Отбившийся голубь. Шпион без косметики. Ограбление банка - Уэстлейк Дональд Эдвин

– Ты спал на полу. Ты спал на полу.

– Арти, – сказал я, решив, что он впрямь пробудился, – я вроде попал в переплет. Мне нужна помощь, Арти.

Он оторвал взгляд от пола. На этот раз улыбка Арти была растерянной, а глаза казались стеклянными.

– Чарли Пул, – задумчиво проговорил он. – Маленький Чарли Пул. Спал на полу. Попал в переплет. Маленький Чарли Пул.

– Мне нужна помощь, – повторил я.

Арти развел руками.

– Рассказывай, малыш, – сказал он так тихо и проникновенно, как ни разу еще не говорил на моей памяти. – Расскажи мне все. Начинай.

Начинать. С чего начинать? Во–первых, попытка парней убить меня.

Во–вторых, история про дядю Эла, организацию и бар в Канарси. В–третьих, блуждание по улицам почти без денег и без пальто. Но где же тут начало?

И тут я вспомнил имя, которое слышал прошлой ночью, когда мой дядя Эл разговаривал с убийцами. Агрикола. Вот с кого, наверное, все началось. С Агриколы, человека, который приказал убийцам убить меня. Поэтому я сказал:

– Арти, ты не знаешь человека по имени Агрикола? Он в какой–то преступной шайке.

– Агрикола? Фермер? Черт, конечно.

– Так ты его знаешь?

– Фермер Агрикола. Его все знают. По крайней мере, знают о нем. Сам я с ним, разумеется, никогда не встречался – он слишком большая шишка. Кроме того, большую часть времени он сидит у себя на ферме в Стейтен–Айленде.

– Стейтен–Айленд, – повторил я.

– Естественно, я слыхал о нем, когда торговал пилюлями, понятно? Он из высших эшелонов. А может, и вообще всем заправляет, почем мне знать. Тебе известно, что я бросил торговать этим зельем? Посмотрел по телеку документальный фильм о вреде пристрастия к наркотикам и, скажу тебе, малыш, это было как откровение. Перед тобой – новый Арти Декстер, совсем другой человек, хочешь – верь, хочешь – не верь. А теперь так нагрузился сознанием общественной пользы, что…

– Агрикола, – сказал я.

– Если ты задумал сорвать лишнюю копейку, сбывая пилюли в своем баре, послушайся моего совета, не делай этого. Настанет утро, когда ты посмотришь на себя в зеркало и скажешь…

– Нет, – сказал я. – Не в том дело. Этот парень, Агрикола, послал…

Но тут открылась дверь, и в спальню вошла лиловоокая красотка с волосами цвета воронова крыла.

– Время, господа, – сказала она – Прошу вас.

– Хло! – заорал Арти, сбрасывая одеяло и растопыривая руки. – Ты идешь к своему папочке?

– Надеюсь, что не к нему, – ответила красотка.

На Арти не было пижамы. Чувствуя, как мои щеки заливает давно забытый юношеский румянец, я забормотал:

– Э… Арти… ну… потом… э… поговорим… э…

И попятился прочь. Я покинул комнату через дверь в ванную, потому что этот маршрут позволял мне держаться подальше от Хло, которая уже стягивала портки, не обращая на меня никакого внимания.

Оказавшись за закрытой дверью ванной, я почувствовал себя намного лучше. Я услышал, как Арти вопит: «Ах–ха!..», а потом настала тишина.

Поскольку я очутился в ванной и делать мне было нечего, я умылся. Я не стал снимать грязную одежду, потому что ее все равно пришлось бы натягивать снова, а мне не хотелось этого делать. К примеру, я знал, что воротник моей рубашки уже наверняка почернел, но пока я не видел его, это меня не очень беспокоило. Поэтому я просто омыл руки и лицо, почистил зубы, нанеся пасту на палец, прополоскал горло и покинул ванную через другую дверь, чувствуя себя значительно бодрее.

Входя в гостиную, я услышал телефонный звонок. Я огляделся, но телефон стоял в спальне, и до меня донесся вопль Арти: «Ну вот, всегда так! Каждый раз, черт возьми!» Телефон больше не звонил. Наверное, Арти снял трубку.

Я порылся на полках, нашел среди пластинок старую книжку в бумажной обложке, рассказывающую о мультфильмах Чарлза Адамса, и уселся читать ее, дабы отвлечься от мыслей о насилии и членовредительстве.

Только похоже, не та книга мне попалась.

