Достопамятная жизнь девицы Клариссы Гарлов - Сэмюэл Ричардсон

Онъ готовъ и теперь, говоритъ онъ, признать торжественно, что прошедшія его глупости самому ему стали омерзительны. Его глаза открылись, и ему не достаетъ только особенныхъ моихъ наставленій, для споспѣшествованія къ совершенному его исправленію.

,,Онъ будетъ дѣлать все то, что можетъ согласоваться съ честью, дабы примирится съ моимъ родителемъ. Онъ готовъ, естьли только я того потребую, приступить къ сему примиренію сперва съ моимъ братомъ, съ коимъ будетъ обходиться какъ съ роднымъ братомъ; потому что онъ братъ мнѣ, съ тѣмъ только договоромъ, чтобъ не возобновлять ссоры новыми обидами, и предать все прошедшее совершенному забвенію.

,,Онъ проситъ меня весьма униженно, самолично съ нимъ повидатся хотя на четверть часа, дабы убѣдить меня въ истиннѣ всего того, о чемъ онъ мнѣ пишетъ, и подать мнѣ новыя увѣренія о приверженности, а естьли нужно, и о покровительствѣ ко мнѣ всей своей фамиліи. Онъ признается что промыслилъ ключь къ садовымъ дверямъ, которыя ведутъ къ Валежнику, и что естьли я токмо выну свнутри запоръ; то онъ войдетъ туда ночью, и будетъ ждать того часа, которой я ему назначу. Онъ не будетъ толь дерзокъ, чтобъ сталъ мнѣ дѣлать угрозы; но естьли я откажу ему въ сей милости; то въ томъ смущеніе, въ кое ввергнули его нѣкоторыя слова моего письма, онъ самъ не знаетъ къ чему его тогда отчаяніе приведетъ.

,,Онъ спрашиваетъ у меня, что я думаю о рѣшительномъ намѣреніи моихъ друзей, и какимъ образомъ могу я избѣгнуть брака съ Г. Сольмсомъ, когда отвезутъ меня къ дядѣ моему Антонину; когда я не рѣшусь принять покровительства предлагаемаго мнѣ отъ его фамиліи, или удалиться въ какое ни есть другое мѣсто, пока я могу еще избѣгнуть нещастія. Онъ совѣтуетъ мнѣ обратиться къ твоей родительницѣ; можетъ быть она согласится принять меня тайнымъ образомъ, и жить у нее потолѣ, пока утвердясь въ своемъ владѣніи не примирюсь съ своими сродственниками, которые пожелаютъ сего столько же сколько и я, какъ онъ говоритъ когда увидятъ, что я не въ ихъ рукахъ.

,,Онъ увѣдомляетъ меня, (и я призиаюсь тебѣ любезная моя пріятельница, что я чрезвычайно дивлюсь, что онъ все знаетъ) что они писали къ Г. Мордену, дабы предупредить его въ свою пользу, и безъ сумнѣнія привлечь его ко всѣмъ своимъ намѣреніямъ; изъ чего онъ заключаетъ, что естьли мои избранные друзья откажутъ мнѣ въ убѣжищѣ; то мнѣ болѣе ни чего не остается, какъ одно средство имъ предлагаемое. Естьли я желаю, говоритъ онъ, сдѣлать его щастливѣйшимъ всѣхъ, согласясь на оное по своей склонности; то вскорѣ онъ напишетъ всѣ надлежащіе къ тому статьи, съ пустыми мѣстами, кои я наполню по моему соизволенію; чтобъ я обьявила ему токмо словесно свою волю, сумнѣнія и подозрѣнія, и чтобъ увѣрила его, что ни какъ не могу быть Сольмсовою женою, тогда сердце его будетъ спокойно. Но судя по письму, каково мое послѣднее, одно токмо свиданіе можетъ уничтожить его страхи и для сего онъ проситъ меня вынуть запоръ въ слѣдующую ночь; или послѣ оной, естьли сіе письмо не столь скоро ко мнѣ попадется. Онъ будетъ переодѣтъ такимъ образомъ, что не подастъ о себѣ ни какого подозрѣнія, когда примѣченъ будетъ. Онъ отомкнетъ двери своимъ ключемъ. Въ валежникѣ онъ пробудетъ двѣ ночи въ ожиданіи благополучнаго часа; онъ проситъ меня чтобъ не огорчила его противными сему приказами, или другими разпоряженіями, могущими продолжить его прошеніе до другаго случая.

Сіе письмо означено вчерашнимъ числомъ. Но какъ я не писала къ нему ни единаго слова, то совершенно увѣрена, что онъ препроводилъ прошедшую ночь въ Валежникѣ, и что сію ночь тамъ же пробудетъ: ибо теперь уже весьма поздо писать къ нему на его письмо отвѣтъ. Я думаю онъ пойдетъ къ Г. Сольмсу; и не надѣюсь, чтобъ не пришелъ сюда. Естьли онъ поступитъ на одну изъ сихъ двухъ крайностей, то я прерву съ нимъ знакомство совершенно.

Къ чему вознамѣриться съ толь упорными людьми! О! естьлибъ я никогда не имѣла… Но къ чему служатъ жалобы и желанія? я въ весьма великомъ безпокойствѣ; но тебѣ не нужно о томъ говорить, изобразивъ въ сихъ строкахъ мое плачевное состояніе.

Письмо LXI.

Вторникъ, въ 7 часовъ утра.

Дядя удостоилъ меня отвѣтомъ. Въ сію минуту мнѣ его письмо принесли, хотя оно писано и вчерась, но видно весьма поздо.

Понедѣльникъ въ вечеру.

Кларисса.

