Четыре йоги - Свами Вивекананда

Нами движет сила нашей мысли. Заполните ум мыслями о высоком, день изо дня прислушивайтесь к этим мыслям, думайте о высоком месяц за месяцем. Не обращайте внимания на срывы, они естественны, в наших срывах прелесть жизни. Чем был бы мир без человеческих слабостей? Не стоило бы жить на свете, если бы в жизни не было борений. Откуда взялась бы поэзия жизни без них? Не огорчайтесь из-за борений, из-за ошибок. Я никогда не слышал, чтобы корова врала, но на то она корова, а не человек. Не обращайте внимания на срывы, на возвраты к прошлому, тысячу раз снова устремляйтесь к идеалу и, если вы тысячу раз сорветесь, устремляйтесь к нему в тысячу первый раз. Идеал заключается в умении видеть Бога во всем. Не можете увидеть Его во всем, увидьте в чем-то одном, в том, что вам дороже всего, а потом постарайтесь увидеть Его в чем-то еще. Жизнь духа бесконечна. Не спешите, и вы достигнете цели.

«Он, кто движется быстрее ума, кого не догнать мысли, кто и для богов недосягаем, и для мысли неуловим, Его движением движется все сущее. Все — в Нем. Он — движение. И недвижность тоже Он. Он близок, и Он далек. Он во всем. Он вне всего, все соединяя в себе. Тот, кто видит во всем живом Атман и все в Атмане, никогда не удален от Атмана. Когда вся жизнь и вся вселенная увидены в Атмане, только тогда человеку открылась тайна. Нет для него более заблуждений. И где теперь страдание для того, кто увидел Единство во вселенной?»[168]

Это еще одна великая тема веданты — Единство жизни и Единство во всем. Сейчас мы убедимся в том, что невежество есть причина всех наших страданий, что из невежества вытекает наше представление о многообразии мира, об отдельности людей, народов, Земли и Луны, Луны и Солнца. Из представления об отдельности каждого атома все наши беды. Но веданта учит, что не существует этой разделенности, она нереальна. Она нам только кажется существующей, она только на поверхности вещей, сердцевина же их — Соединенность. Углубившись, вы обнаружите Соединенность людей, рас, высоких и низких, богатых и бедных, богов и людей, людей и животных. При достаточном углублении все предстает, как вариации Единства, и понявший это освобождается от заблуждений. Что может ввести его в заблуждение? Он знает реальность всего, он знает тайну всего. Что может заставить его страдать? Что он может желать? Он исследовал реальность всего сущего, пока не пришел к Богу, к Центру, к Единству, а это — Вечная жизнь, Вечное знание, Вечное блаженство. Нет здесь ни смерти, ни болезней, ни скорби, ни страдания, ни неудовлетворенности. Здесь все — Совершенное единство и Совершенное блаженство. Кого же оплакивать познавшему это человеку? В Реальности нет смерти, нет страдания, в Реальности некого оплакивать, не о ком сожалеть. Он во всем, Чистый, Формы не имеющий, Телом не обладающий, Незапятнанный. Он владеет Знанием, Он великий Поэт, Он Самосущий, Тот, кто каждому воздает по заслугам. Бродят во тьме те, кто поклоняется невежественному миру, невежеством же порожденному, считая его Жизнью, равно как и другие, чья тьма еще непроглядней, ибо, живя в этом мире, так и не находят они ничего лучшего или более возвышенного, чем Он. Человек, познавший тайну природы, прозревший при помощи природы то, что за ее пределами, минует смерть и достигает Вечного блаженства. «О солнце, золотым своим диском закрывающее Истину, удали помеху, дай мне увидеть Истину, таящуюся в тебе. Я познал Истину, таящуюся в тебе, я понял подлинный смысл твоих лучей и твоего сияния, я увидел То, чем ты сияешь, — Истину в тебе я вижу, То, что в тебе, есть и во мне, я есмь То».[169]

ОСОЗНАНИЕ

Я буду читать вам одну из Упанишад, она называется Катха упанишада. Возможно, некоторые знакомы с ее английским переводом, выполненным сэром Эдвином Арнольдом под названием «Тайна смерти». В предыдущей лекции речь шла о том, как попытки понять происхождение вселенной потерпели неудачу при опоре на факты внешнего мира и внимание было перенесено на мир внутренний. Книга психологически исходит из этого предположения и рассматривает внутреннюю природу человека. Сначала возник вопрос: кто создал внешний мир, откуда он взялся? Теперь возникает вопрос: что в человеке заставляет его жить и действовать и куда это девается, когда человек умирает? Философы, искавшие ответ на первый вопрос, изучали материальный мир, пытаясь через него выйти к первооснове. В лучшем случае они приходили к выводу о существовании личности, управлявшей вселенной; по сути дела, о человеке, хотя и безмерно увеличенном. Однако этот вывод может быть частичным приближением к Истине, всей Истиной он быть не может. Мы воспринимаем вселенную с человеческой точки зрения, поэтому наш Бог есть человеческое истолкование мира.

