Сердце Дракона. Предпоследний том. Часть 1 (СИ) - Клеванский Кирилл Сергеевич "Дрой"

Харлим засмеялся. Не слишком громко и совсем не обидно, а сам звук напоминал шелест ветра над теплыми барханами.

— Проще сказать, каких проблем с этим нет, чем есть. Тем более если вы кому-нибудь поведаете о своей принадлежности к дому Ярости Клинка.

— Что вы имеете ввиду, мудрейший?

Харлим остановился и, повернувшись к Хаджару, снова смерил того взглядом, после чего немного печально помотал головой.

— Когда мы с вами разминулись, я сперва не понял, почему вы так храбро приветствовали меня от имени этого дома, — произнес бессмертный. — И я сперва подумал, что это какая-то ловушка или насмешка противоборствующих нам домов, но затем понял, что все намного проще — вы просто не обладаете нужным знанием.

Хаджар напрягся.

Ну разумеется…

И почему он раньше об этом никогда не задумывался…

— Все дело в том, мой юный знакомый, — старик повернулся к очертанию города, расположившегося поодаль от раскидистых лесных крон. — что дом Ярости Клинка, вот уже почти как двадцать эпох, уничтожен лично Королем. И все из-за их связи с Врагом и попытки захвата страны Бессмертных.

Хаджар вздохнул и посмотрел на ладонь, где остался след от кровавой клятвы.

Горы Балиума, где находился форпост Ордена Ворона.

Глава секты Черных Врат, который создавал пилюлю и что-то искал в горах.

И в этих же самых горах — наследие мечника из организации, связанной с Врагом.

Все это прежде, все три детали, лежали на поверхности, но Хаджар попросту не обращал на них внимание.

Проклятые интриги…

Глава 1825

— Расскажите подробней, мудрейш…

— Можно просто Харлим, — поднял сухую ладонь старец. — Пусть даже ты и не был принят в Дом Ярости Клинка согласно традициям и устоям, но твой дух крепок, а меч силен, иначе бы ты не смог добраться сюда в обличии смертного. Я испытываю глубокое уважение к тебе, Хаджар. А меж теми, кто испытывает друг к другу уважение, достаточно просто имен. Остальные мы видим в глазах.

Хаджар благодарно кивнул и, видят Вечерние Звезды, он начинал немного понимать особенности местной жизни. Длинные разговоры, неспешная походка, огромные стены и бескрайние просторы.

Все, что пока увидел генерал, буквально кричало о том, что в стране Бессмертных никто не обращал внимания на течение времени. Словно и не было его вовсе.

— Я не так много знаю о Доме Ярости Клинка, — начал свой рассказ Харлим и, видимо заметив смятение на лице Хаджара, слегка улыбнулся и направился вниз под холм. Генерал пошел следом. — Мы пару раз сталкивались на официальных битвах за территории и ресурсы, но… Вижу вопрос на твоем лице, Хаджар. Но давай по порядку. О битвах я расскажу позднее.

— Хорошо, — согласился Хаджар, оставив, на всякий случай, зарубку в памяти поинтересоваться об этих самых битвах.

— Так вот, — выдохнул бессмертный. — отношения наших домов были… если сгладить все распри, то их можно назвать напряженными. Но об этом я уже недавно тебе рассказывал.

Недавно… минуло едва ли не полтысячи лет с тех пор, как они встретились в Море Песка. Но если послушать интонации Харлима, то выглядело так, словно они разминулись на прошлой неделе, и то — максимум. А так, может, и пару дней назад.

— Никто не знает, что именно произошло, но в одну ночь их дом был уничтожен огнем Короля. Разумеется — Его Величество не искоренил Дом Клинка целиком и полностью. Некоторые мечники и слуги либо смогли скрыться, либо попросту находились в странствиях по Безымянному Миру. Так что Дом был скорее рассеян, чем вырезан под основание. Некоторые даже имели наглость попытаться основать его заново, но ничего хорошего из этого не вышло.

Звучало сродни разборкам кланов и сект в том же Даанатане. С той лишь небольшой разницей, что здесь в дело вступал лично Мастер Почти Всех Слов, Кровавый Генерал, волшебник Пепел. Персонаж стольких легенд и песен, что даже и не сосчитать.

