Сталин. Кто предал вождя накануне войны? - Олег Козинкин

4. Пограннаряды в ночное время (с 23.00 до 5–00) высылать в составе трёх человек каждый. Все ручные пулемёты использовать в ночных нарядах в наиболее важных направлениях.

6. Срок пребывания в наряде в ночное время — 6 часов, в дневное — 4 часа.

7. Расчёт людей для несения службы строить так, чтобы с 23.00 до 5–00 службу несли на границе все люди, за исключением возвращающихся из нарядов к 23.00 и часовых заставы.

8. На отдельных, наиболее уязвимых фланговых направлениях выставить на десять дней посты под командой помощника начальника заставы.

9. Контрольную полосу днём проверять кавалеристами в составе двух человек каждый наряд, срок службы — 8–9 часов беспрерывного движения влево и вправо по участку.

10. Ночью проверку КП и каждой точки проводить не реже, чем через полтора часа. КП каждой заставы разбить на два-три участка.

11. Пограннаряды располагать не ближе 300 м от линии границы.

Печатается по сборнику документов “Пограничные войска СССР. 1939 — июнь 1941 г.”, с. 402» (Документы. 1941. В 2-х тт. Т. 2. М., 1998 г., с 400. Есть в Интернете).

Это приказ именно о повышении боевой готовности пограничных войск БО по современным понятиям, но при этом ничего о такой «степени» в нём не говорится. Что даёт возможность уже современным отдельным историкам и исследователям заявлять, что никакого повышения б/г не было, т.к. прямого приказа о приведении в повышенную боевую готовность не было! Вот подай им такой приказ и всё тут!.. А если нет приказа с формулировкой «привести в повышенную б/г», то и не повышали директивами НКО и ГШ от 11–12 июня б/г! А ведь войска выводились в районы сосредоточения (по плану прикрытия), что сегодня делается при вводе полной б/г. И у личного состава только что патронов не должно было быть на руках.

Таким образом, этим приказом 20 июня были приведены в боевую готовность «полная» все пограничные отряды ЗапОВО!

Также данный приказ для пограничников у историков, упрямо считающих, что дату нападения в Москве не знали, вызывает и такие заявления: «Даже в НКВД не знали 20 июня о том, что война начнётся 22 июня ровно в 4 часа!» Мол, если знали дату, то почему не указали отменить выходные, например, не «до 30 июня», а «до 22 июня».

Но вообще-то это приказ о приведении в боевую готовность, а не сообщение о дате нападения. И зная дату нападения, противнику это просто нельзя показывать. Но в любом случае, так, как сегодня, тогда приказ о повышении б/г не отдавали! А вот о том, как сообщали дату в различные части утром… 21 июня, — чуть позже.

5. — Далее Жуков показывает, что же было спланировано в планах прикрытия западных округов, и как вообще должна была начинаться война по этим планам: «Первые оперативные эшелоны войск приграничных военных округов, опираясь на существующие укрепления, при поддержке основной массы боевой авиации, в течение 10–15 дней должны были вести боевые действия с тем, чтобы прикрыть мобилизацию, перевозки главных сил, их сосредоточение и развёртывание».

Однако именно немедленное встречное вторжение силами всего КОВО с целью отсечения до 100 дивизий агрессора и пытались Жуков с Тимошенко организовать на самом деле ударом «на Люблин» уже 23 июня. И именно к этому встречному вторжению и готовили они войска западных округов, как только Жуков стал начальником Генштаба в феврале 41-го, взяв за основу суть дурного «плана от 15 мая». О чём потом писал маршал М.В. Захаров:

«Испокон веков, ещё с наполеоновского наступления на Россию, считалось, что главным направлением для действий противника против нас на западе будет смоленско-московское направление, севернее рек Припять и Сан (со стороны Бреста, через Белоруссию. — Авт.) Так оно оценивалось и в записках Генерального штаба РККА за подписью Б.М. Шапошникова. При этан предлагалось против основных сил врага выставить и наши главные силы. Но с приходом на должность Наркома обороны тов. С.К. Тимошенко и начальника Генерального штаба тов. К.А. Мерецкова взгляды на стратегическое сосредоточение и развёртывание резко меняются, хотя в оценке возможных действий противника расхождений не было. Главная группировка советских войск создаётся южнее Припяти для выполнения следующей стратегической задачи: “Мощным ударом в направлении Бреслау в первый же этап войны отрезать Германию от Балканских стран, лишить её важнейших экономических баз и решительно воздействовать на Балканские страны в вопросах участия их в войне”. (Архив ГОУ ГШ, on. 240–48 г., д. 528–V.)

