Мир Савойя. Зов тьмы - Лара Ингвар
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Они у тебя никогда не путаются… — с удивлением сказал Ришар. Он вообще мало задумывался о женских премудростях, но не мог сейчас вспомнить, чтобы Луна проводила много времени перед зеркалом, укладывая и расчесывая их.
— У эльфов волосы живые, — пояснила она ему, как несмышленышу. — Мама своими могла пользоваться как руками, они были гибкими и очень сильными. Я поэтому тогда, когда парик увидела…
Ришар подумал о том, как бы отреагировал, увидь он, как кто-то примеряет себе мертвые руки его матери. А ведь у нее были удивительные руки, большие ладони, длинные пальцы, исчерченные бледными шрамами от частых кровопусканий и темные ногти. Лидия де Крафт красила их в красный цвет. Пожалуй, если бы Ришар увидел их, отрубленные и превращенные в чучело, в качестве трофея, то дело бы тоже закончилось убийством. Луна положила голову ему на плечо, каждый задумался о своем.
— А тот савойя, Кирис. Он назвал ее любовью своей жизни. Я никогда не думал, что эльфы и савойя могут быть вместе. — Ришар всегда полагал, что встреча савойя и эльфа может кончиться только смертью последнего. В мягком полумраке казалось, что статуи, украшающие купальню, двигаются. Что лица их искажаются, то принимая скорбные выражения, то улыбаясь. Ришар восхищался Ветирой, его сшибала с ног и магия этого города, которая накрывала его покрывалом, и его истинное обличье. Но он очень хотел домой. С содроганием Ришар думал о том, захочет ли Луна отправиться вместе с ним, когда разгадает загадку Эльера, или откажется. Но если существовала история любви савойя и эльфа, почему не могла существовать история их любви?
Луна пожала плечами, провела губами по ключице Ришара, сосредотачиваясь и полностью обрывая его способность мыслить. Она пока вспомнила о немертвом, который разделил с ней боль от потери матери. Кирис предупредил ее о том, что она нужна савойя, защитил ее и даже совершил правосудие, оборвав жизнь старой маркизы.
— Как вы долго, — произнесла вдруг одна из статуй голосом Эльера. Ришар вскинулся, закрывая собой Луну. Статуя слегка повернула голову, вперившись в пару белыми глазами. Ришар был готов поклясться, что брат Луны не мог их видеть или слышать, но камень, из которого была создана скульптура, каким-то образом чувствовал их присутствие. — Праздник уже начался. Наряды для вас ждут в комнате. Поздравляю, Ришар. Ее свет теперь в тебе. Он не достанется Ледяному королю.
Жизнь ушла из статуи и та замерла, еще более неживая, чем прежде. Пара снова осталась вдвоём, вот только теперь их уединение растеряло всю романтику. Луна убрала ладонь с плеча Ришара, сделала несколько мощных гребков, чтобы оказаться дальше от него.
— Значит мой свет? — зло спросила она. Луна чувствовала, как сердце ее трещит, разбиваясь на сотни осколков. Слова слетали с губ подобно утробному рыку. Голос ее звучал низко и звучно, отражаясь от полукруглых сводов: — Тебе хотелось, чтобы я поправила твое лицо? Залатала шрамы? И кто подал идею? Рассказал, как воспользоваться моей силой? Эльер?
Ришар мотнул головой, темные волосы его обрамляли загорелое лицо. Теперь гладкое, ровное, идеально симметричное. Ришар был слишком красив, теперь, с таким лицом его захочет любая женщина. Волоски на загривке у Луны встали дыбом, как только она подумала об этом. Подумала о том, что кто-то будет смотреть на него с желанием, захочет забраться в его постель, теперь, когда уродующие его шрамы исчезли.
— Клянусь тебе, я никогда бы не стал пользоваться твоей… благосклонностью в корыстных целях. И я не знал ничего о том, как забирать чужой свет. За тобой охотились савойя, им нужна была твоя кровь, чтобы воскресить их предка. Луна, та тень, что следовала за тобой. — Ришар вдохнул больше воздуха — Эльер рассказал мне, что это душа самого Ледяного короля. Он выбрал тебя, чтобы вернуться из мертвых, и он чрезвычайно близок к тому, чтобы обрести плоть. Твоя кровь была ключом.
— Значит ты трахнул меня во имя всеобщего блага? Чтобы савойя точно не могли воскресить его? — Луна почти закричала, перебивая Ришара. Гнев клокотал, тонкие волоски на загривке встали дыбом. Большего оскорбления нанести ей он бы не смог. Благородный Ришар решил спасти ее от преследования и сделал это как только узнал от Эльера, что за ней следует дух савойя.
Дух Ледяного короля, первого из немертвых, по убеждению некоторых демона, что вырвался из ада, по словам других неудачный эксперимент одного из некромантов. Вот кто ласкал ее во снах, вот, кто не давал сойти с ума в цирке проклятых. Тени всегда утешали Луну, тени звали ее, тени обещали защиту. Почему? Чтобы она пришла и положила голову на алтарь. Чтобы отдала ему свою жизнь. Луна чувствовала себя преданной. Не только Ришаром, но и тем существом, которое положило свое имя на ее язык. Имя жгло, имя просилось на волю. Но если Луна и раньше могла удерживаться от того, чтобы произнести его, то теперь ее настойчивое сопротивление выросло вдвойне.
Девушка выбралась из бассейна, набросила халат, Ришар кричал вслед:
— Савойя меня подери, Луна. Я люблю тебя. Я бы никогда не обидел тебя так.
Обидел. Говорил слова о любви. А сам только брал. Он купил ее, он учил ее, чтобы воспользоваться ей как оружием. И воспользовался. А потом узнал, что сила ее пробудит Ледяного Короля и предпочел не рисковать. Колдун с обезображенным лицом и добрым сердцем, лицо его теперь стало цело. А сердце? Быть может Луна ошибалась, ослепленная первой своей любовью. Быть может Ришар никогда и не был добр. Только практичен.
Луна не хотела сейчас, чтобы ее видели или слышали. Не хотела сталкиваться с прислугой, что стояла около входа в купальни, желая предложить прохладительные напитки и душистые притирания, не хотела говорить с охраной и уж точно видеться с Ришаром. И блики солнечного света, а также тени, обитающие во многих уголках этого прекрасного замка откликнулись на ее волю. Дрогнула печать, что скрывала бескрайнее озеро силы Луны, растворилась туманной
