Спасти СССР (СИ) - Афанасьев Александр

Короче говоря, директор минимум половину рабочего времени занимается тем, что собственно к непосредственно производству – отношения не имеет. Но без этого – плана не будет, люди начнут увольняться…

И большая часть всего этого делается на грани закона, а то и за ней. Но на это до поры закрывают глаза, потому что все понимают: иначе – никак.

А партийный и комсомольский деятель – он что? Рот закрыл и пошел…

Кто?

Бобков перебирал варианты.

Нордман. Он при Горбачеве возглавлял Ставропольский УКГБ. Партизан – подпольщик, в войну лично участвовал в диверсиях. Потом возглавлял узбекский КГБ, потом… кажется, ушел на пенсию. Но будет ли он с ним разговаривать? Да и веры ему особой нет, раз при Рашидове работал.

Не факт.

Алешин… он как то странно умер – на посту, за два месяца до назначения Мишки.

Костерин!

Вот оно!

Константин Павлович Костерин[69], он был замом на Ставрополье, потом переброшен в МВД вместе с Федорчуком. Сейчас в МВД, на кадрах – в самый раз. Зам Федорчука!

Если кто сможет поднять уголовные дела на Ставрополье – то это он.

Первый раз – Бобков встретился с Костериным на Воробьевых горах в Москве. После теплой второй декады марта, когда днем температура доходила до восьми – снова подморозило, машины и прохожие оскальзывались на свежем ледке. Чуть вдали ремонтники чинили сети – понятно, что это не совсем ремонтники…

Хрущев на следующий день после отставки. Звонит в квартире телефон, он поднимает трубку – Алло! Тишина. Алло! Тишина. Говорите, я слушаю! В ответ – раньше слушать надо было, Никита Сергеевич! Выходи в домино играть…

– Константин Павлович…

– Филипп Денисович… – не ждал, не гадал.

– Ну…

Костерин был не просто полным – он был толстым. Одет в пальто индивидуального пошива, но и оно смотрелось на нем как мешок. Свою должность в МВД он считал ссылкой и свирепствовал, как только мог. Андропов в свое время засунул его на год начальником ГУБХСС – не приработался. Потом это сыграло роковую роль – его снова отправили в МВД вместе с командой Федорчука как "опытного". Сам Костерин из КГБ уходить не хотел и ждал совсем другого назначения.

Группа Федорчука – едва ли не самым активным в ней был Костерин – установила в МВД свои порядки, сильно отличавшие это время от времени интеллигентного, знающегося с писателями и кинематографистами Щелокова. Сам Федорчук по складу характера был военный и самодур, когда приходил в ярость – через слово матом. Отношение к сотрудникам – взяточники, паразиты, распоясались. Шли кампании по борьбе с обрастанием имуществом, если у кого-то в МВД выявляли родственника, вызывали обоих – решайте, кто из вас уходит. Одного из начальников отделов притянули за Волгу – купил в таксопарке подержанную, три тысячи под квитанцию, партком отказался выносить решение – сослали в провинцию. Еще один – во время разноса на парткоме снял прилюдно штаны чтобы показать что джинсы на нем советские – тоже сослали. С укрывательством стали бороться меньше, липачества стало еще больше. Федорчук не любил громких "торговых дел". Начали разгонять штабы, вообще Федорчук с трудом переносил науку и считал всех кто ей занимается дармоедами.

Было и "хорошее" если в этом что-то можно было найти хорошего. Министр мог неожиданно обласкать, например, встретил вахтера – фронтовика, тут же в вестибюле присвоил подполковника. Но в целом – Федорчук всего за два года причинил МВД столько вреда, что восстановить потери вряд ли удалось бы и за десять лет. Было уволено, а то и посажено более двадцати тысяч человек. Разгромлены целые отделы и управления.

Поговорили о том, о сем – пристреливаясь. Бобков, опытный контрразведчик понял главное – Костерин недоволен нынешним положением и озлоблен. Идеально.

– Константин Павлович… а что вы, не хотите к нам вернуться? Подзадержались вы в МВД, подзадержались.

…

– Получается ли у вас на вашем месте?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Костерин махнул рукой

– Какое там… они все друг за друга горой, паразиты настоящие. Хапают, липачат. Поседеешь с такими, надо назначать – а кого?

Бобков покачал головой

– Нелегко вам там. У меня, кстати должность в моем главке пустует. Генеральская.

