Воскресное утро - Михаил Алексеев

— Место падения известно? Покажите на карте, — потребовал Жуков.

— Летчик жив? — спросил он, рассматривая карту.

— Так точно, товарищ генерал армии! — ответил Копец. — Летчик вышел на связь после вынужденной посадки на озеро и доложил, что в месте его вынужденной посадки находится выходящая с госграницы 3 пограничная застава 17 Брестского погранотряда под командованием лейтенанта Михайлова.

— Капитан! Проверьте! — бросил Жуков стоявшему тут же особисту. Тот козырнул и вышел с КП.

— Какие действия планировались в ВВС в подобном случае? — спросил он Копца.

— С минуты на минуту с аэродрома Бобруйск к месту падения самолета вылетит группа вертолетов с подразделением НКВД и техническим составом, подготовленным для эвакуации самолетов в таких случаях. Ближайшее прикрытие десанта и эвакуатора осуществляют вертолеты огневой поддержки МИ-24. Дальнее — весь состав 1 ОАК. Они же окажут помощь на земле штурмовыми ударами, если понадобится.

— Но нам нужно час-полтора, пока вертолеты долетят до места вынужденной посадки. Да и немцы тоже в курсе происходящего. Во-первых — видели, во-вторых — из наших радиопереговоров. Так что думаю, на земле там будет жарко, — доложил Копец.

— Значит, планы меняются в очередной раз — задумчиво произнес Жуков, глядя на карту и потирая подбородок. — Дежурный! Связь с Оганяном — скомандовал он, приняв решение.

После разговора с Жуковым Оганян срочно собрал на своем КП командиров дивизий корпуса. Когда все собрались, он коротко обрисовал ситуацию и приказал:

— Полковник Гольцев! Ваши подразделения возглавляют боевые группы согласно ранее утвержденного плана. Полковник Крейзер! Следуете во втором эшелоне за Гольцевым, оказываете помощь ему огнем и маневром. Генерал-майор Мавричев! Полковник Сараев! Своей пехотой закрепляете узлы и рубежи, захваченные танкистами и мотострелками. Направление удара — на Житковичи вдоль магистралей. Встречный контрудар, поэтому основная роль отводится соединениям Гольцева и Крейзера. Красавин обещает помощь воздушной разведкой и по возможности — бомбоштурмовыми ударами по узлам обороны, но это при условии наличия свободных сил. Пока что его летчики будут пытаться осуществить эвакуацию самолета и летчика своими средствами. Но это не все. Сергей Юрьевич, — обратился Оганян уже лично к Гольцеву, — я забираю у вас 597 разведбат и 10 БМД. Они, пользуясь возможностью преодоления водных преград — пойдут к месту падения напрямик. Сразу как Вы прорвете немецкий фронт. Задачу я им поставлю сам. Вопросы есть?

Тут в дверях появился командир десантников.

— Разрешите обратиться, товарищ генерал-майор? Командир 743 отдельного учебного воздушно-десантного батальона подполковник Жуков.

— Слушаю!

— Только что получили радиограмму от командира группы лейтенанта Борисова из района Житковичей. Он с группой оказался в районе падения нашего самолета. Он найдет второго катапультировавшегося летчика и выдвигается к месту вынужденной посадки самолета.

— Уже легче! — вздохнул Оганян. — Вопросы еще есть? Нет? Тогда начало движения через 30 минут. Все свободны!

11 июля 1941 года. Штаб 2 Танковой группы

Гейнц Гудериан был в раздумьях. Еще сегодня утром все было ясно и понятно. Его Танковая группа одновременно с Четвертой танковой группой Гепнера наносила удар по флангам русского Западного Фронта, что они оба уже делали в предыдущих компаниях. Первоначально партнером по этой игре был Герман Гот. Но этот выскочка решил все лавры победителя русских забрать себе и, не дожидаясь его, Вторую Танковую Гудериана, нанес удар в охват Минска. И за это поплатился — русские разбили его группу и взяли в плен его самого. А подождал бы Гудериана — все сложилось бы иначе. Вот как сейчас — русские перебросили свои подвижные резервы на свой левый фланг — против его, Гудериана танковой группы. Которые, как надеялся Гейнц, он сумеет связать по рукам и ногам. А в это время им в затылок ударил Гепнер. И перспектива охвата и затем окружения Западного Фронта русских стала вполне вырисовываться. Даже встречный контрудар русских мех. корпусов не расстроил его. Тем лучше русские завязнут в плотной противотанковой обороне немецкой пехоты. Все это не выходило за рамки планируемых действий. Однако проблемы пришли оттуда, откуда не ждали. В полдень Гудериану доложили, что севернее Житковичей упал русский реактивный истребитель. Зная о важности получения образца новой русской техники, Гудериан отправил в район предполагаемого падения разведбат, считая это вполне достаточным. Однако почти сразу после получения этой информации и принятия мер, телефон звонил, просто не переставая. Начальник ОКВ генерал-лейтенант Йодль, начальник ОКХ Генерал-фельдмаршал Вальтер фон Браухич, Командующий Группой Армий «Центр» генерал-фельдмаршал Федор фон Бок, Рейхсминистр авиации Геринг — все посчитали своим долгом напомнить Гейнцу Гудериану о важности захвата и русского самолета, и живого русского летчика.

«Значит, информация к ним попала практически одновременно со мной. Интересно — глядя на всю эту суету, подумал Гудериан — а что сейчас творится в штабе у русских?» Ответ он получил через 40 минут. Командиры передовых танковых дивизий доложили, что атакованы мощными моторизованными частями русских, возглавляемых ранее не встречавшимися танками, броня которых — как они успели убедиться — не пробивается даже 8,8 см зенитками. Остановить их не удается, они режут боевые порядки немецких дивизий как нож масло, а идущие за ними обычные русские части довершают начатое ими. А на флангах Группы висят 2 советских мех. корпуса. Тут же раздался звонок от Командующего Группой Армий «Центр» генерал-фельдмаршала фон Бока. Тот требовал при невозможности сдержать новые русские танки — взрывать мосты на их пути. Даже жертвуя немецкими частями, не успевшими отойти. Не успел Гудериан осмыслить этот приказ, как ему доложили, что командиры подразделений, охранявших автомобильный и железнодорожный мосты, отстранены от командования командирами спец. подразделений СС, которые уже сейчас минируют мосты в тылу немецких корпусов. Это взбесило Гейнца. Он тут же приказал отправить к этим мостам две танковых и мотопехотных роты с приказом не дать возможности солдатам СС взрывать мосты, по крайней мере, пока в пределах видимости не появятся русские танки.

Гудериан понял, что захват этого самолета, по крайней мере, равняется разгрому русского фронта. И эту цену готовы заплатить обе стороны. Поэтому он отправил из Червонной Слободы танковую роту, мотопехотный батальон и дивизион МЗА в помощь разведбату. На всякий случай. Подумав, туда же отправил и свой последний резерв, что был всегда под рукой — танковую роту, батальон охраны с минометной батареей и дивизион малокалиберной зенитной артиллерии ПВО штаба из Житковичей. У русских не было шансов вытащить сбитый самолет. Он был в этом уверен. Помочь им сделать это могло только чудо. Гудериан в одном утверждении ошибся дважды. О первой своей ошибке он узнал из последнего радиосообщения командира разведывательного батальона о том, что его подразделение атаковано с фланга русскими танками.