Сайт двойников - Вольдемар Грилелави

— Да нет, хотя и любовь, но не такая, о которой ты подумал маленькая славненькая девочка-ребенок. Дружба у нас была настоящая. Ей почему-то показалось, что если она погибнет вместе со мной под этим вертолетом, то мы не расстанемся никогда. Ошиблась, — Сергею стало грустно и тоскливо, что защипало глаза. Но он не позволил слезе предательски выкатиться на щеку. Придержал ее внутри. — А мама с папой умерли еще давно. В том смысле, что по моим измерениям. Жена? Ушла к другому как раз перед последней командировкой. Назвала свой акт любовью, внезапно возникшей к чужому и старому мужику. Мне такое ее решение даже противным показалось, настолько невероятным, что смерти желал ей. А погиб сам, не успев даже развестись. А теперь не согласен со своим первым мнением, так как в этом мире встретил свою Наталку. Значит, любовь существует. Еще там остался сын, но уже достаточно взрослый, чтобы осознать и принять мою гибель по-взрослому. Кстати, там я был на пять лет старше этого Сергея. Просто этот много пил и неправильно жил, вот рано и состарился.

— Вот черт! — восхищенно воскликнул Евгений. — Даже поверить страшно. Но хочу тебе громаднейшее спасибо сказать. Твоя байка получше любого лекарства исцелила меня. Да плевать мне на эти выговора и предупреждения. Знаешь, сколько их у меня скопилось за годы работы в органах? Да, поди, не меньше, чем наград и благодарностей. Если их сложить в кучу, ну, эти мои плюсы и минусы, то в итоге, как не крути, а выходит огромный ноль. Так что, больше, меньше — ничего не меняет. Теперь и именно в этот момент для меня самое главное, что я в самого себя поверил и перед собой оправдаться смогу. И с пьянкой завяжу. Как ты насовсем не собираюсь, но с этим запоем прямо сейчас прекращаю. Даже эту бутылку допивать не стану. У меня ведь и жена не дурнушка, чтобы вот такое отношение терпеть. Даже скажу, что красавица и хороша собой. А две дочери? Уже коситься начали на мои пьяные выходки. Нет, ты прав, о работе нужно забывать с порога своего кабинета. Никакие преступники не стоят страданий и переживаний моих девчонок. Сейчас же накуплю цветов и конфет и огромный ананас. Завалюсь с этим богатством в дом и у всех троих прощения попрошу.

— Ба! — воскликнул Сергей. — Мои за мной прибежали ни с того ни с сего, словно папу потеряли.

— Испугались, — засмеялся Евгений. — Подумали, что я тебя тут спаиваю. Видишь, какие глаза испуганные, взволнованные. Ладно, Серега, беги к своим, успокаивай и уговаривай.

— Ну, и хорошо. А то, как увидел тебя, страдающего за водкой, так и в душе неприятно как-то засвербело. Вот, мол, по моей вине человек под откос по наклонной покатился. Дай, думаю, зайду, да утешу, доведу до его сведений правду-матку.

— Спасибо тебе, Серега, что мимо не прошел. А с водкой я не шучу. А насовсем не хочу, чтобы свои косо смотреть не стали и не заподозрили в чем-либо хроническом. Хорошо, если в болезни, а то и в стукачестве запросто могут обвинить. Не пьет, стало быть, стучит. Такая психология мужская, хотя она тебя не касается. Тебе ведь не на кого.

— Да, пока еще трезвенником в нашем обществе рискованно и дискомфортно себя чувствовать, — согласился Сергей. — Даже родная, буду так считать, мама за отказ выпить черт те, в чем подозревает, включая и в нелюбви и в предательстве.

— Вот-вот, — быстро подхватил Евгений. — Это точно подмечено. Эх, многого хотелось сказать, да уж нетерпеливо они ждут тебя. Ладно, еще встретимся и поговорим за чаем с тортом. Я твою семью как-нибудь приглашу к себе. А сейчас лучше бежать к семье, а то они на грани истерики. Успокой и приголубь, а я своих пойду ублажать. Ну, а у тебя при таком тотальном контроле и захочешь запить — не получится.

— Да нет, — немного смутился Сергей от такой выходки семьи. — Просто проходили мимо, скорее всего.

Прощались они уже друзьями. Хотя Евгений слегка недоверчиво покачал все-таки головой, словно не желая до конца поверить в вероятность и достоверность всего услышанного. Ведь и поделиться известием просто не с кем. Шутка ли — инопланетянина повстречал.

Сергей подошел к своему перепуганному семейству и вопросительно посмотрел на них, ожидая объяснений.

— Ну, и?

— Папа, пойдем домой! — жалобно простонала Лиза, схватив Сергея за руку и боясь отпустить.

— Ну, если логически рассуждать, так я домой и шел. У вас возникли по этому поводу сомнения?

Наталья подхватила Сергея под локоть, и он уловил в ее теле легкую дрожь и необъяснимые волнения, словно чего-то испугалась или переволновалась неким происшествием.

— Хотелось бы услышать грамотный и достоверный перевод на русский язык вашего поступка. Или сами еще не сумели расшифровать, так могу помочь в этом сам, только объясните.

— Да Юлька все, паникерша глупая! — перевела это природное явление все та же Лиза. Остальные настороженно молчали. Отец трезвый, говорит ласковым и привычным голосом. Не злым, как в те плохие времена. А стало быть, ничего существенного не произошло, а Юлька все напутала и взбудоражила понапрасну все семейство. — Ну вот, видишь — а папа вовсе и не пил, а просто так говорил с дяденькой.

Чтобы не допустить горьких Юлькиных слез, которая уже готовая была громко в голос разреветься, Сергей подхватил ее на руки и прижался щекой к ее лицу.

— Доченька немножко переживала за папу. Поэтому настоятельно требую не терроризировать мне ребенка. Ведь все так и произошло, правда, моя милая дочурка?

Она, молча, кивнула, так как сама уже не хотела реветь, но вслух говорить пока боялась, поскольку, тогда бы вместо слов все услыхали бы плач. А ей в эту минуту портить настроение совсем не хотелось.

— Это был следователь, который вел мое дело. Евгений Дроздов. Я мимо проходил, а тут такое: смотрю на его трагическое лицо и вижу, как мужик в запой уходит. И ведь причину сразу понял, что по моей вине творятся неполадки с мужиком. Немного пообщались, обсудили прошлые и нынешние проблемы. Вот обоим и полегчало, камни со своих душ сбросили. Выяснили отношения, расставили знаки препинания.

— У него неприятности из-за тебя на работе? — спросила Наталья, уже повеселевшая, отходя постепенно от того напряжения, что нагнала Юлька своей паникой. Но ребенка наказывать и ругать не хотелось. За любовь к отцу и за переживания не ругают.

— А может, посидим в кафе, мороженым побалуемся? — предложил Сергей, указывая на кафе.

— Нет, ни к чему. Я дома хороший ужин приготовила. А если хотим мороженого, то можно взять домой большую коробку

Все дружно согласились, а Юлька уже, отошедшая от переживаний и забывшая про свою вину, быстро уступила свое место Артему, а сама потянула мать к магазину, где продают всегда вкусное любимое мороженое с фруктами и шоколадом. А чтобы всем досталось вдоволь, она сразу схватила две большие коробки и не желала выпускать их из рук, пока мама не оплатила их в кассе. А уж потом позволила нести все эти тяжести папе. Он в семье самый сильный, потому и нести тяжести положено ему.