ДВИЖЕНИЕ ВВЕРХ - Сергей Белов

 Что касается противостояния СССР — США, то его отложили до московской Олимпиады. Заклятые соперники расставались, как все полагали, еще на четыре года. Как выяснилось позднее, на 12.

 Олимпийский турнир оказался последним на уровне национальной сборной для гениального тренера — Владимира Петровича Кондрашина. Вскоре после нашего возвращения из Монреаля он был отстранен от руководства. Впрочем, работая в Ленинграде — Санкт- Петербурге еще на протяжении многих лет, Петрович смог принести колоссальную пользу отечественному баскетболу.

 Не знал тогда никто и еще об одном расставании в Монреале. Олимпийский турнир стал последним крупным соревнованием, на котором играл Александр Белов. Но это расставание было уже навсегда.

 После отставки Кондрашина в сборную вернулся Гомельский. Не хочу сказать, что с его возвращением все стало плохо. Хотя готов еще раз подтвердить свое мнение: при Кондрашине баскетбол, в который играла сборная СССР, был более творческим и, главное, более современным. Поэтому с точки зрения содержания, качества игры восстановление Александра Яковлевича в качестве главного тренера сборной стало шагом назад и предпосылкой к еще более обидному провалу — на домашней Олимпиаде.

 Как и четыре года назад, в первом послеолимпийском сезоне главная команда страны оказалась в разобранном состоянии. «Политических репрессий» на этот раз было меньше, хотя в том случае всего одна потеря могла стоить пятерых: за нарушение таможенных правил при попытке вывоза из СССР антиквариата был дисквалифицирован и исключен из сборной Александр Белов.

 Кроме него, сборная недосчиталась еще двоих ветеранов — А. Жармухамедова и И. Едешко. В команде началась новая смена поколений. Впрочем, в остальном состав команды, отправившейся в Льеж на первенство континента 1977-го, не отличался радикально от собиравшегося в предыдущем олимпийском цикле: в его основе были С. Белов, М. Коркия, А. Сальников, В. Жигилий, В. Милосердов, В. Арзамасков. Закрепились в команде А. Мышкин и В. Ткаченко. Добавились привлекавшиеся раньше в команду А. Харченков и В. Петраков, дебютировали в сборной два ее будущих лидера — С. Еремин и А. Белостенный.

 Несмотря на сохраненный в целом состав, в команде все шло наперекосяк. Времени на подготовку игровых моделей не хватило. Ощущалась какая-то неопределенность, переходность ситуации. В игре царило уныние, и главный тренер, как мне кажется, не особо старался его исправлять. Похоже, в его сознании уже конструировалась новая сборная Союза, которой предстояло реализовать его заветную мечту — выиграть Олимпиаду. Домашние стены в Москве давали для этого неплохие шансы.

 Гомельский явно стал давать больше возможностей молодежи, а ветеранов, включая меня, постепенно отодвигать на второй план. Впрочем, особенно явно эта тенденция проявилась лишь в следующем году, на чемпионате мира в Маниле. Тем более, что в первенстве страны Александру Яковлевичу было явно тяжело без меня обходиться. В том году ЦСКА, избавившись от необходимости конкурировать с обескровленным «Спартаком» (без А. Белова ленинградцы заняли только пятое место), победил в национальном чемпионате с преимуществом в пять очков над киевским «Строителем».

 Признаюсь, сам я тоже не старался возрождать из пепла действующий состав команды. В гораздо большей степени я сосредоточился на частной жизни. В том году вскоре после моей повторной женитьбы произошло, пожалуй, главное событие в моей жизни — у меня родился сын Сашка. Роды прошли у жены очень тяжело, после них она перенесла две операции, и все заботы о крохотном существе в основном легли на нас с тещей. Несмотря на радость от появления на свет нового человека, время выдалось и хлопотное, и нервное. Хлопоты о новом жилье, хлопоты о заработках для новой семьи.

 «Дебютом» Александра Яковлевича после возвращения стали игры сборной во втором розыгрыше Межконтинентального кубка. Несмотря на одержанную нами общую победу, два поражения могли вызвать беспокойство: от Бразилии, которую мы всегда били на протяжении последних полутора десятилетий, и от команды США, выступавшей не в самом сильном составе (американцы в том розыгрыше проиграли «-15» «югам» и «двадцатку» итальянцам).

 В Льеж я отправился в несколько издерганном состоянии. Тем не менее физическая и психологическая форма позволяла мне сыграть на своем уровне и внести свой вклад в игру команды.

