Черные дыры советской экономики - Алекс Русских

на деактивацию. Сколько конкретно требуется — никому не известно, но то, что многие миллиарды — это точно. По крайней мере, миллиардов 5 нужно однозначно.

Вопрос встал о том, где их взять? На закрытие ИАЭС на 2014–2020 г. поддержка ЕС была выделена в размере всего 450,8 млн. евро. Еще примерно столько же обещано. Остальное Литве предложили изыскивать самой. Из курочки, несущей золотые яйца, Игналина превратилась в прожорливого монстра, который, к тому же, было нечем кормить. Но, как говорится, дальше — больше.

Электричество-то все равно нужно. Одна Каунасская ГЭС и несколько десятков ветряков погоды не делают. Пришлось замещать энергию с АЭС, а соседи тоже лишними мощностями не богаты — много электричества у них не купишь, да и денег на это нет. Короче говоря, отдуваться пришлось Литовской ГРЭС в Электренае, Каунасской ТЭЦ и другим тепловым станция, менее мощным.

Только вот, топливо для тепловых станций на 100% привозное, включая каменный уголь, газ и нефтепродукты. Для полноты картинки: общее потребление топлива в Литве в 2010 году составило 7042,7 тысяч тонн в нефтяном эквиваленте; из них 36,3 % пришлось на нефтепродукты, 35,4 % — на природный газ. После закрытия АЭС, потребность в топливе резко подскочила, в результате Литва была вынуждена покупать в несколько раз больше природного газа.

ИАЭС в том же 2010 году продавала электричество по 1,7–2 евроцента за кВт·ч. Но после закрытия о дешевой энергии пришлось забыть.

Дальше совсем смешно. Пользуясь своим положением монопольного поставщика, «Газпром» поднял цены на газ. Литовцы буквально взвыли, обвиняя «Газпром» во всех смертных грехах.

Хотя с чего бы? Ребята, вы так хотели жить при капитализме, но когда с вами поступили по капиталистически, то вам это не понравилось. Конечно, очень приятно, когда ты сам с партнерами обращаешься жёстко и расчетливо, а к тебе лично помягче, но… за что боролись, на то и напоролись, палка-то о двух концах.

Мне эта ситуация напоминает эпизод из замечательной комедии «Трест, который лопнул», снятой по произведениям американского писателя О. Генри. В ней есть эпизод, когда два жулика, одного из которых, кстати, играет литовский артист Регимантас Адомайтис, скупают все бары в городе и, пользуясь монополией, взвинчивают цены на выпивку. Только здесь литовцы своими руками конкурента «Газпрома» и российских производителей электроэнергии убили, попав в полную зависимость от России и по газу и по электричеству. Сами, заметьте, исключительно сами.

Монополия. Кадр из телефильма «Трест, который лопнул»

При работающей Игналинской АЭС цена на газ не могла быть слишком высока — в ряде случаев его заменяла электроэнергия. Но вот после того, как альтернативы газу не осталось… мимо такого подарка «Газпром» пройти не мог. Кроме того, повышение цены отчасти диктовалось и объективными причинами — ведь надо было обеспечить новые поставки, а все, что добывает «Газпром», что называется, забронировано заранее.

Чтобы «обуздать» российского поставщика, литовцы купили терминал СПГ в Норвегии. Но получилось из рук вон плохо — норвежского газа оказалось мало, да и стоимость у него вышла дороже российского. Причем, норвежцы, как оказалось, руки выкручивать умеют даже получше русских. Я бы сказал, куда круче.

Пролетев с норвежским газом на манер парижской фанеры и получив от этой авантюры сумасшедшие убытки, Литва ввязалась в новое предприятие — начала прокладывать кабель из Швеции для передачи электроэнергии. Как сказал мне один литовец:

«в Швеции всю энергию вырабатывают на ГЭС, ее там много и она очень дешевая».

Ага, счас. Там как раз базовая генерация тоже идет за счет атомных электростанций. Впрочем, шведские АЭС довольно старые, а еще у них Грета Тунберг есть, так что сколько у шведов продержится ядерная генерация, кто знает. Из 12 реакторов, которые у них имелись, с 1999 года уже закрыто 6, причём ни одного нового не строится и даже не планируется.

Возникает вопрос — а зачем закрытие Игналинской АЭС было так нужно Европе?

Нет, формально все дело в безопасности — АЭС имела тип реакторов, конструктивно сходный с реакторами, установленными на Чернобыльской станции. Однако после аварии Игналина проработала без нареканий еще 22 года. За всю историю эксплуатации ИАЭС было всего 2 мелких происшествия. Согласно заключению МАГАТЭ, станция входила в список самых безопасных и надежных АЭС мира.

Кроме того, в России отлично работают Курская, Смоленская и Ленинградская АЭС с однотипными реакторами с теми, что были установлены на ЧАЭС.

Так что дело было вовсе не в безопасности. Фактически, Игналина определяла экономическую независимость Литвы, что позволяло ей разговаривать с Евросоюзом на равных. Сами представьте — энергодостаточность, постоянный источник притока валюты, возможность привлечения инвестиций в промышленность на основе дешевой энергии — все это давала действующая АЭС.

А вот страна, половина бюджета которой образуется за счет подачек из ЕС, уже вынуждена принимать любые требования, даже самые невыгодные. Что и говорить — гордость — роскошь, для нищих не позволительная. И ЕС вовсю требовал, убив в Литве сахарную промышленность, рыболовство, машиностроение, химию, легкую промышленность и многое другое. В результате Литва из одной из самых развитых при СССР стран превратилась в нищее захолустье Европы.

Причем, живя, фактически в долг, Литва в любой момент может повторить судьбу Греции. Впрочем, и сейчас в стране не сладко, не зря эмиграция достигла буквально критических размеров. Работы нет, перспектив тоже, вот молодежь и уезжает, и вернутся обратно из уехавших весьма немногие.

Была ли альтернатива закрытию Игналинской АЭС? Немного пофантазируем.

Цена в 1,7–2 евроцента за кВт·ч давала хорошую норму прибыли — 25–30%. Один энергоблок полностью обеспечивал потребности Литовской республики, а второй мог работать на экспорт, принося стране нужную ей валюту.

Главное то, что работающая АЭС позволяла за счет прибыли модернизировать себя. Т. е. можно было начать строительство новых энергоблоков ВВЭР вместо РБМК, как на Костромской АЭС. А то и продолжать строить именно РБМК. Первый энергоблок из эксплуатации пришлось бы выводить в 20 годах, причем затраты опять же покрывались из прибыли от станции.

Дешевая энергия в больших количествах позволяла привлекать инвестиции в промышленность, развивая энергоемкие производства. Кроме того, наличие вокруг стран с дефицитом энергии давало огромные возможности для экспорта. Продавать электричество можно было в Латвию, Эстонию, Россию, Белоруссию, Польшу, а в перспективе и в Швецию и Германию.

Нормальные отношения с Россией дали бы республике практически неограниченный сбыт для сахарной, мясной и молочной промышленности, а также для транспортного транзита. Ко всему прочему нормальные отношения позволили договориться о низких ценах на газ.