к противной стороне, еще удерживая Деджагор? Может, сделка уже была заключена ко времени их встречи с Костоправом? Уж не встречался ли он с Ревуном, отъехав подальше, дабы Гоблин с Одноглазым не почуяли волшебного ковра-самолета?

Может быть. Если так, тогда понятно, почему его оставили даже Зиндаб с Очибой.

Будь тогда Длиннотень в состоянии воспользоваться моментом, все мы давно были бы мертвы, а война — проиграна.

Хладные когти смерти, возможно, были куда ближе, чем я думал.

Хотя все равно неплохо бы поглядеть своими глазами.

Копченого можно обмануть. И целенаправленными усилиями направить, куда нужно.

От границ доступного прошлого я устремился к ночи моего отчаяния. Однако я не повлек Копченого к ее самому страшному часу. Вместо этого я сбавил ход и прибыл на место, когда Обманники только подошли ко дворцу.

Но не это я хотел видеть. Я направил его вперед, к моменту своего обморока на ступенях у боковой двери. Я видел со стороны, как вывалился из дворца и рассеянно опустился на камни. Припадок длился не больше минуты. Как мало времени, оказывается, провел я среди ужасов прошлого…