Невидимка и (сто) одна неприятность (СИ) - Ясная Яна

—  Но зачем они вам? Можно же проще…

Руны “покой-подчинение-смерть” действительно выглядели куда проще —  но эффект в совокупности обещали тот же. За одним ма-а-аленьким исключением...

—  Э, нет, миссис Лагранж! —  сообразил в чем подвох тот мужчина, что упомянул Алисон. —  Они же не объединены!

—  Ну и что? —  фыркнула я. —  А круг нам на что дан?!

Я заключила нарисованные руны в круг одним движением, азартно ожидая возражений.

—  Ну не-е-ет, круг —  не рунология, это начертание!

—  Ну и что? —  отмахнулась я небрежно..

—  Так ведь круг —  отделяющая черта, —  выкрикнул нужный ответ кто-то с дальнего ряда. —  Всё, это система в себе, больше в нее ничего не внесешь!

—  А если так? —  я коварно улыбнулась, и снова мел побежал по доске...

— А сюда две трети рабочих связок невозможно прикрепить! —  радостно нашла ошибку в предложенном варианте аудитория.

—  И самые ходовые инструменты отваливаются!

—  И…

Мы играли в эту игру с упоением, с удовольствием: я предлагала им на рассмотрения все новые и новые варианты, взамен тех привычных, которыми они пользуются, а они с азартно и увлеченно их отсеивали.

И только за пять минут до звонка, возвещающего о конце занятий, я отложила мел и подвела итог.

—  Ну что ж, я считаю, что мы с вами сегодня отлично поработали. Мы познакомились и сформулировали основные запросы некромантии к рунологии: это комплиментарность, —  я ткнула световой указкой в связку, к которой невозможно было больше ничего прикрепить. —  Универсальность, —  теперь указка смотрела на комплекс, который не сочетался с большей частью основных некромантских связок. —  И… Кто подскажет третий запрос?

Аудитория притихла, взгляды некромантов шарили по доске в поисках подсказки…

Дождавшись, пока они сдадутся и сосредоточат взгляды на мне, я огласила третье требование:

—  И разборчивый почерк!

И под смешки группы сообщила:

—  Следующая лекция у спецкурса через неделю, и я ожидаю, что к этому моменту вы освежите свои знания по базовой рунологии. С этой целью я рекомендую вам…

Мел снова бодро застучал по доске, складывая белые линии в имя автора и название его труда по рунологии.

—  За сим —  все свободны, рада была познакомиться!

Очистив руки от мела простеньким заклинанием, я, прихватив свою папку, вышла из аудитории.

Фух! Вроде, жива! Вроде, не облажалась!

Господи, ну зачем, зачем я ввязалась в спецкурс?!

Перед тем, как сбежать из аудитории на следующее занятие, Алисон бросила угрозу, что мы еще увидимся вне класса и обязательно повеселимся.

Если она имеет в виду горочное веселье, то мне правда очень-очень страшно!

Ну а пока угрозы не воплотились, меня ждут еще мои первокурсники, а потом дом, милый дом…

В начале сентября вид из окон отцовского особняка открывается роскошный вид.  С вершины холма, которую оседлал наш дом, просматривается городской парк и портовая бухта.

Тогда, после завершения эпопеи в Горках, Даниэль привез меня именно сюда, в дом, где прошло моё детство. Открыл мне двери и, пока я стояла на пороге, не в силах ни вдохнуть, ни выдохнуть, шепнул мне на ухо:

— Ты ведь хочешь жить в доме своего отца —  а я в доме своего не хочу. По-моему, это очевидное решение…

Тогда я разревелась прямо там, в пустом холле, посреди голых стен, усевшись на пол и прижимая к сердцу свои коробки.

Плакала и понимала: теперь всё точно закончилось. Мы с Даниэлем вернулись домой...

Окна моего кабинета выходили на море.

В нем и застал меня вечером Даниэль, вернувшийся с работы.

Привычно-нахально уселся на стол рядом со мной, клюнул меня приветственным поцелуем в макушку и, нависнув сверху заматеревшей глыбой, вкрадчиво поинтересовался:

—  Как прошло первое занятие у спецкурса?

Я так же привычно-возмущенно постаралась спихнуть его со стола, привычно же не преуспела и спохватилась:

—  Ты не поверишь! Я буду повышать квалификацию Алисон! Алисон Деспорт из Горок, помнишь?

