Зов Тайрьяры - Наталия Московских

Башни были примерно пять человеческих ростов в высоту и выглядели одновременно похожими и не похожими друг на друга, все шпили смотрели вверх, создавалось ощущение огромного поля выращенных костяных башен.

Улица, по которой мы изначально пошли, быстро разветвлялась на три других. Каждая дорожка была усыпана мелкими камнями, по бокам возле каждой башни проступала зеленая свежая трава - на удивление невысокая, как будто кто-то специально ухаживал за ее видом...

- Да здесь же настоящий лабиринт, - шепнул Роанар, и голос его слегка дрогнул.

Филисити нахмурилась, я насторожился. Один лишь Ольциг остался невозмутим. Он поддерживающе ударил арбалетчика по плечу, вложив в получившийся удар дюжую силу.

- Эй! - недовольно окликнул Рон, понимая, что чуть не навел на dassa арбалет. Монах поднял руки, словно показывая, что безоружен.

- Тише, господин барон. Будьте спокойнее, иначе вас сцапают собственные кошмары.

Из груди dassa вырвался нервный смешок, и юноша, не советуясь ни с кем, пошел прямо по пустынной улице. Я, вздохнув, последовал за ним, на ходу попытавшись успокоить Роанара.

- Не думаю, что местные жители хотели настолько усложнить себе жизнь. Уверен, если двигаться в одном направлении, мы сумеем выйти из города до темноты.

- Хотелось бы тебе верить, - мрачно буркнул Рон и перебрал пальцами по арбалету, словно проверяя, что оружие еще на месте.

Мы продолжили движение. Несколько раз мне казалось, что из круглых окон-глазниц на меня смотрит какая-то женщина, но я старался гнать от себя эти мысли. Нельзя давать видениям завладеть собой в этом городе. Особенно, в сгущающихся сумерках.

Улица, вела нас все глубже в город. С каждым шагом Рон становился все мрачнее. На следующей развилке он сделался бледным, как одна из костяных башен, посмотрев вправо. Я замер рядом с ним.

- Вы видите? - спросил он.

Мы с Филисити молча смотрели на эшафот, стоящий в нескольких метрах от нас. Виселица была пустой, веревка с приготовленной петлей тихо покачивалась на ветру с прикрепленной табличкой, на которой было кривым почерком написано "ergrassijum".

Не нужно быть гением, чтобы понять, что было здесь написано. Это был кошмар Роанара. То, чего он боялся больше всего. Что, несмотря на выслугу перед короной, его повесят как предателя.

- Рон, прекрати думать об этом, - скомандовал я, кладя арбалетчику руку на плечо, - ты ведь знаешь, в чем смысл проклятия Лэс-Кэрр-Грошмора: он играет с твоими кошмарами. Отгородись от них, выиграй время. Идем...

Я потянул друга за собой, но Роанар будто бы не слышал меня. Чувствовалось, как в нем нарастает паника. Я тяжело вздохнул и снова попытался применить прием, который на всех членов нашей небольшой группы действует как ушат вылитой ледяной воды. Было трудно, но я попытался максимально точно воспроизвести акцент Дайминио на церковных мессах, которые мне доводилось слышать.

- Rhuan, tgara fer! - окликнул я. Кажется, ведь так звучал бы оклик "Руан, слушай меня!"? Похоже, я все произнес правильно: арбалетчик действительно перевел на меня взгляд, и я, собрав в кулак все имеющиеся знания, произнес: - hek'ra ne ergrassijum! Her'ra zarian estar an tahar.

Сбор из всех когда-либо услышанных мною слов на древнем языке произвел необходимый эффект. А всего-то нужно было произнести прописную истину: "Руан, слушай меня! Ты не предатель! Ты хороший воин и друг".

- А говорил, не умеешь! - расплывшись в глупой улыбке, произнес Ольциг, картинно качнувшись всем телом, - все ты можешь, нужно только захотеть. Правильно я говорю?

Филисити снисходительно кивнула dassa, который все еще оставался во власти побочного эффекта обезболивающего зелья. Боюсь даже думать, какие такие травы таирская колдунья использовала для приготовления сего снадобья...

- Простите, - качнул головой Рон.

- Все хорошо, - кивнула девушка, ободряюще улыбнувшись.

- Нужно двигаться, - я махнул рукой в сторону нового ряда костяных башен, - чем быстрее пройдем этот город, тем лучше.

Мы практически побежали вперед.

Вокруг было подозрительно тихо. Казалось, шум от наших шагов отражается от стен костяных башен и пробуждает их от долгого сна. Хотелось двигаться тише, но тогда пришлось бы сбавить темп, а на это ни один из нас готов не был.

Теперь эшафоты встречались нам на каждой развилке, чередуясь с заготовками большого жертвенного костра. Роанар стискивал зубы и качал головой, приказывая себе не смотреть на воображаемые места своей казни. Я тем временем заставлял себя не думать о силуэте женщины, видевшейся мне в окнах. Не знаю, кто она - призрак жительницы Лэс-Кэрр-Грошмора, или мой некий потаенный кошмар - сейчас совсем не хотелось в этом разбираться.

Я двигался вперед, слыша только дыхание друзей и наши шаги. Как вдруг Рон дернул меня за рукав и остановился. Бледное лицо арбалетчика блестело от пота, дыхание было тяжелым и прерывистым.

- Стойте, - шепнул он, - слышите?

Мы прислушались и поняли, что откуда-то доносятся мерные шаги. Толпа людей, шагающая стройно и в ногу, словно дирадское войско.

- Что это? - тихо спросила Филисити.

Я не ответил, понимая, что идущая на нас с неизвестного направления толпа людей что-то скандирует.

- Они что-то говорят... - произнес я.

Уже через секунду слова было возможно разобрать, и ничего хорошего они нам не сулили.

- Повесить предателя! Сжечь предателя! Убить предателя! - повторяла невидимая толпа, как заговоренная.

Филисити испуганно ахнула. Рон сжал в руках арбалет.

- Это за мной... - прошептал он. Я качнул головой и сорвался с места, позвав за собой друзей.

- Бегом!

Мы помчались, как шальные воры с большим кушем мчатся от королевской гвардии. Возгласы толпы теперь раздавались отовсюду. На улице начало подозрительно быстро темнеть, и я невольно подумал, что нас настигает еще и страх Филисити: ведь в Kastelarrii de Sanade'ja она испугалась темноты...

На следующей развилке мы замерли. Филисити и Ольциг, чуть отставшие от меня по темпу, врезались мне в спину. Роанар поднял арбалет, готовясь выстрелить, хотя все мы понимали, что сейчас это бесполезно.

Прямо напротив нас стояло несметное количество народа. Каждая улица новой развилки была заполнена людьми. Богачи, бедняки, старики, дети, женщины, мужчины. С мечами и ножами, с вилами и факелами - они все молча смотрели на Руана Экгарда, на лице каждого из них блестела презрительная гримаса.

- Чтоб меня... - начал я, но осекся, решив не поминать дексов и других Отровых детей в Лэс-Кэрр-Грошморе. Еще вызову ведь на свою голову!

Роанар сжал губы в тонкую линию и сделал шаг вперед. Он моментально прицелился и выпустил арбалетный болт в стоявшего в переднем ряду мужчину с факелом, прикрикнув: