Одержимые сердца - Анна Морион

От Маркуса не было слышно ни слова. Он не звонил, не писал. Ни Маришке, ни мне. Он словно исчез. В начале ноября он написал Маришке о том, что ей требуется адвокат по бракоразводным делам, потому что он собирается подать на развод в ближайшее время. Это ввергнуло Маришку в шок, и она рыдала целый день. Ее сердце было разбито. Как заботливая сестра, я не отходила от нее ни на минуту (конечно, мне приходилось отлучаться на охоту, но всего на пару часов). И вот, уже был конец ноября.

Брэндон звонил мне три раза. Всего лишь три раза за два месяца. В первый раз он сообщил, что его планы изменились, и теперь он останется в Корее еще на месяц. Во второй раз он вдруг заявил, что будет в Англии в ноябре, но не уточнил, когда именно. Спросил, как у меня дела и выслушал мой рассказ об остановке в Праге. Он совершенно спокойно принял новость о том, что я нахожусь в Праге, и что я не сообщила ему об этом ранее. Ведь он думал, что я все еще нахожусь в Норвегии. Затем он выразил радость тому, что мы наконец-то помирились, высказал сочувствие Маришке и сказал, что Маркус – настоящий идиот. Что ж, в этом я была согласна. В третий раз он позвонил и сказал, что обсуждал всю ситуацию с Маркусом и попытался вразумить его, однако тот твердо решил, что желает развода.

Я была благодарна Брэндону за его поддержку. За его усилия. Он переживал за мою сестру и своего друга. Я ужасно скучала по нему.

Моя голова настолько была забита мыслями и переживаниями о Маришке, что я совсем забыла о том, что собиралась ехать к Седрику, за ответами. Моя душа разрывалась: одна ее часть хотела остаться с Маришкой, вторая – продолжить расследование. Естественно, Маришка была у меня в абсолютном приоритете, и я ждала, когда ей станет легче, чтобы со спокойной душой и чистой совестью покинуть ее ненадолго и поехать в Норвегию.

– Если тебе нужно уехать – пожалуйста, не стоит откладывать из-за меня свои планы, – вдруг, словно прочитав на моем лице, ласково сказала мне Маришка.

Мы совершали вечернюю прогулку по шумным, ярко освещенным улицам Праги. Как обычно, ее исторический центр и Карлов мост были забиты людьми, поэтому мы старались выбирать улицы, не слишком популярные среди туристов. Мы шли рука об руку, элегантно одетые. Я наконец-то осмелилась накрасить губы алой помадой, и чувствовала себя восхитительно. Карие линзы были давно выброшены, и новые я собиралась приобрести лишь в день отъезда в Лондон.

– Мои планы не так важны, как моя сестра, – улыбнулась на это я. – О, скамейка! Бежим!

И мы подбежали к свободной скамейке, смотрящей прямо на Влтаву.

В вечернем свежем воздухе смешались голоса, крики, шум воды и запах ресторанов, кафе и мучных изделий. Также ясно чувствовался запах пива, и слышались звоны стаканов – Чехия всегда была известна своим пивом. И что только так привлекает в нем смертных?

– Не волнуйся, я не буду одна. Миша только что написала, что сейчас сидит в аэропорту и завтра вечером будет здесь. – Маришка сжала мою руку, и я тепло ответила ей тем же.

– Почему она не приехала раньше? – поинтересовалась я.

– В день твоего приезда я написала ей, чтобы она оставалась в Канаде.

– Почему?

– Хотела провести время с тобой. И это были замечательные два месяцы! – с тихим смехом сказала Маришка.

Мои губы растянулись в счастливой улыбке.

– Правда? Рада это слышать! – тоже хихикнула я. – О, наверно, теперь мама и Миша довольны как слоны!

– Еще бы! Узнав о том, что ты приехала ко мне, мама написала, что у нее вдруг появились неотложные дела, – подмигнула мне Маришка.

– Хитрая лиса! – рассмеялась я.

– Но я понимаю, что ты не можешь оставаться со мной вечно. И это нормально. У тебя есть своя жизнь. Да и Брэндон скучает по тебе. Он ужасно в тебя влюблен, – сказала Маришка, уже более серьезным тоном.

– Так скучает, что звонил целых три раза! – усмехнулась я.

– Ты знаешь его: он трудоголик, – вступилась за него сестра.

– Увы и ах, – невольно согласилась я. – Но мне хочется, чтоб он уделял больше времени мне, а не работе… Хотя бы иногда.

– Когда свадьба?

– Какая свадьба? – не поняла я.

– Ваша, глупенькая, чья же еще! – Маришка весело рассмеялась.

Я смущенно улыбнулась.

– Пока что о свадьбе не было ни намека… Да и вообще! Сначала он должен сделать мне предложение! – Я шутливо ткнула сестру локтем в бок.

– Но, когда это случится, ты обязательно должна позвонить мне. Или написать. Сразу же, – улыбнулась она.

– Обязательно. – Я обняла сестру за плечи. Она ответила мне объятием.

– Так что ты решила? Насчет Маркуса? – тихо спросила я, отстраняясь от нее и смотря ей в лицо.

– Знаешь, я так устала страдать из-за всей этой ситуации, что решила, пусть будет, что будет, – уверенным тоном ответила Маришка. На ее лице читалась решительность. – Если он не желает идти на примирение или хотя бы на компромисс, то я дам ему развод. Надеюсь, это сделает его счастливым.

– Ты умница. Это самое правильное решение, – подбодрила я Маришку.

Она вдруг ответила мне улыбкой.

– Это ты помогла мне. Да, Мария, ты спасла меня. За годы брака я почему-то совершенно забыла о себе и отдавала себя всю мужу и сыну. Я думала, что быть матерью – это самое важное мое задание. И я старалась быть хорошей матерью… Лучшей. И, кажется, Маркус все-таки прав: я старалась, но чересчур, – сказала она. Она погладила меня по щеке. – Не волнуйся за меня, правда. Седрик будет жить неделю у меня, неделю у папы. Я сниму домик, где-нибудь в окрестностях Праги. Буду жить своей жизнью, пусть даже без Маркуса. Потому что мир не остановился, а значит, я тоже должна идти вперед.

Вместо слов я порывисто обняла ее.

– Я буду приезжать… Часто, очень часто! И ты тоже всегда желанный гость в нашем поместье! Брэндон очень уважает тебя, он восхищается тобой! Это он сказал, что я должна пригласить тебя к нам, – сказала я, обнимая ее. – С сыном, без сына… Главное, приезжай!

– Ну, как отказаться от такого предложения? – шутливо спросила Маришка, обнимая меня в ответ. – Придется приехать! Но я не обещаю, что это свершится до Рождества!

– Ну и отлично! И я торжественно клянусь не дарить Седрику никаких щенков! – тоже пошутила я.

Маришка вдруг отстранилась от меня, и я увидела боль, вдруг отразившуюся на ее лице.

– Помнишь, ты и Миша спросили меня, что я имею против собак? – тихо спросила она.

Я кивнула.

Маришка сглотнула.

– Все в порядке? – ласково спросила я, начиная беспокоиться о ней.

– Да, все в