Ты стала такъ дерзка, и такъ хорошо хочешъ насъ научить собственной нашей должности, хотя и весьма худо свою исполняешъ, что не отмѣнно должно тебѣ отвѣчать. Нѣтъ никому нужды въ твоемъ имѣніи. Но ты ли должна отвергать совѣты всѣхъ, и назначать супруга своей сестрѣ. Твое письмо къ Г. Сольмсу ни мало не извинительно. Я уже тебя за то хулилъ. Твои родители желаютъ, чтобъ ты имъ повиновалась, да и справедливость того же требуетъ. Однакожъ мать твоя упросила чтобъ отложили твой отъѣздъ до четверга; хотя она почитаетъ тебя недостойною сей милости, равно какъ и всѣхъ прочихъ знаковъ ея нѣжной любви. Не пиши ко мнѣ болѣе, я не буду принимать твоихъ писемъ. Ты кажешся мнѣ чрезвычайно лукава. Колико ты неблагодарна и въ коликомъ заблужденіи твой разумъ находится! Ты желала бы, чтобъ воля твоя была всѣмъ закономъ. Ахъ! какъ ты перемѣнилась!

Твой весьма недовольный

тобою дядя.

Іулій Гарловъ.

Ѣхать въ четвергъ въ замокъ, окруженной рвами, въ церковъ, для принятія Г. Сольмса! Я не въ состояніи снести одной сей мысли. Они меня доведутъ до отчаянія.

Вторникъ по утру въ 8 часовъ.

Я получила новое письмо отъ Г. Ловеласа. Я думала развернувъ его, найти въ немъ свободныя и смѣлыя жалобы за мое нерадѣніе, что ему не могу отвѣтствовать, дабы ему не препровождать двѣ ночи на вольномъ воздухѣ, въ весьма ненастное время. Но, вмѣсто жалобъ оно было наполнено нѣжнѣйшими знаками безпокойствія о томъ, что могло мнѣ возпрепятствовать ему отписать. Не болезнь ли какая? не тѣснѣе ли я заключена? Такъ какъ онъ и неоднократно мнѣ напоминалъ что я должна того ожидать.

Онъ увѣдомляетъ меня.,, Что въ прошедшее Воскресенье онъ проходилъ цѣлой день въ разныхъ платьяхъ ходя во кругъ сада и стѣнъ Парка, и что въ слѣдующую ночь онъ не оставлялъ валежника, гдѣ каждую минуту ожидалъ что двѣри отопрутся, въ сію ночь шелъ сильной дождь. У него сдѣлался насморкъ, и почувствовалъ нѣкоторыя лихорадочныя припадки, а какъ онъ былъ измоченъ въ ту ночь; то лишился почти голоса.

Для чего неявляетъ онъ гнѣва, въ семъ письмѣ? Судя по поступкамъ, кои я претерпѣваю, опасно для меня быть обязанною терпѣнію такого человѣка, которой не радѣетъ о своемъ здоровьѣ, дабы токмо мнѣ услужить.

,,Онъ не нашелъ, говоритъ онъ, другаго убѣжища, какъ токмо въ въ Плющевыхъ кустахъ которыя были окружены двумя или тремя старыми дубами, и сквозь кои тотчасъ дождемъ пробило.

Ты и я, моя любезная пріятельница, я помню что въ одинъ жаркой день пришли подъ тѣнь сего самаго мѣста.

Я немогла сокрыть своего негодованія видя что онъ претерпѣлъ изъ любви ко мнѣ. Но онъ сіе долженъ причесть самому себѣ.

Его письмо писано было вчерашняго числа въ семь часовъ въ вечеру.,,,,Какъ онъ ни слабъ, говоритъ онъ мнѣ, но будетъ ждать до десяти часовъ вечера, въ той надеждѣ, что я соглашусь на свиданіе съ нимъ, о чемъ онъ меня столь усильно проситъ. Послѣ чего должно ему итти цѣлую милю до того мѣста, гдѣ найдетъ своего служителя и лошадь, а оттуда еще четыре мили остается до его жилища.

Наконецъ онъ мнѣ признался, что находится въ нашей фамиліи нѣкоторой приверженной ему человѣкъ, которой не бывалъ къ нему уже два дни. Онъ говоритъ, что его безпокойствіе тѣмъ болѣе ему несносно, что онъ не знаетъ, въ какомъ состояніи я нахожусь, и какъ со мною поступаютъ.

Посему обстоятельству я догадываюсь, кто есть сей измѣнникъ. Ето Іосифъ Леманъ, нашъ домашній человѣкъ, къ коему мой братъ имѣетъ великую довѣренность и коего наиболѣе употребляетъ къ своимъ услугамъ; я не почитаю честнымъ сей ступокъ въ Г. Ловеласѣ. Не ужели перенялъ онъ сіе безчестное обыкновеніе развращать чужихъ слугъ, при иностранныхъ дворахъ, гдѣ онъ весьма долгое время жилъ? Мнѣ весьма подозрителенъ сей Леманъ показался, когда я бывало прихаживала въ свой птичникъ. Его принужденное почтеніе принудило меня почитать его за истиннаго повѣреннаго моего брата; и хотя онъ желалъ мнѣ угождать, удаляясь отъ сада и моего двора, когда меня увидитъ; но я удивлялась, что его объявленія неуменьшили ни мало моей вольности; можетъ быть сему человѣку платятъ съ обѣихъ сторонъ, а онъ обманываетъ тѣхъ двухъ особъ притворившись будто служитъ и тому и другому. Какая бы была нужда употреблять такія пронырства, когда намѣренія честны? честной человѣкъ долженъ огорчаться и на измѣнника и на тѣхъ, которые ихъ употребляютъ.