Мир Савойя. Зов тьмы - Лара Ингвар

можете говорить о близости. Невест берете только девственницами, трясетесь над идеей верности, не позволяя испытать настоящее удовольствие. Ветира в этом плане гораздо свободней.

— Откуда ты знаешь про то, что тень делает с Луной? — Ришар предпочел пропустить мимо ушей рассуждение Эльера.

— Потому что за Луной следует не простой дух умершего. Это Ледяной король савойя нашел ту, кто способна вытащить его из могилы. Так что, если ты хочешь остановить его возвращение, тебе придется переспать с ней или убить ее. А может и то и другое…

***

Ришар задерживался, и Луна начала мерить шагами комнату в нетерпеливом ожидании. О чем он может говорить с Эльером? Брат показался девушке совсем не таким, каким она ожидала его увидеть. Красивый и высокомерный, жестокий и распущенный. Ей захотелось как следует встряхнуть его, сбросить плен хмеля и иллюзий, заставить сражаться. И ведь у Эльера и вправду небольшая армия в полном распоряжении, Луна не сомневалась, при желании брат бы смог натренировать еще больше людей, отбросить савойя обратно за скалы, отвоевать западные земли и возможно даже север. Луна видела, как зовет Эльера ветер, обратила внимание на клены в тронном зале, которым было вовсе не место в жаркой Ветире. Она чувствовала, что ее брат когтями держится за эту землю, изменяет ее под себя, изменяет себя под нее. Но она ему не принадлежит и никогда не будет. Его место там, где бескрайняя даль кленового леса смешивается осенью с закатом, где бродят королевские олени, подпирая небосвод золотыми рогами, где бегут стаями черные волки, а лисицы хитры и способны разговаривать. Луна никогда не видела леса Эльера, но знала, как он выглядит, так же как она знала, что ее матери принадлежит Злой лес. Эльфы, что ветер — говорят в Разрозненных землях, но это не так. Когда-то не было существ вернее эльфов, вот только верны они своей земле.

Дверь неслышно распахнулась и на пороге появился Ришар. Вид он имел слегка опустошенный и даже пламя в его груди колыхалось слабее, чем обычно. Но у Луны не было возможности долго созерцать его внутренний огонь, потому что Ришар набросился на нее с поцелуями. Его руки ласкали чувствительную грудь, зубами он нежно покусывал ее шею. Незнакомым, нетерпеливым движением Ришар сорвал с нее недорозумение, которое называлось платьем, повернул ее к стене, просунул руку между бедер. Тело Луны отзывалось неохотно, она даже захотела Ришара повременить, растянуть ласки, которые были слишком резкими, судорожными. Ей не хотелось, чтобы он взял ее так, у стены, захотелось, чтобы к ним вернулась магия ночи, когда их прервали савойя. Ришар увидел ее колебание, простонал в ее губы:

— Сделай меня полноценным, — обдав ее запахом дыхания, чуждого, незнакомого, отливающего запахом фруктов. Ришар не просил бы ее сделать себя полноценным, он бы вообще ничего от нее не просил. Магия Луны выплеснулась из-за печати, разрушая иллюзию.

Перед Луной стоял Миро. Глаза его лихорадочно блестели, он расстегивал пояс брюк, высвобождая напряженный член. Луна толкнула его, используя всю свою силу и Миро отлетел в другую сторону комнаты. Ее затрясло от ощущения, чьи именно губы целовали ее, чьи руки ласкали. Главу гвардии спасло от повреждений только то, что он был тренированным воином, даже на пике возбуждения сумевшим сгруппироваться и не покалечиться.

— Убирайся, — прошипела Луна. Все уроки ее матери о традиции эльфов проверять магические способности друг друга иллюзиями забылись, потонув в ярости. Ногти у нее загнулись, сердце ускорилось, Миро тем временем поднялся. Раскаянья в карих глазах не было.

— Ты зря так, Луна. Никогда смертный колдун не подарит тебе столько же удовольствия, сколько смогу я. Зачем тебе этот уродец? Разве не омерзительно чувствовать на своей коже прикосновение его обожжённых пальцев? Твоя кожа создана для шелка, для бархата, для невесомых касаний, а не прикосновений солдафона. Тем более он удостоился внимания отца, неужели ты захочешь его себе после такого?

Луна закрыла глаза, не позволяя лживым словам Миро проникнуть в свой разум. Мать рассказывала ей, что в ее первый раз выплеснется сила, что этой силой она сможет создать новый лес, а может вызвать прилив. В редких случаях сила отзывается партнеру, исполняет его желание. Миро хотел стать полноценным, он не хотел быть полукровкой, а мечтал быть чистокровным эльфом, бессмертным с океаном силы. Это желание он хотел заполучить оставшись с Луной. А Ришар хотел только ее, он бы не смог управиться с ее силой и сила просто бы выплеснулась в мир, отправилась туда, где нужна. И Луну это вполне устраивало.

— Не знаю, не знаю, даже прикинувшись им, ты сдал себя очень быстро. Ришар был куда как более искусен в своих прикосновениях, — она высокомерно вздернула бровь. — А ты просто жалкий насильник.

Настоящий Ришар услышал последние слова Луны, когда входил в комнату. Глаза его быстро оглядели девушку, она, безошибочно прочтя беспокойство в его взгляде сказала:

— Я в порядке.

Эльер, вошедший в комнату следом за Ришаром, смерил сына гневным взглядом. Миро нарушил один из немногочисленных запретов Эльера: «Никаких сношений с родственниками». Эльеру на своем веку приходилось видеть плоды союза позабывших о родстве эльфов, ему же приходилось нанимать людей, чтобы те прерывали жалкие жизни этих детей. Потому что не было ничего омерзительней полубезумных бессмертных созданий, отличающихся неимоверной силой.

— Ты меня разочаровал, Миро.

Глаза Эльера потемнели, превратившись в вязкое золото. У Миро было наготове множество оправданий, — родство было дальним, он не собирался заводить с Луной детей, хотел только сорвать первую вспышку ее силы, и получись у него — значит она сама виновата, не разглядела иллюзию.

— Отец, я все могу объяснить.

Однако Эльер его не слушал.

— Сегодня будешь обслуживать гостей, — сказал он безразлично, все его внимание сосредоточилось на загнутых когтях сестры. В Миро приказ отца вызвал волну гнева, он положил руку на меч, сделал шаг вперед, позабыв о Луне, о Ришаре, который встал перед ней, загораживая собой. Колдун с трудом держался чтобы не превратить Миро в горящий факел. Воздух вокруг него потрескивал от вспышек силы.

— Я в гвардии, отец. Я воин, а не шлюха, — прорычал он. Эльер повернул на него голову нарочито медленно, позволил волне алых волос опуститься на плечи и грудь. Сейчас он выглядел моложе Мило, только глаза оставались древними.

— Тебе понравилась идея взять кого-то против его воли, мой мальчик, а еще тебе понравилось нарушать мои запреты.