Рубиновый рассвет. Том I - Евгений Неволин

Пиксельные волны медленно растворялись в темной воде, оставляя после себя лишь призрачное мерцание, будто экран старого монитора гаснет после последней команды. Гилен не моргнул, следя за исчезающими следами. Его разум, отточенный годами выживания в мире, где каждый шаг мог стать последним, уже анализировал увиденное с холодной точностью машины.

"По аналогии с птицей..." - мысль пронеслась, как молния. — "Если в этом прогнившем мире еще остались существа, наделенные следами истинной магии, то Радужная Форель - несомненно, одно из них". В воображении всплыл образ - не рыбы, а прекрасной птицы с перьями, переливающимися всеми цветами радуги. "Красивая. Редкая. И, вероятно, смертельно опасная для тех идиотов, кто попытается поймать её, не понимая, с чем имеет дело".

Он мысленно представил самую красивую птицу в мире - такую же неуловимую, такую же пронизанную древним кодом, что светился сквозь её оперение, как сквозь разбитый витраж. "Поймать её... Да, возможно". Но тут же осознал горькую правду - для этого нужны силы уровня Вечного, а не те жалкие крохи, что он сейчас собирал по крупицам, как нищий подбирает упавшие монеты.

"Интересно..." - его мысли потекли по новому руслу. "Если Форель - это часть Системы, то что она здесь делает? Наблюдает? Контролирует? Или просто играет, как кошка с мышью, зная, что рано или поздно догонит свою игрушку?"

Тенистые очки Гилена внезапно отразили приближающуюся фигуру. Валтар подошёл бесшумно, как и подобает существу его рода, но для Гилена это не имело значения - его рубиновые глаза, скрытые за темными стеклами, видели даже то, что было скрыто от взгляда древнего вампира.

— Добрый день, Гилен, - граф слегка склонил голову, демонстрируя вежливое, но настороженное любопытство. Его голос звучал как старинное вино - выдержанное, с тонкими нотами скрытой угрозы. — С кем это вы беседовали? Мои чувства не уловили здесь никого... а это, признаться, тревожит.

Гилен не сразу ответил, позволив напряжению повиснуть в воздухе, как запах перед грозой. Он наслаждался этим моментом - вампир, столетиями считавший себя вершиной эволюции, теперь стоял перед ним в растерянности.

— Радужная Форель, - наконец произнёс он, наслаждаясь лёгким шоком, промелькнувшим на аристократическом лице вампира. Уголки его губ дрогнули в подобии улыбки. — Даже Падший порой видит больше, чем те, кто считает себя на вершине пищевой цепи.

Валтар замер на мгновение, его пальцы непроизвольно сжались, затем разжались. Он почтительно опустил взгляд, но Гилен заметил, как в глубине его зрачков вспыхнул огонёк чего-то между страхом и восхищением.

— Полагаю, это... знак, - осторожно заметил он, выбирая слова с тщательностью коллекционера, перебирающего драгоценности. — Но, кажется, не к беде. Ветер не несёт запахов охотников, а горизонт чист. До Амбарнэ должны добраться без приключений.

Гилен не ответил. Он снова повернулся к океану, туда, где вода сливалась с небом в серой дымке. В его молчании была тяжесть - не недоверие, а знание, глубокое и неоспоримое, что "без приключений" в этом мире не бывает. Это знание висело между ними, как невидимая стена.

Валтар, аристократ до кончиков ногтей, понял, что продолжения не будет. С лёгким поклоном он тихо удалился в свою каюту, его плащ колыхнулся за ним, как тень.

А Гилен остался стоять на носу, один, с мыслями, которые не спешил ни с кем делить. Волны бились о борт корабля, словно пытаясь что-то сказать, но он больше не слушал. Его разум уже работал над новой загадкой, новой головоломкой в этом бесконечном квесте под названием "выживание".

Интерлюдия: Тронный зал Аргентайна

Столица королевства — Вальгрим — вздымалась к небу, словно закованный в лед исполин. Остроконечные шпили соборов и цитаделей пронзали низкие облака, их вершины терялись в серой дымке. Улицы, вымощенные черным базальтом, блестели от вечной изморози, а стены укреплений были испещрены рунами, мерцающими холодным синим светом даже в полдень. Здесь правили лед и сталь, а воздух был наполнен звоном мечей и скрипом флагов, трепещущих на ледяном ветру.

В сердце цитадели, за вратами, выкованными из метеоритного железа, находился Тронный зал. Огромное помещение, освещенное призрачным светом витражей, изображавших великие победы Аргентайна. Лучи, проходя сквозь цветное стекло, рисовали на полу кроваво-красные и ледяные синие узоры, будто сама история смотрела на присутствующих.

На троне, высеченном из глыбы древнего ледника, восседал Бальдрик I Ледяной Венец. Король Аргентайна. Он был мощен, как утес, и стар, как горные хребты. Его густая, седая борода, заплетенная в воинские косы, напоминала снежную бурю, а голубые глаза горели неугасимой яростью — не старческой дряхлостью, а огнем воина, который не знал покоя. Плечи короля покрывала мантия из шкуры полярного волка, а в его руке покоился скипетр, увенчанный кристаллом, в котором навеки застыли молнии.

Перед ним, недвижимый, словно изваяние, стоял Альрик Железный Крест — живая легенда, человек, чье имя заставляло врагов Аргентайна трепетать.

Бальдрик сжимал в руке донесение, его пальцы впивались в пергамент, будто могли раздавить саму весть, которую он нес. Лицо короля оставалось каменной маской, но в глазах полыхал огонь, словно закованный в лед вулкан.

— Аль-Дейм пал, — его голос прогремел, словно обвал в горах, наполняя зал тяжелым эхом. — Твари Тьмы вырвались из Черной Башни. И по словам Ордена Серебряного Пера, это сделал один. Всего один человек… или то, что скрывается под его личиной.

Перед троном, не дрогнув, стоял Альрик. Его доспех был чудом кузнечного искусства, сплавом техномагической мощи и непоколебимой воли. Черная латная броня, покрытая руническими узорами, вспыхивала зеленым светом при каждом движении, словно внутри нее билось сердце древнего духа. Шлем полностью скрывал лицо, лишь две узкие прорези светились тусклым зеленым, словно глаза демона, взирающие из глубины ада.

На спине покоился массивный двуручный меч, лезвие которого было испещрено древними заклятьями, а прикосновение к нему могло сжечь плоть простого смертного.

Каждое его движение сопровождалось скрежетом металла и глухим гулом, будто внутри доспеха скрывался не человек, а нечто иное, не подчиняющееся законам плоти.

— Я слышал об этом, — его голос раздался из глубин шлема, словно эхо из склепа, холодное и лишенное эмоций. — Но я был на юге. Черная Хворь не ждала.

Король стиснул зубы, и его скулы