Обманный бросок - Лиз Томфорд

– Черт…

– Пожалуйста, скажи мне, что сделаешь это сегодня.

Я ставлю ее на ноги перед душем, все еще прижимая к себе и пытаясь согреть, прежде чем протянуть руку ей за спину и попробовать воду.

– Так я и сделаю, детка. Ты не встанешь с моей кровати, пока не получишь сполна.

Я убираю мокрые волосы с ее лица, целую Кеннеди и начинаю снимать с нее одежду. Сначала куртку – та мокрым комком падает на кафельный пол. Я стаскиваю через голову ее тяжелую, промокшую от дождя рубашку, и наши губы отрываются друг от друга лишь на мгновение, прежде чем Кенни снова притягивает меня к себе.

Она сбрасывает обувь, и я, наклонившись, провожу ладонью по ее животу. Одной рукой я глажу ее по спине. Она холодна, на бледной коже выступили мурашки. Простое движение запястья – и ее лифчик оказывается между нами: каким бы красивым он ни был, он насквозь мокрый, и его нужно снять.

Ее соски напрягаются, и я отрываюсь от ее губ, прижимаясь лбом к ее лбу, чтобы на нее посмотреть. Так или иначе, я впервые вижу их, не прикрытых тканью. Чертовски идеальны, как и все остальное.

Нежная кремовая кожа, усеянная бесчисленными веснушками. Соски напряглись и так и просят, чтобы я их облизнул. Я обвожу один из них подушечкой большого пальца, и мы оба наблюдаем за этим. Я поглаживаю его почти так же, как собираюсь сделать это языком.

Обхватив рукой, я сжимаю ее грудь. Кенни выгибается навстречу, издавая тихий стон удовольствия.

– Как тебе удается быть такой идеальной?

– Тебе не кажется, что они слишком маленькие?

На этом я замираю, все еще обхватывая ее грудь рукой. Конечно, мои руки больше среднего размера, и да, Кеннеди невысокая, и части ее тела невелики. Но мне глубоко наплевать, насколько большая ее грудь.

Прежде чем развеять ее беспокойство, я спрашиваю:

– Ты сама так считаешь? Или кто-то сказал тебе, что ты должна так считать?

Она не отвечает.

– Он заставил тебя в это поверить?

Кеннеди качает головой, пытаясь отмахнуться:

– Это был короткий разговор.

– И сколько раз вы это обсуждали?

Она отводит взгляд.

– Несколько.

Я сжимаю челюсти, но несмотря на то, как я зол на ее бывшего, мои руки продолжают нежно гладить ее кожу, пытаясь ее согреть.

Он никогда не помогал ей, не позволял учиться, исследовать или пробовать. Он никогда не говорил, что она желанна и достойна. Однако постоянно напоминал, что она неохотно идет на близость. А теперь я узнаю́, что этот урод позволил этой самой совершенной в мире женщине поверить, что она не совершенна.

– Кенни, мне абсолютно наплевать на то, как выглядит твое тело. Но я хочу, чтобы ты знала: я никогда не видел настолько идеальной для меня женщины. И если тебя так волнует размер твоей груди, то я без проблем поставлю тебя на колени, заставлю держать груди вместе и покажу, насколько они идеальны для того, чтобы я мог взять тебя между ними.

Ее губы слегка приоткрываются, в глазах загорается любопытство.

– Ты это сделаешь?

– Да, детка, я трахну твою грудь, но сегодня вечером мне нужно это. – Моя рука скользит вниз по ее молнии, пальцы проводят по шву джинсов, усиливая трение прямо там, где находится клитор.

У нее вырывается отчаянный стон, и этот звук становится только громче, когда я накрываю ее сосок ртом.

– О боже… – Ее руки зарываются в мои волосы, притягивая меня к себе. – Продолжай!

Я провожу языком по соску, прежде чем зажать его зубами и нежно потянуть. При этом Кеннеди держит меня за волосы, и я запоминаю это – еще одну вещь, которая нравится моей жене.

Вода за ее спиной становится горячее, и я опускаюсь на колени, покрывая поцелуями ее грудь, чтобы сосредоточиться на другом соске. Мои руки по-прежнему заняты расстегиванием ее джинсов. Я снимаю их, стягивая мокрую ткань с ее ног, и Кеннеди остается в одних трусиках.

Положив руки ей на ягодицы, я притягиваю свою жену к себе, чтобы поцеловать ее клитор через кружево белья. Отодвинув ткань, я провожу языком по ее лону, и она прижимается ко мне.

– Я хочу тебя, – умоляет Кеннеди, хватая меня за рубашку и стягивая ее через голову. – Пожалуйста! – Она отбрасывает рубашку в сторону, а затем снимает с себя трусики, оставаясь полностью обнаженной, хватает меня за запястье и прислоняет мои пальцы к клитору. – Пожалуйста…

Прижимая к себе мою руку, обводя каждую свою складочку, Кеннеди быстро расстегивает мои брюки, пока я снимаю обувь. Она берет на себя смелость стянуть с меня боксеры, высвобождая твердый член. Она стонет, издавая голодный, отчаянный звук, облизывая губы и глядя на меня.

Я погружаю в нее палец, привлекая внимание.

– Даже не думай снова облизывать губы, пока смотришь на мой член, иначе все закончится намного быстрее, чем нам обоим хочется.

Вместо этого Кеннеди обхватывает его рукой и сильно оттягивает.

– Черт! – Наклоняясь, я упираюсь свободной рукой о стекло душевой кабины, чтобы удержаться на ногах. – Пожалуйста, Кен! Мне нужно продержаться.

Наши бедра соприкасаются, и Кеннеди продолжает работать рукой. Моя нога давит на ее лоно. Сдвинув руку, я прижимаюсь вплотную и наблюдаю, как ее смазка блестит на моей коже, когда она трется об меня.

Кеннеди целует мою грудь. Она встает на цыпочки, чтобы обнять меня за шею, и продолжает движения рукой. Мой член становится очень твердым, и я слегка обеспокоен тем, как быстро эта женщина может настолько меня возбудить.

Черт, я кончу, если не остановлю ее прямо сейчас.

Из душевой кабины валит пар. Я обнимаю Кеннеди за талию, подхватываю на руки делаю шаг внутрь.

Оказавшись под теплыми струями, она вздрагивает, как будто смена температуры была слишком резкой, но довольно скоро ее тело привыкает, успокаиваясь и расслабляясь.

Она запрокидывает голову, позволяя воде сбегать по лицу, по ее красивым волосам. Кеннеди все еще держится за мои предплечья, и я не могу отвести от нее глаз.

От того, как вода скользит по ее груди, которую она считает слишком маленькой. От того, как сжимает бедра, слыша мое одобряющее хмыканье. От того, как она притягивает меня к себе, словно не хочет, чтобы я был слишком далеко.

Я встаю под струи воды вместе с ней, заключая ее в объятия. Мои ладони скользят по ее спине и ягодицам, и я прокладываю дорожку из теплых поцелуев вверх по ее шее и за ухо. Прикусываю его.

– Кенни, что за заклятье ты на меня наложила?

Моя жена