Ужасный век. Том I - Андрей Миллер

— Амадей! Выясните у подданных барона, кто из очевидцев способен внятно описать события. Не важно, насколько много таковых будет: я не пожалею времени поговорить с каждым. Лишь бы их речи были речами, а не пустыми причитаниями.

— Будет исполнено, магистр.

Барон глядел на Тиберия с некоторым сочувствием. Старого рыцаря можно было во многом заподозрить, но случившееся явно шокировало и его самого. А ведь ранее Клемент Гаскойн признавался, что видел в Восточном Лесу нечто, «о чём предпочёл бы забыть».

— Магистр… возможно, я лезу не в своё дело, но уж простите старика. Выслушайте. Не важно, случился здесь обычный пожар или нет: в любом случае вы не должны корить себя ни за какие решения. Я много дурного сказал о паладине Вермилии, признаю… однако о вас мне дурного сказать нечего.

Тиберий корил себя совсем за иное. Но пока не давал воли самотерзаниям: время исследовать фактические обстоятельства дела.

— Вы уверены, что никто не рассказал ни о чём, кроме пожара? Ненормального свирепого, но пожара?

— Один твердит: якобы огонь не причинял ведьме вреда. Дескать, она только насмехалась над рыцарями и священниками. Другие того не могут ни подтвердить, ни опровергнуть. Но это, магистр, ваш долг — бороться с колдовством. Подробности сего рода надежнее будет выяснить самому. Я трудов епископа Корнелия, каюсь, не читал — да и не собираюсь. Меня заботят теперь проблемы насущные: я лишился двух деревень за два дня. Прямо как на войне, помилуй нас Творец Небесный…

Тиберий, миг назад хотя удручённый, но вполне рассудительный, сорвался неожиданно сам для себя. Он почти закричал в лицо барону:

— Вот как?! Не вы ли говорили мне, что в Вудленде с ведьмами шуток не шутят? Предостерегали от повторения ошибок Вермилия?

Барон не обиделся на грубость тона паладина. Только выразительно обвёл пепелище взглядом.

— Говорил. Предостерегал. Выходит… не зря? Тем более — вы по итогу живы, как и прочие паладины. А я, как видите, продолжаю честно содействовать Церкви.

И то верно. Тиберий запросто мог валяться сейчас среди обугленных трупов. Или корчиться от ожогов, как приор Найджел.

— Простите эту дерзость, барон: мне тяжело сохранять спокойствие в таких обстоятельствах. Обстоятельства, как вы понимаете, чрезвычайные. Ещё один вопрос: тело ведьмы нашли? Оно ведь должно было остаться на костре.

Лорд Клемент пожал плечами.

— Никто толком сказать не может. Понимаю, что это важно для вас — но и крестьяне, и рыцари после пожара думали об ином. Теперь уже не разобраться, боюсь, кого нашли или не нашли… такой бардак! Но куда ведьме было деться? Кабы она правда не горела в огне — мы бы более одного свидетельства такого рода услышали?

— Мне бы вашу уверенность, барон. Теперь и я видел нечто, о чём предпочёл бы забыть.

Барон хмыкнул в густую бороду — скорее горестно, чем саркастически. Хотя не поймёшь.

— Выходит, магистр, хоть какой-то прок от череды печальных событий. В том, как горят ведьмы, вы явно разбираетесь лучше моего: насколько могу судить, ранее пламя им шансов не оставляло? Но я и правда желал бы оставить этот вопрос вам. Каждому своё.

Конечно: пламя раньше действовало точно так, как положено пламени. Да и кулаки Винслоу ещё как сработали на лице Геллы, это Тиберий видел своими глазами. Но другие ведьмы — если ещё оставался смысл называть их так, не забирались в потаённые уголки души паладина. Не извлекали оттуда болезненных воспоминаний.

Да, опять сомнения. И опять мысли о прошлом. Временами магистр презирал себя за это горькое несоответствие: он считался образцом рыцарства и примером чистоты веры, но то всё внешне. А на деле-то в броне хватает слабых мест… глупо этого не признавать. Иной раз Тиберий готов был всерьёз задать себе вопрос: подходит ли он на должность магистра? Лишь абсолютные доверие и покорность высшему духовенству Стирлинга не позволяли о том по-настоящему задуматься.

Архиепископу виднее, несомненно. Как и Корнелию, и прочим иерархам. Грешно сомневаться в их решениях.

— И тем не менее, магистр… — лорд Клемент заговорил очень вовремя. — Позволю себе напомнить: судьба паладина Вермилия выяснилась. Что вы намерены предпринять в связи с этим?

Наконец-то вопрос, ответить на который очень легко. Тиберий успел от таких поотвыкнуть.

— Доставлю шлем паладина Вермилия в столицу: мой долг сделать это лично. Расскажу обо всём случившемся архиепископу, моим братьям по ордену и Конгрегации чистоты веры. И тогда, барон, в Кортланке будут приняты решения. О том, как понимать произошедшее в этой деревне. О том, какие действия предпринять относительно убийц Вермилия.

Да: Тиберий слабо верил, что Вермилий пал от рук гвендлов. Слишком гладкая история со шлемом, очевидные сомнения в словах Мартина. Но и слова ведьмы в столице пересказывать не станешь. По сути паладин добился в расследовании чего-то — и не добился ничего. Он пока даже не знал, что именно доложит иерархам, как всё это преподнесёт.

— Убийцы рыцарей Церкви мертвы. — заметил барон.

— Убит тот, кто носил шлем паладина. А никаких подробностей мы не узнали. Станем ли далее разыскивать тех, кто способен пролить свет на случившееся, и достаточным ли ответом является разгром отряда Даглуса… это серьёзные вопросы. К тому же погибшие здесь братья Перекрёстка — тоже воцерковленные люди. Хотя, конечно, не паладины: это не моя забота. У их ордена свой магистр, ему и разбираться.

Барон помрачнел. Он наверняка ожидал, что рыцари теперь покинут Вудленд. И они, конечно, действительно должны были так поступить — но, вполне возможно, чтобы вскоре вернуться. Это решать не Тиберию, однако трудно представить, что один только шлем ответит на все вопросы иерархов.

— Что же, магистр… Если командиры ордена Перекрёстка будут иметь ко мне какие-то вопросы, я отвечу. По крайней мере, этот орден не имеет бумаг, позволяющих начинать атаку на моей земле, когда ведутся переговоры с противником. Ещё раз подчеркну, что это весьма вопиющий случай.

— И я уже принёс за него извинения.

— И я их принял. Просто выражаю надежду, что подобное никогда больше не повторится. Моё мнение по этому поводу услышите не только вы — но и, уж будьте уверены, сам король. А что до поисков людей, знающих о смерти Вермилия больше… даже если таковые существуют, где вы собираетесь их искать? Идти за ними в Восточный Лес?

Паладин мог ответить на это лишь одно — иначе не был бы паладином.

— Если