Мартиролог. Дневники - Андрей Тарковский

Вечером ужинал у Нормана и Лауры. Вернулся поздно. Гуляли по набережной и по мосту Св. Ангела, где книжный базар.

Встреча с Giuseppe Lanci — оператором, который снимал «Прыжок в пустоту» Белоккио. Очень симпатичный, молчаливый, скромный бородатый человек лет тридцати семи. Говорят, очень перспективный. Он мне нравится больше, чем Товоли. Правда, фильм, который он снял режиссерше имярек, — снят плохо. Хочу посмотреть его материал последнего фильма. Он обещал. Показать им «Зеркало» и «Сталкера».

Купил две рубашки — голубую и бежевую — 26 тыс. Звонил, но не дозвонился ни до дома, ни до Маши. В понедельник.

Франко Т. с сыном, Тони, Лора и я ездили в Тиволи и дальше в Субиако, в монастырь Св. Бенедикта и в монастырь Св. Схоластики. 1-й — в скале с гротом, в котором Св. Бенедикт жил три года. (В этом году исполняется 1500 лет со дня его рождения.) Во втором — поразительные внутренние дворики — один из них — XV века — расписан изнутри окнами и пилястрами. Этакая ирреальность a la метафизика. Церковь, построенная Кваренги (одна из церквей). Поразительное место: в обоих монастырях покой, мир и тишина на душе.

Утром был в церкви. Потом с Тонино и Лорой ездили в Фарфу и Непи. Возил нас Альдо Тассоне — журналист и экс-священник. Очень милый.

Я очень устал. Депрессия. О доме стараюсь не думать.

Проблема продления моего пребывания здесь стала проблемой № 1. Завтра надо звонить с ТВ.

Все решилось. В посольство прислано продление до конца июля. Я должен буду ехать в Москву вместе с Фикерой «подписывать» контракт. Надо договориться с посольством и Валерой (для проформы) о моем переселении к Норману.

Сегодня никак не мог дождаться звонка в Москву. Надеюсь, что Лара уже в Москве.

Трудно работать, потому, что у нас еще нет денег для трат на картину.

Июль 1980

Получил деньги. Положил 3.000.000.. Расплатился с гостиницей — 710.000.Таким образом я к 7 млн. прибавил сначала 1 млн, а сегодня 2 млн. Итого 10 млн + % и 300.000.

Ужинал с Норманом, Лаурой у Анджелы, которая была с братом. Гуляли по Трастевере и встретили Самохвалова с советской делегацией инженеров. Я тут же «проконсультировался» с ним по поводу переезда к Норману. Он не возражает.

Сегодня, расплачиваясь с гостиницей, впервые заплатил чеком.

Будто бы картина будет делаться, даже если Кристальди не будет участвовать в производстве (он запросил у РАИ лишних 200 млн на покрытие возможных потерь в связи с девальвацией). Завтра все должно решиться в смысле возможностей подготавливать фильм и подписания договора.

Умер Валентин Ив[анович Оберемко] — посол в Риме. Прошлой ночью. А я хотел его просить приехать в Таормину.

Вечер с Норманом у Армандо и Донателлы. Он — торговец оружием, она — монтажер и владелица монтажных, зала озвучания, перезаписи.

Лора прочла два дня назад, что у меня (по гороскопу) должны болеть зубы. Уже. Сегодня я едва жив.

Работали с Франко и Норманом на «Vides».

Звонил в Москву Сеньке и ак[адемику] Белоцерковскому насчет его поступления в Физтех. Он, по-моему, меня не помнит. Затем я говорил с Мариной (она была у Сеньки) и объяснил ей, чтобы она через Кочевриных нашла Сашу Медведева, который бы, в свою очередь, нашел кого-нибудь переговорить с Белоцерковским. Марина и сама хочет пойти к нему. Молодец, пусть сходит.

Вечером ужинали у Тонино с Клаусом Хельвигом — продюсером, который хочет вложить свою часть денег в «Ностальгию». Ждем, когда ТВ будет готово дать нам возможность начать работать. Здесь сейчас все в ожидании октября — времени, когда или произойдет инфляция, или повысят налоги на всех, кроме рабочих, охраняемых профсоюзными синдикатами. Италия — страна, в которой у рабочих исключительные права.

Болит зуб. Принимаю аспирин и ложусь.

Переехал к Норману в его квартирку-студию.

Весь день (уже второй день) мучаюсь с зубом. Болит десна под коронкой — ужасно! Ни о чем не могу думать, так болит зуб.

Как-то будет спаться на новом месте? Ложусь, а то рухну.

Сегодня до обеда был на Cola di Rienzo — тьфу! — на Via del Corco, Piazza di Spagna — устал. Хотел купить себе белые джинсы. Не нашел пока.

Сегодня разговаривал с Сенькой. Завтра у него первый экзамен Он нашел какие-то еще связи и забыл о том, что Марина должна была сходить к Белоцерковскому. Теперь она сможет застать его лишь в понедельник. На Мосфильмовскую не дозвонился — никто не брал трубку.

Чем дольше знакомство наше с Лорой, тем труднее с ней общаться. Бог с ней. Тут она устроила выяснение отношений по поводу Италии и моей здесь работы. Ну ее!

Сегодня проспал до одиннадцати утра. Болят зубы, и я чувствую себя совершенно разбитым. Ужасно беспокоюсь за Лару, Анну Семеновну и Сеньку — у него сегодня первый экзамен в Физтех.

Второй раз за четыре дня звоню домой, и никто не подходит к телефону. Странно. У Сеньки вечером тоже никого не было — как у него сегодня все прошло? Ирину я не понимаю — где бы она ни была, она не должна была оставлять его надолго одного во время экзаменов, по-моему.

Обедал у Нормана с Лаурой. У них заболела Лесси и два дня не могла двигаться. Сейчас ей лучше. Я живу в самом центре Рима — рядом с пл. Навона, del Popolo, Spagna, Venezia. Отсюда всё близко. Почему я раньше не переехал сюда. Сберег бы деньги.

Который раз убеждаюсь в том, что наблюдательность и знания художнику необходимы лишь для того, чтобы знать, от чего ты отказываешься, не будет ли твой отказ выглядеть искусственно или фальшиво. Так как, в конечном счете, важно ограничить себя рамками, которые бы не обедняли, а наоборот, углубляли и помогали создать свой мир, изгнав претенциозность и чрезмерное старание быть оригинальным. Надо исключить как можно больше связей с жизнью, но не за счет правдивости, а за счет изъятия лишнего мусора, который кажется (или, вернее, может показаться кое-кому) признаками истины, аргументами. Но эти аргументы уже за рамками образного мышления, т. е. там, где количество никогда не перейдет в качество.

Из любопытства читаю Ефремова — «Лезвие бритвы». Боже! Неужели ему так никто и не сказал, что он графоман; неужели он так и умер в неведении относительно своей бездарности?!

Разговаривали с Тонино по поводу сценария, который он пишет вместе с Федерико Ф[еллини]. Кое-что я им придумал (и очень неплохо); то, что забыта причина путешествия на этом пароходе.