Под каблуком у Золушки - Елена Лабрус

Она, наконец, нашла что искала — ключи с брелоком, похожие на автомобильные.

— Прости меня, Кай! — она обняла его, вздохнула и тут же отпустила. — Прощай!

Она отправилась к выходу, но он схватил её за руку.

— Роб! Ты куда?

— Мне пора.

— Роб, на улице гроза, — преградил он ей дорогу.

— А на море шторм, — улыбнулась она. — Ты когда-нибудь попадал на яхте в шторм?

— Нет, и не собираюсь. И тебя не пущу.

— Это больше тебя не касается. Обещаю, я больше не причиню ни тебе ни твоим родным никакого вреда. Мы в расчёте, Кай. Прощай и будь счастлив, — она забрала руку и исчезла за дверью.

— Чёрт бы тебя побрал, Роб! — кинулся он за ней, твёрдо намереваясь затащить её в дом силой. Но её уже и след простыл.

Вымокнув до нитки, он захлопнул за собой дверь капитанской рубки. Роб дёргала какие-то переключатели, пытаясь завести яхту.

— Роб, пожалуйста! Пошли отсюда! — он перекрикивал шум ветра и бившей в стекло воды.

— Только не ной, а, — огрызнулась она. — Принеси лучше с камбуза ящик с инструментами! Там над холодильником!

Он спустился по чёртовой лестнице, отстегнул сетку, закрывающую полку.

— И какой из этих ящиков с инструментами? — выругался он вслух, снял ближайший, и по весу понял, что инструменты в нём есть.

Кай не понимал, что она делает, но Роб перебирала какие-то провода, что-то зачищала, отсоединяла, переставляла, выкидывала.

— Проклятые предохранители заржавели, — ругалась она. — Вечно с ними проблемы.

— Роб, давай починим твою яхту завтра.

— Завтра это для тебя, Кай!

И её усилия всё же увенчались успехом. Мотор долго отплёвывался, но всё же завёлся.

— Убирайся! — крикнула она, когда он помог ей отвязать швартовый канат.

— Роб, ты пьяна, — предпринял он последнюю попытку, хватая её за талию.

— Думаешь меня оштрафуют? Это мой выбор, Кай, — она смотрела на него сквозь стекающую по лицу воду. — Ты не имеешь права за меня решать.

— Но отпустить тебя я тоже не могу.

— Тогда это будет уже твой выбор.

Она вывернулась и запрыгнула в свою хлипкую посудину. Кай смотрел как медленно увеличивается расстояние между ней и шатким причалом. Эта смесь отчаяния и решительности на её лице.

— Будь ты проклята, Роберта Купер!

И он прыгнул.

На самом деле это оказалось не так уж и страшно — оказаться в открытом океане в шторм. Их утлое судёнышко кидало как щепку, но Роб явно понимала, что делает.

— Йууухуууу! — кричала она, подныривая под очередную волну.

И Кай невольно заряжался её азартом.

— Ты — сумасшедшая! — прокричал он ей на ухо.

— Я знаю!

— Мы же на хрен погибнем!

— Нет! Это слабенький шторм! Главное держаться подальше от берега! Я делала это в детстве десятки раз!

Сквозь стены воды, Кай видел огни города. Опустившаяся на побережье грозовая темнота переросла в вечер. Он не знал сколько времени они так проболтались, но ливень закончился, волны становились ниже. Шторм начал стихать.

— А как мы будем возвращаться? — он с тревогой посмотрел на красную лампочку, загоревшуюся на приборе, показывающем уровень топлива.

— Никак, — спокойно ответила Роберта и заглушила двигатель.

Стало тихо. Под его недоумевающим взглядом она сняла со стены спасательный жилет.

— Ты парень спортивный, доплывёшь, — она одевала его в спас-жилет, и ему ещё казалось, что она шутит. — Тут до берега рукой подать. Главное, только вот эту лямку обязательно пропустить между ног, иначе, слетит, когда будешь прыгать в воду, и задушишься.

Она присела и стала пристёгивать ремни. Он чувствовал её руки, щелчки карабинов. Яхта покачивалась на волнах почти незаметно.

— А ты, что будешь делать Роб? Отправишься в путешествие с пустым баком? — он улыбнулся и оглянулся на всякий случай в поисках второго спас-жилета.

— А я останусь здесь. Навсегда, — сказала она спокойно и уверенно. Без истерики. Без надрыва. Без вариантов.

Она оглянулась в окно, посмотрела на дверь.

— И тебе лучше прыгнуть за борт прямо сейчас, пока не стало слишком поздно, — словно она просто выпроваживала его за дверь.

— Это вряд ли, — покачал он головой. — Ты же понимаешь, что я тебя здесь одну не оставлю.

Он повернулся, чтобы достать второй пробковый жилет, и увидел то, на что она намекала, когда говорила про «слишком поздно». Прямо на них, стеной, конца и края которой не было видно, надвигалась огромная волна.

— Твою мать, Роберта! — рванул он к двери, схватив в охапку девушку, чтобы прыгнуть вместе с ней.

— Уже поздно, Кай! — крикнула она.

И единственное, что он успел сделать — прижать её к себе и сгруппироваться.

Их ударило с такой силой, что это утлое судёнышко должно было рассыпаться в щепки. Но оно даже не перевернулось. Вода заливалась из всех щелей, когда их положило на борт, а потом подбросило. И они ещё отплёвывались от горькой солёной воды, когда судно выровнялось. Корма заметно потяжелела. Каюты внизу заливало водой. И сейчас было самое время отсюда убираться, чтобы не уйти на дно вместе с этой посудиной.

— Пошли, — потянул он за собой Роберту.

— Нет, — она стала отползать от него спиной.

— Роб, не дури, — он протянул ей руку.

Она упёрлась спиной в стену, нащупала над головой поручень, подтянулась, встала и побежала вниз по лестнице.

— Роб! — он кинулся за ней, но было поздно.

Стоя по колено в воде, она просунула свою маленькую ладошку в разъём наручников, и зубья их хищно защёлкали, плотно смыкаясь на её запястье.

— Роб!!!

Он пытался вырвать поручень. Нашёл что-то похожее на лом, но только проломил им стену. Он ударил несколько раз тяжеленным ящиком, но только слегка его погнул. Вода прибывала слишком быстро. Невозможно быстро.

— Роб, ну зачем? — он взял её за плечи, стоя уже по грудь в воде.

— Ты был не прав, Кай. Я всё же очень похожа на свою мать. Я тоже не нашла в себе сил бороться. Прости меня. Я люблю тебя, Кай!

Она обхватила его одной рукой за шею и поцеловала. И её поцелуй, смешанный с солёной водой, стал последним, что он почувствовал.