Когда он сперва удивленно приподнял брови, а потом рассмеялся, я поняла: помнит!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

—  Ну надо же, кто бы мог подумать! Я же тебе говорил: бери спецкурс, не пожалеешь!

—  Представляешь, Мирей два раза вышла замуж за Криса, а в промежутке сходила за какого-то толстосума, и сейчас они с Эриндейлом снова разбежались, и Мирей ищет новую партию, а Алисон и Адриан женаты уже семь лет, представляешь?! —  обрушила я на Даниэля ворох жизненно неважных сведений и задумчиво протянула: —  Вот скажи, чего мы столько времени тянули?!

—  “Мы”?! —  захлебнулся возмущением он. —  “Мы”! Женщина, я бы тоже хотел это знать! Десять лет и два ребенка, а замуж ты за меня вышла только полгода назад!

Это негодование, справедливое в целом, было тем не менее ужасно, ужасно обидным, и я возмущенно фыркнула:

—  А будешь орать —  я, как Мирей, с тобой разведусь!

—  Ну и валяй, —  развеселился на угрозу Лагранж. —  Мне показалось, что мы в прошлый раз недопраздновали, переиграем!

И я, обидевшись еще сильнее, что такая чудесная угроза не сработала, принялась с удвоенной энергией спихивать его со стола.

Вот что за манера —  мостить зад на учебные пособия?!

За этим занятием нас и застал деликатный стук в дверь.

Мы тут же прекратили валять дурака, и сделали вид что мы —  серьезные, успешные, взрослые люди, родители двоих чудесных девочек, гордость королевства и цвет магической науки и так далее, и тому подобное...

—  Миссис Лагранж...

Я всегда подозревала, что миссис Эванс, строгая экономка, меня удочерила. И никак не могла ей доказать, что ладно десять лет назад, но сейчас-то я уже взрослая женщина, мать в конце концов! Заслуженный специалист!...

Да, хорошо, да, я хочу булочки с изюмом в рабочий кабинет! Нет, не хочу кофе со сливками, хочу черный! Да нормально я после него спать буду!!!

Даниэль ржал, отвернувшись в картину.

Ржет он! Его зато кухарка усыновила! Вон, как раскормила —  пока со стола спихнешь, грыжу заработаешь!

Подумала и сама себе устыдилась — нет вот уж чем-чем, а фигурой моего мужа никогда было не попрекнуть!

Миссис Эванс ушла на кухню за булочками, аккуратно прикрыв за собой дверь.

Даниэль тут же пересел с дивана обратно на стол, а когда я открыла рот, подхватил меня и притянул к себе. Ткнулся лбом в шею, напрашиваясь на ласку, и я послушно запустила пальцы в золотистую копну.

— Устал?

— Угу, — буркнул Даниэль куда-то в район ключицы.

— Издеваются над маленьким мальчиком?

 — Еще как! — охотно подтвердил “мальчик”, он же известный структурный маг, он же королевский рыцарь, почетный магической правозащитник и прочая, прочая…

И на данный момент — сильнейший маг в истории человечества. Единственный.

Эрик Лагранж хоть и вел записи, а что-то все же, не доверяя, наверное, вообще никому, оставил у себя в голове. Успешно восстановить его эксперимент ученые, как ни бились, так и не смогли, хотя отдельный его элементы и наработки теперь успешно применялись в медицине…

Издеваться, правда, над “мальчиком” себе дороже, но как же не пожалеть, пожалеть-то святое!

— Зато мы завтра выспимся! Мама девчонок на выходные забрала.

Даниэль тут же так оживился, сверкнув глазами, что я поняла, что с “выспимся” я очень погорячилась. С таким настроем, как бы “выспимся” не превратилось в еще дополнительные три года бессонницы!

...с мамой мы помирились. Хотя не то, чтобы помирились. Просто… она однажды позвонила мне и предложила сходить выпить кофе, так просто, будто ничего не случилось. А я… а я пошла, поняв, что после суда для обиды в моем сердце места не осталось, оно было заполнено куда более приятными вещами.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Она навещала нас с ненавязчивой регулярностью и вела разговоры ни о чем, но они больше не были мне в тягость. И как будто по негласному уговору — имя мистера Стивенса не всплыло в этих беседах ни разу за десять лет…