Мартиролог. Дневники - Андрей Тарковский

Баню наконец построили. Надо только промазать щели на потолке. Мы с Араиком укрепляли, вернее, начали укреплять фундамент, но кончился цемент. Работа каждый Божий день. Я, честно говоря, устал от такой жизни. Неизвестно, как оставлять дом на зиму. Матрену Ивановну я не желаю больше пускать в дом. Она грязнуля, да и пропадает кое-что из дома. Бог с ней. Щербаковы хотят приглядывать. А по ночам? Они живут на другом конце. Боюсь за окна. Неизвестно, как их закрыть, хорошие ставни не сделать — надо исправлять все стены. А временные не заколотишь в кирпичный дом. В общем, заботы, заботы.

Лариса плохо себя чувствует, раздражительна, истерична, с ней просто невозможно жить. Араик помогает удивительно. И я никак не пойму мотива его этого поведения. Просто желание помочь? Нет. Не поверю никогда.

Переговоры с итальянцами (заключение с ними контракта) перенесены на конец ноября из-за смены руководства и II программы РАИ. Фикера стал вице-президентом (?) РАИ. Тонино уехал уже в Рим или уезжает со дня на день.

Завтра Араик едет в Москву и, приехав, многое расскажет.

Дом требует очень и очень много работы и сил.

8 ноября

Вчера Араик вернулся из Москвы и привез много писем. Все очень трогательные по поводу «Сталкера». Пишут и учителя, и инженеры, и школьники: благодарят и выражают восхищение фильмом. Многие понимают его действительно глубоко и тонко. Одно только ругательное письмо пришло: ругают бездарный сценарий «Берегись змей». А что я могу? Не скажешь же: «Это писал не я, а Стругацкий по его просьбе, для денег. А фамилия моя для быстрой проходимости». Не скажешь же. Поэтому несколько неприятно, хотя по сути совершенно неважно: не я ведь писал его! А имя? Что имя? Важно, что я знаю в чем тут дело.

Андрюша не ответил на мое письмо, чем очень меня огорчил. Он неплохо учится, кажется. Дай-то Бог.

Ольга все то же. Время от времени не приходит ночевать. Вот позор-то на мою голову! Когда я думаю даже о ней, меня буквально душит злоба!

10 ноября. Ночь

«…И у Гёте мы найдем тяжелые строки, и у него нас встретит и неясность изложения, и банальность мысли; дело не в мысли, не в красочности и не в соблюдении правил словесности, а в чем-то ином, живом, но непонятном, до конца ускользающем от определений художественном гении…

… Самые ясные образы великих художников слова не так-то ясны, как и прозрачное денное небо над нами, если пристально вглядываться в него, окажется вовсе не голубым, а синим, темным, бездонным. И потому-то творения гениев при всей их кристальной ясности подчас заставляют нас тревожно вглядываться в их глубину и определять эту ясность, как ясность глубины, но… и только; дно этой глубины ускользает».

(А. Белый. «Трагедия творчества. Достоевский и Толстой»)

«Мир наш — чистилище духов небесных, отуманенных грешной мыслью».

(слова Достоевского)

«(Искусство) есть религиозная потребность духа, где видение есть видение последней правды, ремесло есть последняя деятельность, т. е. преображение себя и других».

(А. Белый. «Достоевский и Толстой»)

Декабрь 1980

4 декабря

25-го (если не ошибаюсь) умер Сергей Васильевич Калинкин. Рак желудка. Были поминки. Ужасное впечатление о деревенских. Надо немедленно уезжать.

28 декабря Москва

Кажется, что с «Ностальгией» и Италией все плохо. Тонино звонил из Рима и предупреждал о возможных компромиссах, на которые надо идти ради сохранения постановки. Слухи (Ронди через Тонино) о том, что советская сторона будто бы не за постановку. <…>

Приехал Баграт, привез сценарий для комитета. Сценарий неважный. И по-моему, почти непроходимый.

Не хочется «Идиота». Хочется другое — писатель со смертельным диагнозом. Рассказал Нехорошеву — за. Стругацкому тоже нравится.

На с. 308: Андрей Тарковский дома в Мосфильмовском, Москва

1981

Январь 1981

9 января Москва

А. Стругацкий хоть и за идею написания вместе сценария, но, боюсь, за два месяца он, или они, не справятся. М. б. уточнить с ним сроки и, если они не возьмутся сделать сценарий за два месяца, предложить работу Саше Мишарину.

С итальянцами, кажется, налаживается. Я разговаривал с Гавронским и Тонино. Надо уезжать.

5 февраля премьера в Лондоне. Если все будет в порядке, поеду.

Звонила София (дважды) из Стокгольма. Она говорит, что пригласят меня, Лару и Тяпу в гости в Швецию. В Киношколе меня ждут с лекциями.

Мартин Оффруа (через Тонино) хочет, чтобы я приехал в Париж сделать сокращенную версию «Сталкера». Короче говоря, многое решится за эти два месяца. В начале марта сюда приедут Zavoli и Тонино для переговоров о «Ностальгии».

Шведы TV хотят приехать в Лондон, когда я там буду, и взять у меня интервью.

11 января

Вчера немного работали с Аркадием. Пришел к мысли о том, что было бы неплохо сделать фильм из нескольких (десяти?) эпизодов, действительно имеющих в основе временное основание.

В качестве примера можно привести:

1. Ослепление из «Рублева» (с натяжкой),

2. Проезд из «Соляриса»,

3. Ветер из «Зеркала» (с натяжкой),

4. Проезд на дрезине из «Сталкера» (с натяжкой),

5. Дождь в финале «Сталкера»,

где Время (выраженное состоянием, изменчивой погодой, движением света и проч.) становится важнейшим свойством кадра. Трудность состоит в том, чтобы не чувствовалось натяжки в формальной структуре. Органичной была б длина кусков. Необходимо все в эпизоде строить на преходящих состояниях, движущемся, «неуловимом», на тех, которые мы не встречаем в кино из-за трудности их фиксации, из-за их нестабильности. Примеры:

Употребляемые состояния — неупотребляемые состояния. Солнце Начало или конец дождя Ночь Рассвет, сумерки Ветер Безветрие Дождь Рассеивающийся туман

Аркадий, кажется, понял, что я хочу.

Актеры: Солоницын (герой), Кайдановский, Фрейндлих (ведьма), Гафт, Калягин, Броневой, Богатырев, Гринько (эпизод). Сценарий должен быть из IX–X эпизодов на 50 стр. максимум. Лучше на 45.