В плане стратегического развёртывания указывалось: “Удар наших сил в направлении Краков, Бреслау, отрезая Германии) от Балканских стран, приобретает исключительно политическое значение. Кроме того, удар в этом направлении будет проходить по слабо ещё подготовленной в оборонном отношении территории бывшей Польши” (там же).

По этому варианту и была развернута Красная Армия к началу Великой Отечественной войны» (Захаров М. Накануне великих испытаний. М., 1968 г.; Генеральный штаб в предвоенные годы. М., 2005 г., с. 421).

Маршал М.В. Захаров прямо указывает, что с приходом Тимошенко и Мерецкова к осени 1940 года (Жуков только продолжил в феврале 1941 года эту деятельность) в наркомате и ГШ и произошло переакцентирование задач приграничных округов на подготовку наступления в ответ на вторжение Германии вместо подготовки обороны.

И именно поэтому, например, в более слабом, чем КОВО, ЗапОВО, в котором войск было меньше и задач по немедленному вторжению ему не ставилось, запасов материальных средств было больше, чем в КОВО. Ведь уже Жуков планировал наносить удар «на Люблин» с последующим выходом к Балтике, на север Польши, и из ЗапОВО подавать эти «запасы» в Польшу для «победно наступающей» РККА ближе.

«Всего перед войной имелось 887 баз, складов и их отделений, из них: артиллерийских — 146, горюче-смазочных материалов и тары — 229, продовольственных — 133, технических (бронетанковых войск, связи, инженерных, авиационных) — 165. В них хранилось 39 523,9 тыс. снарядов, 15 859,1 тыс. мин, 2 944 533 тонн продовольствия и другое имущество.

Красная Армия обеспечивалась всеми запасами на 2–3 месяца войны.

Однако около половины запасов основных материальных средств размещалось в западных приграничных округах. Их размещение отвечало требованиям наступления, а не стратегической обороны…» (Захаровы. Указ. соч., с. 414.)

6. — Затем хоть и с оговорками Жуков признает: «Проводились ли Наркоматом обороны и Генштабом мероприятия по повышению общей боевой готовности вооружённых сил? Да, проводились, но как теперь мы понимаем, явно недостаточно…» После чего рассказывает о проводившейся «скрытой мобилизации» с целью доукомплектования войск западных округов личным составом и техникой.

Ну, а самое для нас интересное он написал далее — о том, что же делалось непосредственно перед нападением Германии им и наркомом обороны:

7. — «Командующим приграничных военных округов было приказано вывести войска округов, назначенных в состав войск прикрытия, ближе к государственной границе и тем рубежам, которые они должны были занять при чрезвычайном обстоятельстве, по особому распоряжению. При этом передовые части было приказано выдвинуть в зону пограничных частей».

А вот это практически полная правда, хотя и с некой «лукавинкой»…

Ещё с вечера 7 июня, с 7.00 утра 11 июня и тем более после 14–15 июня действительно начался вывод войск, «назначенных в состав войск прикрытия, ближе к государственной границе и тем рубежам, которые они должны были занять при чрезвычайном обстоятельстве, по особому распоряжению». При этом Жуков не пишет, что выводили в районы, предусмотренные планом прикрытия, войска ЗапОВО, например. Он вообще планы прикрытия в данном случае не упоминает. Ведь можно случайно и проговориться, что войска КОВО шли в нарушении ПП (по некой карте) для встречного наступления «23 июня», сразу после того, как враг нападёт. Что не было санкционировано Сталиным и не предусматривалось «Соображениями…» Шапошникова — Мерецкова от октября 1940 года (и даже пусть и не утверждёнными, но «Соображениями…» Жукова от марта 1941 года). Которые Жуков обязан был выполнять.

А после 18–19 июня и приграничные дивизии (первый эшелон обороны) было приказано выводить на их рубежи обороны, как пишет сам Г.К. Жуков: «Передовые части было приказано выдвинуть в зону пограничных частей». Что в переводе на «штатский» язык и означает: выдвинуть армейские части в зону ответственности пограничников — это и есть вывести приграничные дивизии на их рубежи обороны на границе! То есть Жуков данным заявлением ещё в своих черновиках подтвердил, что выдвижение дивизий западных округов к границе шло к «тем рубежам, которые они должны были занять при чрезвычайном обстоятельстве, по особому распоряжению».