Вскоре Арти и Хло вышли из спальни. Оба были одеты. Оба имели здоровый вид и держались бодрячками. Арти оживленно потирал руки.

– Итак, Чарли, ты хотел со мной поговорить, малыш.

– Кофе? – спросила Хло.

– Вот это правильно, – сказал Арти. – Кофе для всех – для меня и моего войска. Чарли, ты как?

– С удовольствием, – ответил я.

– Прекрасно. – Арти хлопнул в ладоши, уселся в кресло напротив меня и сказал:

– Начали!

– И можешь передать своему дяде Элу, что он не умеет правильно выбрать момент, – донесся из кухонной ниши голос Хло.

– Дяде Элу? – переспросил я.

Арти нахмурился и сказал Хло:

– Это же сюрприз, чмо ты эдакое! Он не хотел, чтобы мы говорили.

– Я забыла, – ответила Хло. – Извини.

– Давай поговорим, – предложил Арти. – У тебя трудности, тебе нужен совет. Это как–то связано с Фермером Агриколой?

– Нет, погоди, – заспорил я. – Дело нешуточное. Что там насчет моего дяди Эла?

– Забудь, ладно? – попросила Хло. – Я уже жалею, что заговорила об этом. Я не хотела ничего испортить.

– Слово – не воробей, – сказал ей Арти. – Теперь–то уж чего. На фига было пасть разевать, идиотка.

Тон, каким он это произнес, был отнюдь не таким грубым, как сами слова.

Казалось, сейчас Арти попросту не мог по–настоящему разозлиться на Хло.

– Можешь подать на меня в суд, – заявила она и снова принялась варить кофе.

– В чем дело? – спросил я.

– Твой дядька Эл звонил, – ответил Арти. – Спрашивал, тут ты или нет, и я сказал – тут, и не хочет ли он с тобой поговорить, и он сказал, что приедет сам и заберет тебя, только тебе не говорить, потому что он хотел устроить сюрприз. Поэтому, когда он придет, ты уж удивись, ладно?

***

Я прибыл в Стейтен–Айленд на пароме, высадился на сушу и отправился искать Фермера Агриколу.

Квартиру Арти я, разумеется, покинул в спешке. Но прежде все–таки перекинулся с ним несколькими словами. Я одолжил у него куртку и взял с Арти клятву молчать о том, куда я направляюсь, и не говорить, что мне известно имя Агриколы.

– Не говори дяде Элу, – попросил я его. – И вообще никому не говори.

– Малыш, да скажи ты мне, что происходит! – потребовал он.

– Некогда. Я вернусь, как только смогу, обещаю.

– Хорошо, – ответил Арти. – Мои уста на замке. Ее тоже, – он взглянул на Хло. – Верно, пасть болтливая?

– Разумеется, – пообещала девица, посмотрела на меня и покачала головой. – Не волнуйся, Чарли.

Я не уверен, но? по–моему, теперь я интересовал ее больше, чем в самом начале.

– Ну, я пошел, – сказал я им и влез в черную баскетбольную куртку, которую Арти мне одолжил. Рукава были слишком коротки, и манжеты моей белой рубахи торчали из–под них; по правде сказать, рукава куртки еле прикрывали мои локти, а полы не сходились на животе, и я не мог застегнуть «молнию». Но это все же было лучше, чем вообще ничего.

Я выбежал на улицу и в двух кварталах от дома Арти увидел их – убийц; они медленно катили в своей черной машине, стиснув с боков дядю Эла? который сидел с ними впереди. Меня они не заметили, потому что во все глаза рассматривали уличные указатели, дабы не заблудиться в Виллидже.

На площади Шеридана я сел в поезд подземки, шедший с Седьмой авеню, доехал до Южной Переправы – конечной остановки – и взошел на борт стейтен–айлендского парома, который взял курс на Европу, но доплыл только до Стейтен–Айленда.

Денек для морской прогулки выдался чудесный: безоблачное небо, яркое желтое солнце, свежий, но не холодный ветерок. Я стоял на верхней палубе, впереди. Если бы по той или иной причине я вдруг свалился через леерные ограждения, то рухнул бы на крышу какой–нибудь машины, а не в Атлантический океан. Я попытался впасть в настроение, соответствующее погоде, моей миссии и морской романтике, но чувствовал только страх.

И голод. Когда паром причалил в Сент–Джордж, я дошел до главной улицы, пересек один из крутых холмов, которыми изобилует Стейтен–Айленд, и нашел забегаловку, где заказал гамбургер и чашку кофе. После оплаты еды у меня осталось семнадцать долларов тридцать восемь центов.