Костерин мгновенно сообразил – Бобков на грани выслуги, даже за гранью. Его теперь либо в зампреды, либо…

– Что надо сделать? – в лоб спросил он

Бобков покачал головой

– Да сами то вы не сделаете, а если вы как говорите, у вас на Житной такой контингент…

– Доверенные люди есть.

– Насколько доверенные? Тут, Константин Павлович… как на фронте надо.

– Не подведут.

– Ручаетесь?

– Ручаюсь.

Бобков посмотрел вдаль, на выстроенный к Олимпиаде стадион

– На юге у нас неблагополучно – пожаловался он

– Грузия?

– Нет, не Грузия. Там всегда было неблагополучно. Ростов. Краснодар. Ставрополь.

Костерин посмотрел в глаза Бобкову, тот кивнул. Они все обладали великим умением говорить без слов.

– Сколько у меня есть времени?

– Ну, сейчас не война, "вчера" не надо. Но и тянуть тоже не надо. Лучше тщательно. Тщательней надо, товарищи, тщательнее. Знаете кто так говорит?

Костерин кивнул

– Знаю…

Филипп Денисович Бобков только что сделал роковую свою ошибку, хотя сам того и не подозревал.

Сделав ставку на Костерина и его ОБХСС – он не просчитал, не понял, насколько Костерина ненавидят в ведомстве, в котором он работает. Что во всем министерстве – не найдется человека, который не мечтал бы его подставить. Сбор информации, и не просто о партработнике, а о Генеральном секретаре – это верный выкинштейн, а то и уголовное дело.

Костерин принялся за дело добросовестно, он начал наводить справки и послал на место доверенного своего человека, полковника Радько. Но Радько не мог в своей работе на месте не опираться на местных. Как только он прилетел в Ставрополь, предъявил свои полномочия и под видом ревизии начал наводить справки и шерстить дела – в тот же день местные пинкертоны, поняв что происходит по направлениям запрашиваемых для проверки дел и наводящим вопросам – отзвонили в Москву доверенным людям и сообщили о том, что происходит. На следующий день информация дошла до НИИ МВД ставшего центром заговора и до Еркина, еще через день – Еркин сообщил Горбачеву о том, что в Ставрополье на него собирают компромат.

Еще через несколько дней – в Правде появилась информация о том, что министр внутренних дел СССР В.В. Федорчук освобожден от занимаемой должности. В сообщении не было указано ни "по личной просьбе" ни "в связи с переходом на другую работу", ни "по состоянию здоровья" – из чего понимающие люди сделали свои выводы. В том же номере было сообщение о том, что новым министром внутренних дел СССР назначен генерал-лейтенант милиции Игорь Иванович Карпец, бывший начальник Главного управления уголовного розыска МВД СССР. Одним из первых своих приказов по министерству он уволил Костерина.

А еще через несколько дней – без объявления в газетах чекисты проводили на пенсию генерала армии Филиппа Денисовича Бобкова. В качестве "утешительного приза" ему оставили служебные квартиру, дачу и машину и назначили в группу генеральных инспекторов МО СССР.

Все-таки не сталинские времена.

Глава 22

Москва, СССР

27 марта 1985 года

Назначение Михаила Сергеевича Горбачева на пост генерального секретаря ЦК КПСС – дало старт самой настоящей гонке среди аккредитованных в Москве иностранных журналистов за право первым взять интервью у новоиспеченного генерального секретаря.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Конечно, все ждали что право первой ночи будет у Виктора Луи. Этот пронырливый журналист и бывший политзэк был освобождён и реабилитирован в 1956 году, после чего он оставил фарцовку и стал работать в московском бюро CBS, корреспондентом британской газеты The Sunday Express а так же и помощником московского корреспондента американского журнала Look Эдмунда Стивенса. Он считался одним из доверенных лиц председателя КГБ Андропова, который через него сливал на Запад информацию – и в ответ ему позволяли намного больше чем другим: брак с англичанкой, дача в Переделкино, коллекция иномарок, про которую Луи говорил что она "больше чем у Брежнева". Надеялись так же французы – СССР традиционно сохранял особые отношения с Францией. К удивлению всех – первым удалось пробиться через бюрократию Николасу Данилоффу, корреспонденту Юнайтед Пресс Интернэшнл. Как ему это удалось, Данилофф не говорил – потому что он сам не знал…