Ханская дочь. Любовь в неволе - Ине Лоренс

8

Сергей и его люди успели как раз вовремя, чтобы понаблюдать за крахом шведов у Шлиссельбурга с безопасного расстояния. Несмотря на тревогу за судьбу Бахадура капитан не мог скрыть удовольствия, теперь те, что называли себя северными львами, наконец-то поймут — у русского медведя выросли крепкие клыки. Его так и подмывало воспользоваться суматохой в лагере неприятеля и освободить мальчика. Но его отряд не был готов к отвлекающему маневру, да и шведские офицеры быстро восстановили порядок в лагере и выстроили солдат оборонительным порядком, словно догадываясь, что за ними наблюдают.

Какое-то время ничего не происходило. Шведы пытались спасти еще годные пушки, починить лафеты и водрузить на них тяжелые стволы. Однако длинноствольные пушки бастионов Шлиссельбурга продолжали вести огонь, и ядра их вновь разбили батарею, восстановленную с немалым трудом, еще прежде, чем она успела произвести первый выстрел.

С возвышения Сергей наблюдал взрывы, видел солдат, которых разбрасывало, словно балаганных кукол. Вязанки хвороста, которыми были укреплены земляные насыпи, разлетались как стрелы, вонзаясь в тела людей, капитан слышал их отчаянные крики. Когда остатки укрепления сползли в Неву, шведы оставили попытки противостоять огню русских. Инженерные войска переправились через реку, чтобы добыть дерево в редком березовом леске на другой стороне Невы.

«Замечательная возможность для молниеносной атаки», — подумал Сергей, но приказа не отдал, иначе последняя возможность для спасения Бахадура была бы упущена. С недоверчивой улыбкой он наблюдал, как шведы на канатах перетаскивают поваленные деревья через Неву, обтесывают их и вяжут плоты, держась в отдалении от русских пушек. Через некоторое время первые группы шведов начали переправляться через реку. Однако силу течения они недооценили — из-за паводка река сильно поднялась, большинство плотов отнесло далеко в сторону, а некоторые и вовсе перевернулись на неверной весенней волне, распрощавшись со своим грузом. Лишь немногие счастливчики из упавших в холодную воду смогли добраться до спасительного берега, для большинства солдат тяжелая амуниция и тесный мундир оказались смертельными. Но столь неудачное начало, казалось, не стало для шведов уроком: они работали без передышки, спуская на воду все большие плоты, чтобы переправить обоз. Свежесрубленные северные деревья не могли вынести большого груза, а скреплявшие их канаты оказались чересчур тонкими. Несколько телег с провизией и вооружением, последние осадные орудия и часть полевой артиллерии тоже стали добычей черной и жадной весенней воды.

При виде того, как очередная пушка уходит под воду, Сергей радовался, как ребенок, и благодарил святых защитников Руси. Никогда еще он не слышал, чтобы войско переправлялось через реку с такими потерями (и это без всяких усилий со стороны противника), он не верил своим глазам. Любекер привел к Неве боеспособную армию, уходил же с кучкой деморализованных солдат, не нанеся русским никакого урона. Но, несмотря на эту радость, Сергей ни на минуту не забывал, зачем он здесь. До сих пор возможности освободить Бахадура ему не представлялось — на этой стороне Невы шведы были вполне уверены в себе. Речи о разгроме армии, который теперь вырисовывался все яснее, еще не шло.

Сергей внимательно вглядывался в каждый плот, отправлявшийся от берега, и наконец заметил то, чего так ждал. Чтобы быть окончательно уверенным, он заслонил глаза от солнца и поглядел еще раз, в самом деле, среди синих мундиров мелькнуло одно зеленое пятно. Это мог быть только Бахадур. У Сергея перехватило дыхание — казалось, выдохнул он только тогда, когда плот, невредимый, коснулся противоположного берега. Шведы начали спрыгивать на берег. Наконец он увидел и Бахадура — мальчик сошел с ненадежного суденышка живым и невредимым.

К нему подошел Кицак:

— После такой переправы шведы будут не в лучшем виде, не так внимательны. Нужно освобождать Бахадура сегодня ночью.

Сергей беспомощно развел руками:

— Для этого нам тоже придется переправляться через Неву, а я не уверен, что лодки вернутся из Шлиссельбурга, плоты мы тоже соорудить не можем — шведы услышат стук топоров. Придется добраться до Санкт-Петербурга и переправиться там.

— Зачем лодка? Зачем плот? Ступай, мы покажем тебе, как татары переплывают через реку.

Капитан закрыл глаза и спросил себя — да кто, собственно, командует этой оравой? Но этот вопрос был сейчас не самым насущным, Сергей махнул рукой и поспешил вслед за Кицаком. Они вернулись к своему отряду — всадники уже поджидали их с нетерпением. Сергей приказал спешиться, взять лошадей под уздцы и не показываться из укрытия. Шведы могли выставить дозорных наблюдать за рекой, и обнаружить им себя было никак нельзя. Кицаку капитан приказал держаться поблизости.

Татарин оглядел широкую ленту реки, увиденным он, казалось, остался недоволен. Внезапно Кицак остановился и поднял руку. Сергей приказал отряду собраться вокруг них.

Кицак довольно улыбнулся и встал на поваленный ствол дерева, чтобы его лучше было видно.

— Наш предводитель, — крикнул он всадникам, застывшим в напряженном ожидании, — решил, что надо переправляться через реку. Он хочет, чтобы через полчаса мы оказались на той стороне. Поторопитесь!

— Но как мы это сделаем? — тихо шепнул Сергей, когда татарин снова спрыгнул на землю.

— Делай то же, что и я, — ответил ему Кицак и начал раздеваться. Затем он вынул из седельных вьюков ружье, пули и порох, завернул это все в одежду и одеяло и привязал сверток на спину лошади так, чтобы верхняя его часть находилась как можно выше.

— Если порох намокнет, я добуду у шведов еще. — Прозвучало это как само собой разумеющееся, так, словно для этого нужно было просто зайти в лагерь и попросить.

Сергей последовал его примеру и тоже завязал вещи в высокий тюк — сверху лежали сабля, пистолеты и остальная амуниция. У Вани, как он ни пыхтел, сделать это никак не получалось — на помощь ему пришел один из калмыков.

Вахмистр с ужасом поглядел на противоположный берег, ему показалось, что плыть никак не меньше, чем от Петербурга до Финляндии.

— И что, вы и вправду прикажете людям переплывать реку?

Сергей только рассмеялся и показал на некоторых всадников — по знаку Кицака они уже вели лошадей к воде и бесстрашно входили в реку. Поначалу человек и лошадь ступали рядом, затем всадник держался за гриву животного, наконец, лошадь начинала плыть. В этот момент татары крепко хватали лошадей за хвосты, и животным не оставалось ничего другого, как тянуть всадников за собой. Это выглядело так забавно, что Ваня расхохотался, моментально забыв о своем страхе. Наконец очередь дошла и до него.