Седьмое небо - Луанна Райс

— Может быть, еще болеутоляющего? — спросила Марта.

— Я больше не хочу, — тихо сказала Сара, глядя прямо Марте в глаза, как будто просила, чтобы с ней не говорили об этом.

— Многие больные считают так же, — сказала сестра.

— Вы уверены, дорогая? — спросила Бесс.

— Я уверена, — вмешалась Сара, и Уилл увидел, как она смотрит на Майка.

— Тогда поехали, — хмуро распорядился Джордж. — Слишком холодно, чтобы стоять здесь весь день.

В доме все было точно так же, как в день их отъезда. Сара мельком оглядела кухню — рождественская гирлянда украшала камин, в котором потрескивали дрова. Кошки попрятались, как только отворилась дверь. Все зашли в дом, и тетя Бесс сразу направилась к плите.

— Жаркое из говядины, — объявила она, указывая на кастрюлю.

— Твое любимое, — сказал отец Саре. Его голос звучал неуверенно, но все же с надеждой. Сара понимала, что он хочет, чтобы она поела, но она не могла.

— Я бы хотела лечь, — сказала она.

Майк поднял ее сумки. Уилл взял ее на руки. Она прижалась головой к его груди. Его сердце стучало так быстро. Действие наркотиков постепенно ослабевало, и в ее теле снова ожила боль. Но в голове прояснилось, и она все замечала.

Запах детства ощущался повсюду. Тетя Бесс вымыла окна, и они сверкали. Колли прыгала на Марту, приветствуя нового гостя. Сьюзен забыла свой розовый свитер, кто-то аккуратно его расправил и положил на широкий подоконник.

Майк был явно испуган. Сара видела это в его поведении, в движениях, в глубине его глаз. Он провел всех наверх в ее комнату.

— Нет, не сюда, — сказала Сара.

— Нет? — удивился Майк, замерев на пороге.

— Туда, — сказала Сара, указывая на комнату Уилла. Только там была широкая кровать, где он спал в прошлый приезд и где умерла ее мать.

— Тогда я могу расположиться в твоей комнате? — спросил Уилл.

— Останься со мной, — попросила Сара, не в состоянии поднять голову. — Пожалуйста, Уилл.

Он держал ее очень нежно, бережно прижимая к себе. Боль стала сильной и терзала крестец, словно грызла ее изнутри. Легкие у Сары болели при каждом вздохе.

Марта устроилась в другой комнате, но это не имело значения. Майк снял покрывало с большой постели. Уилл осторожно положил Сару, укрыв ее ноги мягким одеялом. Он подошел к дубовому шкафу, чтобы достать еще одно одеяло, и Сара перехватила взгляд Майка.

Его глаза были полны ужаса.

— Подойди ко мне, — сказала она.

— Куда? — спросил он и подошел. Его глаза метались из стороны в сторону, словно он лишился дара речи. — Что? — наконец спросил он.

— Я счастлива.

— Что? — переспросил Майк. Его голос был хриплым, в глазах застыло страдание.

— Я с тобой.

— Это… — начал он, едва в состоянии говорить. — Это из-за того, что… Потому что я не поехал с тобой?

— Что? — спросила она, не понимая.

— Ты снова заболела из-за меня?

Сара покачала головой. Она хотела только одного: увидеть своего сына на верной дороге, но не знала, что это за дорога. Теперь она знала. Жизнь не раз предоставляет вам выбор, и он постоянно меняется. Никогда не бывает все хорошо и никогда не бывает все плохо. Чем больше вы заботитесь, думаете о других, стараетесь сделать, как лучше… Теперь она могла гордиться своим сыном.

— Нет, Майк. Ты всегда был прав.

— Ты о чем? — спросил он. Его голос дрожал.

— Это твой дом, — сказала она и вдруг ощутила такую усталость, что должна была непременно поспать.

Вечером Марта несколько раз заходила к Саре. Или это была ее мать? Боль была чудовищной, причиняя ужасные страдания. Скривившись во сне от боли, Сара чувствовала холодную руку на своем влажном лбу. Нежные пальцы гладили ее веки и волосы.

— Мне больно! — стонала она.

— Я знаю, дорогая, — отвечал женский голос.

За окнами светила полная луна. Ее призрачный свет падал на свежий снег, серебрил тропинку, ведущую к заливу. Море светилось золотисто-зеленым планктоном. Ель, которую Сара украшала для своей матери в ее последнее Рождество, стала выше, но по-прежнему сверкала огнями от макушки до основания.

Боль стала нестерпимой. Сара закричала, вырываясь из теплых женских рук.

— Пожалуйста, — молила Сара. — Майк, прекрати это…

— Сейчас, дорогая, — пообещал женский голос. — Сейчас все пройдет.

Когда Уилл поднялся наверх после обеда с семьей Сары, он нашел ее стоящей у окна. На ней была ночная сорочка, она смотрела на залитый лунным светом двор и на море за ним. От неожиданности он замер на пороге.

— Сара! — окликнул он.

Она повернулась, прекрасная, как тогда, когда он увидел ее впервые. Ее кожа мерцала в лунном свете. На какой-то миг она показалась ему призраком. Но она подошла к нему, прижалась теплым телом и поцеловала его со всей страстью.

— Что случилось? — недоумевал он.

— Боль ушла, — просияла она. — Не знаю, как и почему, но у меня ничего не болит.

Она взяла его за руку и подвела к постели. Они разделись неторопливо, как в первый раз. Уилл осмелел, почувствовав, что не причинит ей боль. Ее кожа была горячей, точно у нее был жар. Она притянула его к себе. Уилл ласкал ее тело, целовал ее губы, чувствовал нежную и мягкую кожу кончиками пальцев.

Они любили друг друга. Он нежно прикасался к ней, и она гладила его спину. Она застонала, когда он вошел в нее, и сначала он думал, что боль снова вернулась. Притянув его лицо к своему и страстно целуя, Сара убедила Уилла, что он ошибается. Они хотели друг друга, они хотели дать друг другу все, что могли. Уилл отдал Саре себя целиком. Все, что он чувствовал, от всего сердца.

Когда один из них засыпал, другой осторожно будил его.

— Уилл, — шептала Сара.

— Привет, — отвечал он, просыпаясь. Внизу старинные часы пробили четыре. Они хотели любить друг друга всю ночь.

— Я не могу спать, — говорила она.

— Я тоже, — отвечал он.

— Хорошо, — сказала она, — я не хочу спать.

— Я тоже. — Он не хотел терять ни минуты.

— Уилл, я видела такой странный сон… я видела маму, — сказала Сара.

— Почему странный?

— Потому что мне казалось, что это вовсе не сон, что она со мной. Марта наверху?

— Она заходила сюда несколько раз, — сказал Уилл, гладя ее волосы. Он не хотел ее разочаровывать. Ему казалось, что Сара больше не больна, что она вообще никогда не болела. Он закрыл глаза, стараясь удержать эту мысль.

— Может, это была Марта? — сказала Сара. — Но я так не думаю. Я знаю, это была мама.

— Может быть, — произнес Уилл, ему не хотелось рассказывать ей о всех фантазиях, которые посещали его после смерти Фреда. Она была так прекрасна в его объятиях, теплая и сонная. Прижимаясь к нему теснее, она ласкала его грудь, заросшую жесткими курчавыми волосами, целовала его плечи. Что, если это никогда не повторится? А может, здоровье действительно к ней вернулось?