Криминальная игра - Валерий Николаевич Копейченко

– По музею. Водителя и охранника проверили? Если уверены, что остальные непричастны, то остаются эти два человека. Я бы попробовала послать им обоим сообщение, к примеру, такого содержания: «Приезжай завтра за расчетом» или – «Получи расчет. В 14.00 там-то. На всякий случай не звони». И посмотреть на их реакцию. Само собой разумеется, что при получении ими сообщения надо, чтобы присутствовал кто-то из сыщиков.

– Действительно, – отреагировал Руденко, – как могли упустить из виду этих двух товарищей. Они, хоть и пострадавшие, но и участники этого криминального спектакля.

… Никифоров был очень расстроен тем, что не обратили внимания на потерпевших, особенно на этих двоих – водителя и охранника. Ему понравилась идея с сообщениями. Никакого риска не было. Только шанс. Рассуждали сыщики так. Сразу сбыть картины такого уровня нереально. Это всем было понятно. Быстро взять свой процент никто не рассчитывал. Шанс, что наводчик еще не получил свою долю, был велик. И вряд ли его информировали о подробностях продажи картин. В противном же случае, если расчет с информатором состоялся, это сообщение могло напугать, сбить с толку наводчика. Он мог занервничать или попытаться выяснить, что сие значит. В конце концов, мог позвонить своим для выяснения ситуации. Разговоры же по телефону участников эксперимента и их близких можно было проконтролировать.

Оставался еще один свидетель и участник событий, который также должен был попасть в список подозреваемых – Петров Василий Семенович, директор музея. Но Никифоров после рекомендаций Сорокина решил пойти ва-банк и привлечь директора к проверке двух других пострадавших.

В назначенный день операция началась.

В одном из служебных помещений музея представитель охранной фирмы «Безопасность» давал инструктаж своим шестерым охранникам, работавшим в музее. Представителем был не кто иной, как подчиненный Никифорова лейтенант Сенин. Он зачитывал перед собравшимися длинную инструкцию по безопасности, которую ему выдали в охранной фирме после переговоров руководства между собой.

Ровно в 11.00 у одного из присутствующих «запищал» мобильный, сообщая владельцу о получении сообщения. Впопыхах вытащив телефон, охранник бегло пробежался по тексту и негромко, но со злостью вымолвил:

– Какого хрена! Какой расчет? Что за фигня?

Было это сказано с таким натуральным возмущением и естественностью, что Сенин сам возмутился ошибкой адресата и тут же вычеркнул охранника из списка подозреваемых.

В это же самое время в кабинете директора шло небольшое совещание с участием бухгалтера Елены Васильевны, разнорабочего Николая и вызванного наемного водителя Кравченко. Обсуждались покупки, которые должен был осуществить Николай для хозяйственных нужд музея. После этого рабочий с водителем, получив деньги, планировали выехать в магазин.

В 11.02 водителю на мобильный пришло сообщение. Спокойно вынув телефон и также спокойно, нажав кнопочку, водитель начал читать текст. По мере того как длилось чтение, выражение его лица менялось от всплеска радости до недоумения, сумятицы, беспокойства. И еще много чего прочел на его лице за эти секунду-две директор музея. Но не подал вида. Планерка завершилась.

… На следующий день за час до намеченного времени майор Никифоров с двумя сотрудниками появились возле Николаевской церкви. Именно здесь сыщики в своих сообщениях предложили от имени преступной группы встречу предполагаемому участнику нападения. Место здесь, недалеко от въезда в город, было выбрано неслучайно. Позаботились, чтобы приезжий не петлял по улицам и переулкам. Кроме того, здесь был великолепный обзор и хорошее место для стоянки автомобилей.

Глянув на часы, Никифоров весело скомандовал:

– Группа, за мной! И сыщики вслед за командиром поднялись по ступенькам в храм. В благоговейной тишине прошлись по залу, поставили свечки господу и святителю Николаю, помолились:

– Коль рабочее время, то и просим о работе – господи, помоги в наших деяниях, – произнес Никифоров. Затем, повернувшись к сослуживцам, добавил:

– Вот теперь справимся.

Так и вышло.

Минут за пятнадцать до трех часов дня на горизонте появился старенький и знакомый микроавтобус Wolkswagen с Кравченко за рулем. Никифоров узнал водителя по большой серой кепке, надвинутой на глаза. Автомобиль подкатил к стоянке и остановился. Некоторое время в салоне микроавтобуса стояла полнейшая тишина. Силуэт водителя (маяком была кепка) напоминал сыщикам фигуры из музея мадам Тюссо. Если тело и было восковым, то глаза, скорее всего, были как у хамелеона.

У хамелеона основным средством для ориентации в пространстве и обнаружении добычи является зрение. Движения глаз у хамелеонов совершенно независимы друг от друга, при этом глаза могут поворачиваться на 180 градусов – эта способность позволяет хамелеону одновременно смотреть в разные стороны, не меняя положения головы в пространстве.

Именно так сыщики воспринимали обстановку и состояние водителя в наблюдаемой машине.

Приблизительно в 15.10 кепка зашевелилась. Видимо волнение начало перерастать в страх. Дверь открылась, и оттуда медленно выполз Кравченко. Он осторожно прошел в одну сторону, затем метров двадцать в другую. Секунду-две постоял возле микроавтобуса и быстрым шагом направился в церковь. Прошло немного времени. Нутром почуяв неладное, этот «верующий» выскочил из собора, влетел как птичка за руль и через миг автомобиль скрылся за горизонтом. Скорость была запредельной.

Но никто за ним не гнался. Да и не собирались догонять. Оперативникам надо было убедиться, что Кравченко приедет на разыгранную встречу.

На вечерней оперативке было решено оставить водителя на время в покое. Не было оснований – улик и фактов, его задерживать. Проверив телефонные разговоры Кравченко, а также его окружения за день до нападения и по сегодняшний день, сыщики не увидели ничего подозрительного. Подозрительным стал сегодняшний приезд. С этой кандидатурой в преступники надо было еще поработать заочно.

День сегодняшний (продолжение)

Ожидая в антракте Анну Сергеевну, Руденко заприметил удобное местечко возле окна. Но простоял там недолго, начал бродить по боковому фойе и наткнулся на выход во двор театра.

– Интересно, а что там во дворе, – подумал пенсионер, открывая дверь служебного входа. – За кулисами не был, хоть на задворки театральные посмотрю.

Сначала он выглянул, осмотрелся по сторонам, затем вышел во двор. Было интересно понаблюдать за околотеатральной жизнью и бытом театра.

В специально отведенном месте для курения во дворе стоял с сигаретой работник театра –

тридцатипятилетний Иван Скворцов Рассматривая автомобили актеров, которые выстроились на специальной площадке, Руденко заметно заволновался. Волнение быстро переросло в непонятное беспокойство. В глаза ему бросился серый Форд Фьюжен с дефектом, о котором ему сообщил охранник завода.

Сзади не было правого отражателя! Не может этого быть! И цвет совпадает. Николай Игнатьевич был в таком состоянии, что не услышал даже зов Ирины Сергеевны, которая выглядывала из полуоткрытых дверей служебного входа.

Догадка, ставшая