Упоенные страстью - Энн Келли

О, да, прошедший вечер вполне мог присниться ей, только сном это не было.

— Господи, что ты делаешь со мной? — простонала Тейт вслух. — Зачем?..

Она не была религиозным человеком, ведь все духовное руководство со стороны Фэнтези ограничилось тем, что та просто окрестила Тейт. Поэтому к Богу она обращалась только тогда, когда нужно было попросить о невозможном или возложить на кого-то ответственность за то, что находилось вне ее контроля. А сейчас все находилось вне ее контроля!

Слова Лулу отдавались эхом в ее сознании.

— Я хочу назначить тебя законной опекуншей своей дочери… Я умираю, и больше никого у меня нет.

И вот сейчас, ранним утром, в одиночестве своей спальни, Тейт позволила себе горькую усмешку.

— Это лишь показывает, как же ты неразумна, Лу! Бог решил, что я настолько не подхожу на роль матери, что даже не дал мне соответствующих органов для этого. А ты хотела оставить мне дочь…

Поднявшись с постели, она прошла обнаженная в ванную и, до отказа отвернув оба крана душа, вступила под тугие струи горячей воды. Так у нее появилась возможность считать, что это вода стекает по ее мокрым щекам — вода, а не слезы.

ГЛАВА 20

Стоя в дверях своего кабинета, Джейс ожидал, когда Тейт возьмет трубку, но настойчивой трели телефона на своем столе она совершенно не замечала. Уставившись в пространство и сдвинув озабоченно брови, она глубоко задумалась о чем-то, закусив нижнюю губу. Ему хотелось надеяться, что ее озабоченность связана с тем, что купить ему на Рождество, и будь его воля, у Татум не было бы других проблем в жизни, кроме таких. Но, к сожалению, не в его силах упростить ей жизнь до такой степени.

— Если ты возьмешь трубку, телефон перестанет трезвонить, — сказал он, и Тейт автоматически сделала это. В ту же секунду она пришла в себя и деловым, но одновременно приятным голосом начала разговор со звонившим.

Джейс подошел к кофеварке и налил две чашки, ей и себе. Со времени ее визита к гинекологу он по крайней мере раз десять пытался заговорить с ней, но всякий раз безуспешно. А впрочем, нет, поправил он сам себя, не совсем так. В первый раз, когда он спросил ее об этом, Тейт отделалась лишь кратким сообщением: «Назначили лапароскопию в январе. Не Бог весть какое важное дело, просто обследование, чтобы выяснить, как протекает процесс внутри». А в следующий раз удивленно округлила глаза: «Джейс, честное слово! Прекрати об этом говорить! У тебя нет никакой причины для беспокойства. Я-то не беспокоюсь!»

Но, черт побери, он все равно беспокоился. И злился. Потому что знал, что она сама беспокоится. Несмотря на показное безразличие, ее явно снедала какая-то тревога. Но, что хуже всего, она не доверяла ему и не желала разделить с ним эту тревогу.

Он не слишком много знал о женских болезнях вообще, однако достаточно, чтобы понять, что Тейт столкнулась с чем-то ужасным. Его мать сказала, что единственное, чем он может ей помочь, это быть ей опорой, поддержкой, дать ей понять, что он будет рядом, что бы с ней ни случилось. Но как он может сделать это, если она замыкается в себе? Не физически, но эмоционально, душевно.

Раньше ему даже нравилось иметь связи с женщинами, которые устраивали его в постели, а в остальное время не обременяли своими личными проблемами. Но на этот раз было совсем не то! С Тейт ему хотелось разделить все: ее радости и печали, ее заботы и развлечения, ее страх, ее душу… ее будущее, наконец. Но, черт возьми, за целый месяц разговоров он не добился от нее ничего. Даже определенного ответа, возьмут ли они Латашу на Рождество или нет.

Когда Тейт положила трубку, он прошел к ее столу и оставил чашку кофе перед ней. Но не дал сбить себя с толку той беззаботной улыбкой, с которой она обернулась к нему.

— О'кей, цыганка. В чем дело?

— Что? Ни в чем! — Ее глаза расширились от наигранного удивления. — Что ты имеешь в виду?

Он недоверчиво покачал головой.

— Меня не проведешь, Тейт. С тех пор как я вернулся из Аделаиды, ты стала рассеянной и раздражительной, вернее неровной. То вся сияешь, а в следующую минуту…

— Не выдумывай, Джейс. Если не считать того факта, что Рождество пробило брешь в моем автомобильном бюджете…

— Тут дело посерьезнее, Тейт. Даже Таг это заметил.

Она выпрямилась на стуле.

— Таг что-то сказал обо мне?

— Не о тебе конкретно. Он спросил, нет ли у нас каких-то проблем.

— И что ты ответил?

— Я сказал, что в общем-то нет, если не считать твоих колебаний насчет того, чтобы взять Латашу…

Она вскочила на ноги.

— Господи, да перестанешь ли ты наконец о ней? Всякий раз, когда ты открываешь рот, я только о ней и слышу. Латаша то, Латаша, се! Что мы купим для Латаши?

— Тейт, я…

— Мне наплевать, что ты ей купишь! Купи ей хоть целый «Боинг-747», мне и дела нет! Все ваше дурацкое семейство Бентонов думает, что Рождество принадлежит только ей!

Эта вспышка настолько ошеломила его, что он опомнился только тогда, когда, подхватив свою сумку, Тейт была уже на полдороге к двери.

— Тейт, ты куда?..

— Обедать! Вернусь через час! Может быть! — Дверь захлопнулась за ней на последних словах.

— Что здесь происходит?

Джейс даже не обернулся, чтобы ответить на вопрос Тага, выглянувшего из своих дверей.

— Стараюсь быть поддержкой, — пробормотал он, обращаясь скорее к самому себе, чем к Тагу, но тот понял его буквально.

— А ты не мог бы делать это потише?

Джейс подавленно взглянул на него через плечо.

— Не думаю, что это бы что-то изменило.

— О'кей, а что случилось? — сунув руки в карманы, Таг прислонился к стене.

Джейс покачал головой. Тейт едва ли понравилось бы, если бы он принялся обсуждать ее медицинские проблемы с Тагом. Он молчал и только пристально смотрел на дверь, желая, чтобы она вернулась побыстрей и, бросившись в его объятия, сказала, что любит, что нуждается в нем так же, как он нуждается в ней.

— У нас сегодня тихо, спокойно, — услышал он голос Тага. — По крайней мере, на этот час. Почему бы тебе не найти ее и не поговорить с ней? А я пока займу здесь круговую оборону.

На миг Джейс задумался над его советом, потом отрицательно хмыкнул.

— Она не станет говорить. Ни со мной, ни с мамой, ни с кем.

Он знал это, потому что просил уже мать походить вместе с Татум по магазинам, чтобы выяснить, что беспокоит ее. Поначалу мать возмутила эта идея.

— Джейс, я не собираюсь быть шпионкой. Ты не можешь просить, чтобы я выкачивала из Тейт информацию и передавала тебе!

— Мама, да я не об этом прошу! Если Тейт не хочет, чтобы я знал о том, что происходит в ее жизни… ладно, прекрасно, я могу и это принять.