Вообразим, что у коров есть религия и они способны к философскому осмыслению мира; в этом случае, они создадут коровью концепцию вселенной, а нашего Бога воспринять не смогут. Кот, ставший философом, представит себе вселенную по-кошачьи, во главе которой поставит кота же. Отсюда явствует, что наше объяснение вселенной не является абсолютным. Наша концепция всю вселенную не охватывает. Хотя человек склонен считать именно так, было бы колоссальной ошибкой занимать эту крайне эгоцентрическую позицию. Концепция вселенной, построенная на фактах внешнего мира, не может избавиться от существенной погрешности, это картина нашего представления о вселенной, наш собственный взгляд на Реальность. Реальность не может быть воспринята нашими органами чувств, мы не в силах понять ее. Нам известна только вселенная, доступная восприятию существ с пятью органами чувств. Если предположить, что у нас может развиться шестое чувство, то вся вселенная должна предстать перед нами иной. Допустим, что у нас разовьется чувство магнетизма; возможно, тогда мы обнаружим миллионы и миллионы взаимодействий, о которых и не подозреваем сейчас и которые сейчас неощутимы. Наши восприятия ограниченны, весьма ограниченны; то, что мы именуем вселенной, существует в рамках этих ограничений; наш Бог — способ объяснить вселенную, но едва ли это объяснение можно считать полным. И человек не в состоянии остановиться на нем. Человек есть мыслящее существо, поэтому он стремится к отысканию объяснения для всех вселенных. Он стремится увидеть мир, который одновременно является миром людей, богов, прочих существ, и создать концепцию, которая включала бы в себя все явления.

Прежде всего требуется найти вселенную, которая включала бы в себя все вселенные, тот материал, который соединяет различные уровни существования, неважно, воспринимаются ли они органами чувств или нет. Если окажется возможным обнаружить нечто, являющееся общим качеством как самых низких, так и самых высоких уровней существования, то наша проблема будет решена. Проблема будет близка к разрешению, даже если мы в силу чистой логики придем к заключению о неизбежности наличия единой основы всех форм жизни; однако к этому заключению нельзя прийти только через факты видимого и знаемого нами мира, поскольку они есть лишь часть целого.

Мы можем рассчитывать лишь на более глубинное проникновение в суть вещей. Мыслители древности уже замечали, что с отдалением от центра все заметней становятся различия, с приближением же к центру заметней единство сущего. Чем ближе мы стоим к центру окружности, тем ближе мы к месту сопряжения всех радиусов, а чем дальше, тем больше расстояние между радиальными линиями. Внешний мир весьма отдален от центра, здесь места соприкосновения различных уровней существования отсутствуют. Внешний мир в лучшем случае является частью целого, наряду с другими частями — ментальной, моральной, интеллектуальной, которые представляют собой различные уровни существования. Понятно, что невозможно найти решение для целого, используя лишь одну часть. Следовательно, нам предстоит в первую очередь отыскать тот центр, из которого как бы исходят все уровни существования, и, находясь в центре, строить общую концепцию всего. Такова идея. Но где же центр? Он внутри нас. Мудрецы древности шли все глубже и глубже, пока не обнаружили центр всей вселенной в самой глубине человеческой души. Все уровни существования стягиваются к этой точке, к точке соприкосновения, находясь в которой единственно только и можно найти общее для всего. Значит, вопрос о том, кто создал этот мир, не слишком философичен, а концепция миросозидания ничего особенного собой не представляет.

В Катха упанишаде это изложено чрезвычайно метафорическим языком.[170] Жил-был в старину очень богатый человек, который однажды затеял жертвоприношение, требовавшее всего его достояния. Человек этот не был искренен в своих помыслах, ему хотелось приобрести репутацию, но жертвовать он собирался лишь тем, в чем не было ему нужды, — старыми, бесплодными, хромыми коровами. И был у него мальчик по имени Начикета. Сын скоро понял, что отец кривит душой, что, по сути, отец не соблюдает обет, но как сказать об этом отцу, он не знал. В Индии дети считают родителей чуть ли не богами. Но все же сын решился и почтительно спросил отца: «Отец, кому вы намерены принести в жертву меня, ибо вы собирались пожертвовать всем своим достоянием?» «Что за вопрос, сын! — воскликнул раздосадованный отец. — Как может отец принести в жертву собственного ребенка!» Однако сын продолжал задавать отцу этот вопрос, пока тот сгоряча не ответил: «Яме, богу смерти, я тебя отдам!»