Под маской долга - Галина Долгова

Но зачем? Точнее, «зачем» примерно представляла – сила, власть, могущество, а вот каким способом и что дальше – нет. Правда, боюсь, что ни я, ни Эль итога так и не увидим. А потому… надо бежать! Ждать, пока нас, как овец, привезут на заклание, нет смысла. Сбежим, а там посмотрим.

Я осторожно «осмотрелась», призвав воздух. Кажется, теперь понятно, что меня разбудило. Телега остановилась, и сей-лиры спешивались, а позади них стихия налетала на преграду. Большую преграду. Скорее всего, это какой-то дом, где наши похитители предполагали отдохнуть. Кстати, вот он шанс!

Спустя несколько минут к телеге подошли двое, наклонились и, рывком подняв, понесли в дом, где сгрузили на жесткие лежанки. Собственно, на этом и все, про нас забыли. Я внимательно следила, как они перемещаются по комнате, слышала запахи еды… А вот огонь разжигать они не стали. Прошло еще примерно с полчаса, и наши похитители начали укладываться спать, все, за исключением одного, оставшегося на дежурстве. И что теперь делать?

Мозг лихорадочно искал варианты, и к своему ужасу не находил. Что я могла использовать? Целительство? Стихию воздуха? Но, увы, все это было ограничено из-за паранойи нашего врага… а паранойи ли? Может, наоборот, слишком хорошо знал наши возможности? Проклятье!

Ладно, выхода нет, придется рискнуть. Не знаю, как отреагируют стиратели на мою магию, но вряд ли будет хуже, чем есть. Призывать стихию я все же не рискнула. Как бы то ни было, в данном случае амулеты могут воспринять ее как агрессию, и неизвестно, что выдать, а поэтому мы пойдем другим путем.

Целительство редко воспринимают как нечто опасное и вредное. Это ведь не некромантия, целительство во зло не используют. Ему противна даже сама идея изувечить человека, вместо того чтобы вылечить. В принципе, это равносильно тому, чтобы стихией воздуха зажечь огонь, – возможно, но… Но когда нет выбора, можно пойти и не на такое. Я прекрасно осознавала, что потом может прийти откат, только вот выхода другого не видела. Призвав свою вторичную силу, я начала медленно и осторожно расслаблять сей-лиров, усиливая их сон. Можно было, конечно, усыпить или отключить, но это было опаснее, хоть и быстрее. Через двадцать минут дыхание наших сопровождающихся изменилось, стало глубже и ровнее, и даже тот, кто должен был нас охранять, тоже поддался чарам и заснул.

Теперь можно действовать. Осторожно-осторожно потерлась лицом о жесткую скамью, чувствуя, как дерево обдирает нежную кожу щек. Еще раз, щека начала гореть огнем, но я не сдавалась. Повязка, выдернув напоследок прядь волос, слезла с одного глаза. Проморгавшись и прогнав пелену, я с трудом различила очертания предметов и, все-таки я была права, сей-лиров. Так, теперь следующий этап, надо каким-то чудом освободить руки или хотя бы рот. Только как это сделать? Судорожный взгляд заметался по стенам, доскам, ища хоть что-нибудь, что поможет освободиться.

Взгляд зацепился за каминную решетку у противоположной стены. Далековато, конечно, но зато есть шанс содрать веревки и путы. Края острые, прутья стоят прямо, концы заострены. Эх… я с тоской проследило расстояние – пешком дойти четыре шага, а в моем состоянии даже не представляю, сколько времени это займет.

Извиваясь, как змея, я начала медленно сдвигаться со скамьи, все ближе и ближе к краю, пока не свалилась. Глухой удар, к моему счастью, никого не разбудил, а боль… что ж, если выберусь, то вылечу себя. Стараясь не обращать внимания на ноющее и чешущееся бедро, я мысленно поблагодарила обилие одежды, которая позволяла не ободраться в кровь, и поползла вперед.

