Любовь не кончается: Джулитта - Элизабет Чедвик

— Подожди минутку. — Рольф прошел вперед и, склонив голову перед алтарем, зажег три свечи: за души Арлетт, Жизели и Моджера.

В углу скрипнула и отворилась потайная дверь. Вошедшая в часовню монахиня быстро осенила себя крестным знамением и, смиренно кивнув Рольфу и Джулитте, прошла к лампаде и подрезала фитиль. Затем она занялась свечами.

— Как бы я хотела обладать таким же спокойствием, — тихо проронила Джулитта, глядя на нее.

Рольф мягко взял дочь под локоть. Они вместе вышли во двор и вдохнули сырой холодный воздух. Вокруг виднелись голые, почерневшие от сырости стволы деревьев.

— Всему свое время, — молвил Рольф. — Ты слишком требовательна к себе.

Джулитта слабо улыбнулась.

— Интересно, в кого же я такая?

— Совершенно определенно — в мать. — Скрестив руки, он подсадил дочь в седло.

— А не в тебя ли?

— Нет. Я много требую от других. Но не от себя.

— А мне, похоже, свойственно и то и другое. — Джулитта взяла поводья.

— И еще упрямство, — с улыбкой добавил Рольф.

Почти всю дорогу они проехали в полном безмолвии. Наконец впереди показалась башня замка с высокими окнами, в которых дрожали освещавшие комнаты изнутри огоньки факелов. От костров, разложенных во дворе, в воздух поднимались столбы дыма. Легкий ветерок разносил по окрестностям ароматы готовящегося на них ужина. Отец и дочь въехали во двор.

— Сейчас ты моложе, чем была твоя мать, когда я впервые встретился с ней. У тебя впереди вся жизнь.

— Так же, как и у нее когда-то?

Рольф вздрогнул.

— Тогда мы с ней были очень счастливы. В том, что случилось потом, только моя вина. Я это знаю и сделал бы все иначе, повернись время вспять. — Он напряженно всматривался в окаменевшее лицо дочери. — Я не забыл Эйлит и до сих пор тоскую по ней. Она — всегда в моем сердце и покинет его только тогда, когда я успокоюсь в земле. Но какой смысл оглядываться назад только для того, чтобы усилить скорбь? — Он прикоснулся к броши на накидке — к шестиногому Слипниру, скакуну бога Одина.

— Так что же ты ждешь от меня? — Джулитта быстро спешилась, опасаясь, что сейчас отец сделает то, чего бы ей не хотелось — начнет утешать и увещевать ее. — Что я как ни в чем не бывало вернусь к прошлой беззаботной жизни?

— Я имел в виду совсем другое, и ты хорошо это знаешь. — Рольф спешился и поморщился от боли в коленях. — Если ты собираешься мужественно нести свой крест — неси, но незачем поднимать его слишком высоко. Ты не увидишь ни дороги, по которой идешь, ни того, кто., шагает рядом Именем Господа заклинаю, дочка, соедини свою жизнь с Бенедиктом. Можешь считать, что это мое благословение. Впрочем, даже если ты против, я, как отец, приказываю тебе. — Лукаво улыбаясь, он осмотрел дочь с головы до ног, помолчал, а затем совершенно серьезно добавил: — Он хотел приехать в часовню, но я решил, что сначала поговорю с тобой сам.

Джулитта затаила дыхание.

— Где он?

— Он приехал из Руана всего час тому назад, — сообщил Рольф, почесав подбородок. — Как я понял, он собирается отплыть в Корунью на борту нового корабля, построенного Обертом. Впрочем, Бенедикт сам тебе все расскажет. Для этого он и приехал.

Пальцы Джулитты крепко сжали подол платья.

— Но где же он, отец?

Рольф передернул плечами.

— Уезжая, я оставил Бенедикта в зале. Где он сейчас, не знаю. Найдешь сама. И поспеши: скоро позовут к ужину. — Он склонил голову набок. — Чего же ты ждешь, глупенькая? Иди к нему! — Рольф выразительно взмахнул руками.

Несколько мгновений Джулитта стояла в нерешительности, затем, приподняв юбки, повернулась и почти бегом направилась к башне. Рольф с улыбкой на губах смотрел ей вслед, однако в его глазах застыла горечь.

— Я уезжаю завтра утром и хочу, чтобы она поехала со мной. — Бенедикт положил руку на крышку дремлющего улья. Пчелы не издавали ни звука, но он знал, что они живы. Моросил мелкий дождь, рассыпаясь серебряными капельками по волосам и темной накидке молодого человека. Повсюду чувствовалось приближение весны. В нос ударял тяжелый запах влажной почвы. Неожиданно он напомнил Бенедикту о тяжелых утратах и могильных холмах.

Долгих четыре месяца юноша заставлял себя держаться от Джулитты на расстоянии, понимая, что она должна прийти в себя после смерти мужа Осень сменилась зимой, а она все еще продолжала носить траур по Моджеру. Изредка наведываясь в Бриз, Бенедикт видел, как Джулитта каждый вечер ездила в монастырь и подолгу молилась там, преклонив колени, а потому даже не решался приблизиться к ней, чтобы поговорить. Он терялся в догадках. Готова ли она начать жизнь заново? Или после смерти Моджера та потеряла для нее смысл? Сегодня, именно сегодня, он был твердо намерен выяснить все. До конца.

С ней или без нее, Бенедикт собирался завтра утром отправиться в дальний путь. Ему предстояло отвезти из Руана в Кастилию трех племенных кобыл — подарок Рольфа Родриго Диасу. Бенедикту не терпелось снова подставить лицо морскому ветру, услышать крики чаек, вдохнуть горячий воздух Иберии и аромат лимонов. Он соскучился по мудрым, приправленным ядовитыми остротами речам Санчо, по доброй улыбке Фейсала и угощениям, которыми его потчевала темноглазая жена лекаря. Вспомнив обо всем этом, Бенедикт добродушно улыбнулся.

Скрип садовой калитки отвлек его от раздумий. Послышался тихий свист и голос Джулитты, затем шелест шагов и радостный собачий лай. Спустя мгновение на полянку вылетел огромный сторожевой пес по кличке Гриф. Он по-приятельски прыгнул Бенедикту на грудь, обдав его слюной и радостно взвизгнув. Длинный и мохнатый хвост Грифа мелькал в воздухе как хлыст.

— Сидеть! — приказал Бенедикт. — Сидеть, Гриф.

Жалобно заскулив, пес обиженно глянул на молодого человека и мелкой рысью побежал к стене, где темнела горка свежевырытой земли. Вечернюю тишину нарушил характерный журчащий звук льющейся воды.

На тропинке появилась Джулитта. Едкий дым факела в ее руке наполнял воздух запахом смолы.

— Я искала тебя. Отец сказал, что оставил тебя в зале… — сказала она, с невольным кокетством надув губы.

— Мне не сиделось на месте, — слабо улыбаясь, заметил Бенедикт.

— А еще отец сказал, что ты приехал попрощаться. — Факел слегка дрожал в ее руке.

— Да, «Доро» отплывает в Корунью завтра. С грузом лошадей и шерсти. Обратно он привезет иберийских жеребцов и вино. — Бенедикт говорил скованно, никак не решаясь перейти к делу, с которым он приехал в Бриз и пришел сюда. Нужные слова витали в воздухе, ощутимые, но неуловимые, как дым факела.

— Твой отец доволен новым судном? — вежливо поинтересовалась Джулитта.