Воскресное утро - Михаил Алексеев

Они шли на восток уже 10 дней. Шли в основном ночью. По пути к ним прибилось десятка два окруженцев из частей 4 Армии и 18 человек пограничников из соседнего отряда. И сейчас, расставив парные секреты и организовав караульную службу, группа отдыхала. Лейтенант, лежа в кустарнике на берегу озера, курил и размышлял о том, что с ними было и что еще ждет. Неожиданно его внимание привлекла группа самолетов, с юга явно направляющаяся в сторону озера. Присмотревшись, он понял, что один из них снижается, а остальные сопровождают его. Тут же через пару десятков секунд над берегом, где расположилась его застава, со своеобразным шумом пронеслась пара самолетов неизвестной для него конструкции, но со звездами на крыльях. Летчики как бы старались рассмотреть что — либо на берегу. Но вряд ли это им удалось бы — скорость была для этого великовата. Проводив их взглядом, Михайлов снова повернулся к группе, идущей с юга. Снижающийся самолет явно нацелился на озеро. «Застава! В ружье!» подал лейтенант команду. Самолет уже скользил по воде, вздымая брызги и оставляя за собой след на поверхности озера. И судя по всему, должен был добраться до берега, быстрее, чем потеряет скорость. Застава рассредоточилась на местности, привычно занимая позиции и в сторону леса и озера. И вот уже фюзеляж самолета заскрипел по мокрому песку, оставляя в нем за собой неглубокую канаву. Через секунды тишины, если таковой можно ее назвать — над местом падения уже крутилось с десятка полтора разных самолетов, в том числе и знакомые лейтенанту И-16 — откинулся влево фонарь кабины и из нее выбрался невысокий пилот в советском летном шлеме и странных зеленых штанах в обтяжку. Спустившись на землю, пилот снял шлем и лейтенант увидел явно татарина с разбитым лицом. Сомнения отпали — это был явно не немец. Да и на хвосте самолета алели большие красные звезды. Дав команду подчиненным оставаться на местах, лейтенант поднялся из-за укрытия, поправил зеленую фуражку и уже заношенную до дыр пропотевшую гимнастерку, направился к летчику. Рука летчика потянулась к кобуре с пистолетом, потом видимо разглядев цвет фуражки, опустилась.

— Начальник 3 Пограничной заставы 17 Брестского отряда лейтенант Михайлов, — откозыряв, представился лейтенант.

— Старший лейтенант Александров. Летчик 1 авиаполка 1 Особого авиакорпуса РГК, — ответил пилот.

— Одну секунду — я доложу командиру. — Продолжил летчик и, повернувшись, пошел к самолету. Михайлов пошел за ним. Подойдя к самолету, он обратил внимание, что самолет был двухместным, хотя пилот был один. И еще — впереди, там, где обычно у самолетов был винт, было большое отверстие. Таких самолетов лейтенант никогда не видел. Хотя он был не летчик, и мало ли чего могло быть в авиации? Пилот перегнулся в кабину и, подключив шлем, доложил кому-то о том, что в месте вынужденной посадки встретился с личным составом 3 ПЗ 17 Погранотряда. Что ему ответили, лейтенант не слышал, но после радиопереговоров летчик повернулся к нему и приказал организовать оборону упавшего самолета и ждать эвакуации, которая будет организована в течение часа-полутора. Лейтенант сразу же занялся организацией обороны, определением позиций и распределением секторов наблюдения и ведения огня.

Лейтенант Отто Фишер, командир роты егерей, которая имела противодиверсионную специализацию, смотрел в бинокль. Он охотился за этой группой русских уже почти две недели. Группа, основу которой составляли солдаты бывшей пограничной охраны, уже была однажды окружена, но смогла умело выскользнуть и оторваться от погони. Помогло им в этом то, что в этой группе были служебные собаки и одна из сук потекла. Этот проводник и увел погоню со следа. Розыскные псы роты егерей как с ума сошли — видели только след течной суки. Они догнали этого проводника и в скоротечном бою убили и его и собаку. Но русские уже ушли. И вот три дня назад пришло сообщение о появившейся группе русских в районе железной дороги Лунинец — Ганцевичи. Роту Фишера перебросили сюда, два дня они шли по следу и утром он, увидев расположившихся на дневку русских, понял, что это именно те, кто смог уйти от них. Пока он осматривался и прикидывал варианты действий — ситуация изменилась. Неожиданно на воду сел подбитый русский самолет, выскочив на берег поблизости от расположения русских. Над этим местом кружили другие русские самолеты. Самолет был странный. Фишер вспомнил информацию, доводившуюся офицерам о новых русских самолетах и необходимости захвата их или летчиков при первой же возможности. Отличившемуся был обещан Рыцарский крест лично из рук Фюрера. Связавшись со штабом полка, он получил подтверждение этого приказа, и ему было приказано воспрепятствовать уничтожению русскими этого самолета, пилота брать ТОЛЬКО живым. И продержаться до подхода ближайших немецких частей. Отто Фишер отдал команду и рота начала развертываться в боевой порядок, скрытно охватывая самолет и русских с запада и севера.

11 июля 1941 года. КП Командующего Западным Фронтом генерала армии Жукова

— Место падения известно? Покажите на карте, — потребовал Жуков.

— Летчик жив? — спросил он, рассматривая карту.

— Так точно, товарищ генерал армии! — ответил Копец. — Летчик вышел на связь после вынужденной посадки на озеро и доложил, что в месте его вынужденной посадки находится выходящая с госграницы 3 пограничная застава 17 Брестского погранотряда под командованием лейтенанта Михайлова.

— Капитан! Проверьте! — бросил Жуков стоявшему тут же особисту. Тот козырнул и вышел с КП.

— Какие действия планировались в ВВС в подобном случае? — спросил он Копца.

— С минуты на минуту с аэродрома Бобруйск к месту падения самолета вылетит группа вертолетов с подразделением НКВД и техническим составом, подготовленным для эвакуации самолетов в таких случаях. Ближайшее прикрытие десанта и эвакуатора осуществляют вертолеты огневой поддержки МИ-24. Дальнее — весь состав 1 ОАК. Они же окажут помощь на земле штурмовыми ударами, если понадобится.

— Но нам нужно час-полтора, пока вертолеты долетят до места вынужденной посадки. Да и немцы тоже в курсе происходящего. Во-первых — видели, во-вторых — из наших радиопереговоров. Так что думаю, на земле там будет жарко, — доложил Копец.

— Значит, планы меняются в очередной раз — задумчиво произнес Жуков, глядя на карту и потирая подбородок. — Дежурный! Связь с Оганяном — скомандовал он, приняв решение.

После разговора с Жуковым Оганян срочно собрал на своем КП командиров дивизий корпуса. Когда все собрались, он коротко обрисовал ситуацию и приказал: