Мир растений: Рассказы о соснах и можжевельниках, орляке и кукушкином льне, сморчках, опенках, мухоморах, морской капусте, пепельнике и многих других редких и широко известных растениях - Алексей Всеволодович Смирнов

В поселке жили русские духоборы. Совсем недавно, в конце прошлого века, они, гонимые царским правительством, переселились сюда из южных губерний России. Сеют пшеницу. Но не западную, мягкую. А твердую, из Крыма. Из сухих степей Тавриды. У этой пшеницы зерно такой прочности, что на первых порах мельники не брали на размол. Боялись за машины. И так же хорошо твердые пшеницы выдерживали натиск болезни.

Соблюдая истину, отмечу, что не только в Америке свирепствовал рыжеспорый гриб. В Европе тоже. В особенности во Франции. Из-за него французские землевладельцы насмерть перессорились с железнодорожниками. Те насадили вдоль полотна кусты барбариса для защиты от снежных заносов. Барбарис оказался вторым хозяином пшеничной ржавчины. Землевладельцы требовали вырубить кустарник. Железнодорожники упорствовали. Суд решил дело в пользу первых. Кусты ликвидировали. Однако паразит оказался так тонко приспособленным к внешнему миру, что обошелся без старого хозяина. Болезнь поутихла, но совсем поля не покинула.

Искореняли барбарис и в Америке. Рубили миллионами кустов. Помогло, но тоже не полностью. Ржавчина продолжала вспыхивать в отдельные годы. Но, прежде чем рассказать о причинах этой несуразицы, представим себе поточнее самого виновника пшеничных несчастий.

Ржавчинный гриб на пшенице выступает как бы в трех лицах. Есть три вида ржавчины пшеницы. Первый — бурая, второй — желтая, третий — линейная, стеблевая. Летние споры необходимые для скоростного перезаражения, располагаются у них по-разному. У бурой хаотично, беспорядочно по всему листу. У желтой — правильными рядочками. У линейной гриб поражает не лист, а соломину. Кирпично-красные кучки спор на стебле прочерчивают его сплошными линиями.

Теперь окинем взором Североамериканский континент. Пшеничное море разливается по нему от жаркой Мексики и Техаса на юге до самых северных границ США и Канады на севере. На юге летом жарко, и ржавчина погибает от такого пекла. На севере зима слишком сурова для гриба, и он тоже не выдерживает. Казалось бы, условий для вспышек болезни нет? На самом же деле как раз наоборот.

Весной в Канаде сеют яровую пшеницу. Она осталась бы здоровехонька, но с теплого юга дуют ветры. Они поднимают тучи ржавчинных спор, собирают их в облака и двигают на север. В Канаде идет споровый ливень. Если ветер попутный, инфекция заносится за тысячу миль. Осенью происходит обратное. За лето солнце выжгло всю ржавчину с полей. Простерилизовало поля. Но ветры с севера двигают тучи спор на юг. Инфекция вновь водворяется на юге. Массово и часто. В Европе распределение ветров иное, и такого обмена заразным началом, как в Америке, не происходит. Поэтому и барбарис там хоть и убирают, но не всегда и не везде. В Англии много оставляют барбарисовых кустов, и на пшенице это особенно не сказывается.

А в Индии в жизнь ржавчины вмешиваются горы. Равнины солнце летом прожигает как в Мексике. Ржавчине как будто бы несдобровать. Солнце добросовестно делает свое дело… А между тем и в Индии на равнинах ржавчина постоянный спутник пшеницы. Она спускается вместе с ветрами с высоких гор. Из центрального Непала на плодородные просторы междуречья Инда и Ганга. В горах прохладнее, и там ржавчина не погибает. Там всегда есть у нее резерв.

Итак, что же делать? Горы не уберешь. Ветры тоже. Выход один — выводить устойчивые сорта. В Америке занялись этим уже с начала века. Вывели. Казалось, что задача решена. Но вот грянул 1935 год. Ржавчина уничтожила посевы яровой пшеницы. Выяснилось, что за несколько лет у гриба выработалась особая раса, устойчивая к этим сортам. Ее назвали расой «56».

Тотчас же селекционеры принялись выводить еще более устойчивые сорта. И на этот раз им удалось. Радость, однако, оказалась преждевременной. В 1953 году гриб уничтожил и новые сорта, устойчивые к расе «56». Теперь он выступал в новом качестве. Новые легионы его именовались расой «15 В».

Селекционеры вновь начала с нуля. И вот в руках у них пшеничные шедевры. Они устойчивы к обеим расам. Но гриб снова приспосабливается. У него возникают еще более вирулентные расы… Без передышки идет соревнование между грибом и человеком. Кто кого? Вспомним М. Карльтона, защитника пшеницы в Америке, которого так удивили русские посевы в Канзасе. Твердые пшеницы русских духоборов ржавчина обходила стороной. Увы, злой рок настиг и эти сорта. Теперь они поражаются болезнью еще сильнее мягких пшениц.

А у нас в Предкавказье селекционеры вывели отличные, очень урожайные пшеницы «Аврору» и «Кавказ». С 1972 года их засеяли сразу на большой площади. И не случайно. Они обладали устойчивостью сразу ко всем трем видам ржавчины. Даже самая новая, самая приспособленная раса «77» не могла сокрушить «Кавказ». А в 1973 году у этой расы выработался новый, очень вирулентный биотип. «Аврора» и «Кавказ» заболели. Теперь и они срочно требуют ремонта.

Итак, что же делать? Грибы так наседают, что у селекционеров почти нет передышки. Сколько еще будет продолжаться эта бешеная гонка от болезней? И чем она кончится? Отбиваясь от каждой новой, новейшей и сверхновой расы, биологи мечтают о такой пшенице, которая имела бы устойчивость ко всем возможным расам сразу. Можно ли так сделать? Видимо, можно, но нужны новые идеи. Новый подход. Новые мысли.

А пока академик П. Лукьяненко предлагает такую стратегию защиты пшеничных полей. Первое — сеять больше разных сортов, чтобы не давать грибу сосредоточиться на одном сорте. Второе — уничтожать источник инфекции. Не только барбарис. Есть, и кроме него, немало растений, на которых селится ржавчина. В первую очередь злаки: пырей, мятлик, полевица, ежа. Мало ли их по лугам? Однако злаки — основа луга. Если их искоренить, как барбарис, луг распадется. Его не будет.

Пришлось взяться за злаки. Мнения о них были разные. Одни считали их виновниками инфекции. Другие отрицали. Миколог из Казахстана Ю. Зейналова поставила специальный опыт в урочище Медео возле Алма-Аты. Она посеяла пшеницу среди зарослей полевицы, мятлика и ежи сборной. Все эти злаки были заражены желтой ржавчиной. Заболеет ли пшеница, попав в такую компанию? Нет, не заболела. Но значит ли это, что ржавчина диких злаков для культурной пшеницы не опасна? Нет, не значит. Мятлик и полевица инфекции не передают. А родич пшеницы эгилопс передает. Значит, правы были и те и другие ученые. Злаки разные, ржавчина разная, условия разные.

Знаток пшеничной ржавчины профессор К. Степанов попытался представить себе, как происходит обмен инфекцией между культурной пшеницей и дикими злаками. То ли дикие травы служат убежищем для переживания неблагоприятного лета? То ли для зимовки? А может быть, летние споры могут зимовать под кустами, укрытыми снегом?