Зов Тайрьяры - Наталия Московских

- Кругом ложь, Ольциг, - строго произнесла Филисити, - я это знаю. Ложь и несправедливость. Я чувствовала себя так же, узнав, что обладаю даром, до которого Ордену не будет никакого дела. Я чувствовала себя так же, когда страх перед проклятыми дексами сковал меня настолько, что у меня не получилось проявить свою силу в полной мере, и люди, рассчитывавшие на меня, гибли в пастях этих тварей один за другим! Вернувшись из-за Тайрьяры домой, я хотела уничтожить всех и вся. Всех тех трусов, которые отказались отправиться с моим отцом, всех лесных колдунов, силы которых привязаны к Варскому лесу. Короля, который не хочет отправлять нам помощь. Орден, который не научил меня защищать то, что я люблю. Но вместо этого я отправилась в Норцинну. Чтобы сесть на корабль до Дирады и добиваться помощи альянса Солнечных Земель. Вперед себя я отправила ворона-пересмешника, чтобы тот разведал обстановку в Дираде. И птица принесла мне весть о вашем задании, которую подслушала из разговора Его Величества с Райдером. Он говорит правду: тебе солгали, предали твою святую цель. Но, поверь мне, душу Виктора Фэлла нельзя спасти. Он не человек. Он демон, который должен быть уничтожен. Ведь ты был готов уничтожить меня, хотя я не делала вам зла! А этот человек творил столько зла, что тебе и не снилось. Забудь о том, чтобы наставить его на истинный путь, он распнет тебя, насмехаясь над Единой Верой, и скормит твое тело Отровым детям!

Монах часто задышал, слушая возбужденную речь Филисити. Глаза девушки метали молнии.

- А я пыталась помочь вам. Искренне, Ольциг, понимаешь? Я пыталась спасти ваш корабль, когда поняла, что Синяя Глубь поглощает его. И мне удалось поспособствовать тому, чтобы вы выжили. Если я, крещенная Единой Верой женщина с даром боевого монаха, по-твоему, достойна жить меньше, чем Виктор Фэлл, и моя душа больше пропитана ересью...

Она развела руками, решив не продолжать. Дрожь, бившая до этого тело Ольцига, начала понемногу утихать. Монах выразительно посмотрел девушке в глаза.

- Я соболезную... твоим утратам... - всхлипнул он. Сейчас он казался беззащитным, как ребенок.

Мы с Роанаром ошеломленно переглянулись. На нас, надо сказать, речь Филисити произвела не меньшее впечатление. Девушка улыбнулась. Все это время она сидела, прижав руки монаха к земле, и лишь теперь отпустила их.

- Теперь ты знаешь мою историю. Знаешь правду обо мне. Знаешь суть своего задания. Знаешь, кто ты на самом деле. Знаешь свое предназначение и свои возможности. Если сейчас ты все еще хочешь применить свою магию, у тебя есть шанс. Я не смогу сопротивляться. Но если не сделаешь этого сейчас, забудь об этом навсегда. У тебя есть выбор.

Я задержал дыхание, сделав шаг к Ольцигу и Филисити, но девушка жестом остановила меня.

- Не нужно, Райдер. Ольциг - будущий мэтр Ордена. Он должен сделать свой выбор сам. Сделать и ответить за него.

Роанар напряженно стоял со взведенным арбалетом, и я боялся, что ему придется пустить его в ход, стоит dassa дернуться. Однако Ольцигу удалось снова удивить меня - уже в который раз за вечер. Он покачал головой.

- Я не убью тебя, - прошептал он, опустив голову.

Девушка облегченно вздохнула, опустив глаза, и вдруг сердечно обняла dassa.

- Ты станешь великим мэтром, Ольциг, - гордо произнесла она, отстранившись.

- Я им не стану, - сокрушенно покачал головой монах, - не теперь, когда поддержал ведьму.

Филисити обиженно прищурилась, однако не стала сейчас снова доказывать монаху, что обладает теми же силами, что и он. Рано или поздно dassa сможет принять это самостоятельно.

- Ты проводник. Орден обязан будет принять тебя, каких бы взглядов ты ни придерживался. И ты изменишь порядок. Больше не будет брошенных людей с даром. Ты сумеешь победить и чужие предрассудки, раз сумел победить свои.

Dassa не казался столь уверенным в этом, но и спорить с Филисити не стал. Сейчас и я сомневался, что эта девушка действительно не обладает некими гипнотическими чарами. Монах был просто не в силах противиться ее словам. И на его месте, думаю, не смог бы ни я, ни Роанар.

Этой ночью мы решили продолжить путь и двигаться, пока будут силы. Сомкнуть глаз не удалось бы никому из нас, слишком много потрясений было пережито только что.

Не сговариваясь, Филисити и Ольциг поменялись местами: девушка села на Пересмешника позади меня, а монах забрался на Огонька. В освещенной луной и звездами ночи мы поскакали вперед навстречу Лэс-Кэрр-Грошмору.

***

Луна была полной, а небо безоблачным. Мы стремительно двигались вперед, и путь наш освещали яркие звезды и полная луна. Филисити крепко держалась за меня, нашептывая мне на ухо, куда нужно ехать. Я чувствовал жар ее дыхания, травяной аромат ее пушистых волос, развевающихся на ветру.

- Спасибо тебе, - шепнула она, когда мы проскакали около трех миль.

- За что? - удивленно спросил я.

- Ты бросился наперерез заклятью Ольцига. Рисковал жизнью, и... - она помедлила, - я, если честно, не знаю, что тебя спасло. Эта магия должна была убить.

Я лишь пожал плечами, крепче сжимая поводья Пересмешника. Мне и самому было интересно, что именно стало моим спасением. Раньше магия dassa легко как минимум лишала меня сознания. А убийственное заклятье почему-то решило помиловать. Причина оставалась для меня загадкой.

- Должна была, но не убила. Какая разница, почему?

- Ты знал, что рискуешь жизнью, Райдер? - серьезно спросила девушка.

- Мне было все равно, - честно ответил я, - не было времени ни о чем думать. Я просто хотел тебя защитить.

- Почему? - снова спросила Филисити, хотя сама прекрасно знала ответ. Впрочем, молодые особы любят слушать очевидные вещи не меньше, чем мужчины любят о них молчать. Я улыбнулся.

- Потому что ты нужна нам, - решив принять правила ее игры, я выдержал короткую паузу, добиваясь нужного эффекта разочарования, и тут же добавил, - нужна мне.

Пересмешник ускорился, сильно отрываясь от Огонька. Филисити крепко обняла меня и прижалась к моей спине, не произнося больше ни слова, но я слышал улыбку в ее дыхании.

Мы скакали так до самого рассвета. Утром Роанар предложил сделать небольшую остановку и подкрепиться перед приближением к истоку Мальяры. Внизу под небольшим холмом уже виднелись острые башни Лэс-Кэрр-Грошмора.

Название проклятого города было старше, чем сам древний язык. Самые старые трактаты, которые благодаря переводу я мог читать, называли Лэс-Кэрр-Грошмор "Городом Костяных Башен", и, похоже, это не имело отношения к древнему языку. Возможно, бывшая столица Миянны когда-то говорила на еще более старом диалекте.

Огонек и Пересмешник беспокойно замерли на холме.