Увы, в свое время я пренебрегала физической подготовкой, уповая только на магию, и сейчас четко осознала – зря. Конечно, среди стихийников нередки боевые маги, но женщины не спешили вставать под их знамена. Да и я никогда не желала для себя такого. Мне больше нравились красивые платья, мягкая постель, блеск украшений и спокойная работа, чем скачки на лошадях, бои с нежитью и чудовищами и отдых после этого в дешевых трактирах. Зато у меня была одна знакомая, которая страстно об этом мечтала, но ее силы хватило только на то, чтобы быть медиумом. И, может, не к месту, но сейчас, когда я, с трудом дыша, превозмогая боль и усталость, ползла вперед, мне вспомнилась она, и возникло искреннее желание, чтобы она сейчас оказалась на моем месте.

Наверно, я слишком увлеклась, сосредоточившись на своей цели, поэтому внезапно распахнувшаяся дверь оказалась для меня шоком, как и темная фигура в проеме. Тусклый лунный свет лился за ее спиной, не позволяя рассмотреть даже того, кто это – мужчина или женщина.

– Кажется, я вовремя, – насмешливый голос, и я в шоке распахиваю глаза. Если бы могла говорить, наверное, закричала бы, но, увы, я этого была лишена. – Удивлена? Ничего, чем дальше, тем больше… – рассмеялся он, и в меня полетели темные чары подчинения. Спасительная темнота тут же окутала, спасая и так уже измученное сознание.

Глава 25

– Эльведа-а-н, детка, пора просыпаться! Ну же, девочка, не зли меня, – знакомый насмешливый голос, издевательски-ласково растягивал слова, вырывая меня из темноты бессознания. А вырываться мне очень не хотелось. Где-то внутри была стойкая убежденность, что там, в реальности, меня не ждет ничего хорошего. – Ну же! Не зли меня, – голос похолодел, а вслед за этим щеку обожгло, да так, что на губах появился металлический привкус. Пощечина…

С трудом приоткрыв глаза, я попыталась рассмотреть того, кто устроил мне такое экстренное пробуждение. Сперва я даже испугалась. Перед глазами стояла сплошная темнота, а в голове настойчиво пульсировала боль. Неужели я потеряла зрение? Страх пронесся горькой волной, омывая и проясняя сознание. Уф! Слава небу, нет.

Мутная пелена медленно, словно неохотно поплыла, озаряя миллиардами болезненных вспышек. Измученное последними днями и зельями тело болело, истрачивая крохи оставшегося резерва на поддержание сознания. Но первое, что я увидела, была Эльгалион, чье белое лицо и шокированный вид напугали меня гораздо больше пощечины и сладковато-мерзкого голоса.

Слегка повернув голову, я наконец-то встретилась взглядом с тем, кто организовал все это. Взгляд медленно скользил снизу вверх, отмечая каждую мелкую деталь. Начищенные до блеска черные сапоги из добротной кожи с модными в этом сезоне серебряными застежками с агатами сейчас немного запылились и обтерлись с внутренней стороны, как будто бы их обладатель ехал верхом. Зауженные брюки, но не из кожи, как предпочитали сей-лиры, а из мягкой замши, темно-синего или темно-фиолетового цвета, в сумерках было не разобрать. Такого же цвета удлиненный колет с черной вышивкой. На руках и шее видны края стальной рубашки, отливающей металлическим блеском. И поверх всего – теплый сей-лирский плащ, подбитый мехом. И только в конце взгляд переместился на узковатое лицо, поджатые губы, сейчас искривленные в насмешливой улыбке, сероватый оттенок кожи, каштановые волосы, собранные в низкий хвостик, аккуратная окладистая бородка и блеск черного бриллианта в серьге – все это было так знакомо. Только вот глаза радовали ярким блеском темно-синей радужки вместо привычной мутноватой пелены. Я так долго видела это лицо, знала его носителя, уважала, прислушивалась, что сейчас просто не могла поверить собственным глазам.