 Чемпионат Европы в Льеже запомнился мне не столько очередным поражением от югославов и очередным — в третий раз подряд — упущенным золотом, сколько унылой и скучной игрой нашей команды. Пожалуй, впервые на моем веку от наших действий на площадке несло такой зеленой тоской.

 В полуфинал из предварительного турнира мы впервые вышли только со второго места, проиграв итальянцам 87:95. Выручили нас югославы, которые в своей подгруппе зачем-то проиграли чехам в матче под лозунгом «без защиты» — 103:111 и тоже заняли второе место. Если бы мы вышли на «югов» уже на стадии полуфинала, достоинство полученных нами медалей было бы похуже.

 На полуфинальный матч с Чехословакией мы собрались, выиграв без особых проблем 91:76. Но в финале югославы, ведомые «боснийским магом» Ацо Николичем, не дали нам вообще никаких шансов. Результат они сделали еще до перерыва (42:27), во второй половине встречи сохранили преимущество, одержав итоговую победу «на классе» 74:61. Впервые поражение от наших извечных соперников десятилетия было столь безоговорочным.

 В конце 70-х в национальном чемпионате СССР практически оформился процесс, который я могу оценить исключительно как негативный. В союзном первенстве окончательно наметились общее доминирование ЦСКА на фоне существенного ослабления национальных и региональных баскетбольных школ, еще недавно год за годом бросавших советскому суперклубу дерзкий и подкрепленный хорошей игрой вызов.

 Постепенно сползали в небытие тбилисское «Динамо» и минский РТИ. В заурядную команду-аутсайдера превратился некогда сильный и самобытный «Калев». Здорово сдал «Строитель». На этом фоне в 1978-м чемпионство ЦСКА, оформленное после первого же круга финальной пульки, и серебряные медали «Спартака», которые ленинградцам можно было вручать уже после второго, выглядели скукой смертной.

 Впрочем, новый взлет ленинградцев еще раз подчеркнул масштаб тренерского гения Кондрашина, опять возродившегося вместе со своей командой после кризисного 1977-го. К сожалению, этому взлету суждено было стать последним. Легендарное соперничество Москвы и Ленинграда за баскетбольный трон было окончено.

 Правда, в том же году началось восхождение каунасского «Жальгириса», в ожесточенной борьбе лишь на самом финише турнира отобравшего бронзу у тбилисцев. В составе у литовцев заблистали будущие звезды — Сергеюс Йовайша, Вольдемарас Хомичюс, Раймундас Чивилис. В следующем сезоне литовцы пережили спад и вынуждены были играть в переходном турнире, однако уже в 1980-м они уверенно завоевали серебро!

 Этому восхождению суждено было закончиться через 10 лет легендарной битвой литовцев с ЦСКА и золотом Сеула. Львиная доля в успехе 1988-го была у прибалтийских игроков, в последний раз выступавших в красных майках СССР и выигравших напоследок золото для ненавистной им страны, на полвека приютившей их без их воли.

 К чемпионату мира 1978 года в Маниле сборная готовилась в Прибалтике. Именно там мы в последний раз повидали Александра Белова, и его вид вызвал ужасные впечатления. Хорошего настроения это не прибавило.

 Неважным настроение у меня было и по другим основаниям. В конце 70-х у меня вновь, уже всерьез, стало вызревать решение об окончании карьеры игрока. Правда, на этот раз к таким размышлениям меня подталкивали не травмы и не семейные неурядицы — и со здоровьем, и в семейной жизни все было близко к идеальному состоянию. Проблема была в отношении ко мне главного тренера.

 В это время в ЦСКА и сборную влилась плеяда молодых талантливых игроков — Ткаченко, Мышкин, Еремин, Лопатов, — на которых Гомельский явно намеревался в дальнейшем делать ставку. Именно на них главный тренер опирался при формировании состава на чемпионат мира в Маниле. Думаю, уже тогда Александр Яковлевич принял для себя решение начать от меня понемногу избавляться.

 В состав команды, отправившейся на чемпионат мира в Манилу, я попал вместе с другими ветеранами сборной — Жармухамедовым, Едешко, Болошевым, и с уже «понюхавшими пороху», в том числе на монреальской Олимпиаде, А. Сальниковым, В. Жигилием, А. Мышкиным, В. Ткаченко. Серебряными призерами первенства Европы годом раньше успели стать А. Белостенный и надежда Гомельского — С. Еремин. Впервые на крупном турнире предстояло выступатьА.      Лопатову и С. Йовайше.