По мере неспешного рассказа Харлима, они приближались к небольшому городу. Ни высоких стен, ни стражи, просто в какой-то момент долина сменилась просторными улочками, невысокими, но справными домами, какими-то лавками с разнообразными товарами, детским смехом, прохожими самых разных рас и культур.

И если бы не маленькая деталь, что от всех здесь веяло той силой, что еще недавно показалась бы Хаджару чудовищной — в целом, этот край почти ничем не отличался от любого другого в Безымянном Мире.

Кстати о детях — их наличие здесь было в чем-то логичным, но все же — несколько удивительным для Хаджара. И пристальный взгляд генерала, обращенный к детворе, не укрылся от Харлима.

— Это создания чистой энергии, — бессмертный улыбкой проводил стайку щебечущих малышей, уносящихся куда-то сквозь ряды прохожих. — Оба родителя отнимают от себя частицу своих энергий, те смешиваются и создают нечто новое. Затем это новое длительное время впитывает энергию Реки Мира и появляется на свет Бессмертным.

— А…

— По-разному, — уловил вопрос Харлим. — Есть бессмертные, что слишком долго пробыли в регионе смертных либо лишь недавно попали сюда и их женщины оставляют новорожденный сгусток энергии в себе и вынашивают, чтобы сделать вид, что рожают. Пусть это и лишь внешнее проявление — но так спокойней их разуму.

Сказанное немного не укладывалось в сознании Хаджара, но, если признаться самому себе, то так можно было сказать в принципе про все, что его окружало.

— А другие, — продолжил Харлим. — что уже достаточно долго здесь пробыли, идут другими путями.

— И какими же?

— О, — широко улыбнулся старик. — Я видел разное. Видел, как дети рождались из бутонов Радужных Лотосов, с камней гор Элагоса, из облаков Штормовых Путей и… чего только не придумают наши люди, в попытке дать ребенку небольшое преимущество.

Хаджар решил не сыпать вопросами дальше, потому как Харлим, видимо, и так понимал, что именно у него собирались спросить. Скорее всего генерал далеко не первый смертный-новичок, которого Харлим встречал на своем пути и этот разговор был для него обыденным.

— Видишь ли, Хаджар, у бессмертных детей есть одна небольшая проблема, — старик, походя, потрепал голову одного из детишек, а тот низко поклонился в знак благодарности. Вообще, как заметил генерал, все горожане, кто замечал старца, расступались перед ним и искренни кланялись. — Они уже рождены таковыми и не знают страданий и мытарств смертной жизни. Да, они сильнее большинства обитателей Безымянного Мира, но не знают об этом, ибо не видели слабости. И их воля и путь — они очень шатки. Обычно те, кто рожден в третьем регионе, никогда из него не выбираются. И лишь единицы второго региона пробуют подняться выше. Их путь развития практически отсутствует, и они просто… существуют. В бесконечной веренице дней, отсеченных от граней времени.

Прозвучало это все очень поэтично и высокопарно, но что еще ожидать от старика, возраст которого не было никакого смысла измерять в тысячелетиях. Только расплывчатое понятие эпох могло хоть как-то очертить пределы существования Харлима.

— И потому родители, — продолжил старик. — пытаются дать какой-то стимул детям. Но не у всех, далеко не у всех, это получается. И, бывает, что века, проведенные зачатком до своего рождения…

— Века? — не удержался Хаджар.

— Насколько я помню, — кивнул Харлим. — смертные женщины вынашивают своих детей девять месяцев?

— Да, все верно, — ответил генерал.

Старик остановился и посмотрел, но игравшуюся детвору.

— В нашем краю нет таких четких временных границ, — произнес он немного тише. — бывает, что зародыш развивается век, бывает десять, а бывает, что и тысячу лет. Все зависит от того, насколько насыщена энергией та зона, где он обитает и, разумеется, от того, насколько он предположен к типу энергии и… Впрочем, не буду утомлять тебя, мой юный знакомый, этими пространными объяснениями.

Хаджар еще раз посмотрел на то, с каким теплом Харлим взирал на детей и на то, с каким истинным, не поддельным уважением ему кланяются абсолютно все люди. Без всякого страха — лишь с благодарностью.