Но в снах своих ты размышлял... - Ангелика Мехтель

Марни задирает голову вверх:

— А чего мне волноваться-то?

Женщины смотрят на нее.

— Я принесу тебе поесть, — говорит младшая.

Марни качает головой:

— Я не хочу. Это мама у меня всегда голодная. Она волчица, знаете?

— Еще и это, — замечает старшая.

Молодая пытается улыбнуться. Марни видит это по судорожно скривившимся уголкам губ.

— А что ты думаешь о своем отце?

— Он состоит в стрелковом клубе, — отвечает Марни. — А ведь раз мать у меня волчица, — обращается она к обеим сотрудницам, — то я, значит, волчонок, верно?

— Тебе надо успокоиться, Марни.

Марни встает, закидывает руки за голову и потягивается, как утром после сна. А потом впервые за все время улыбается:

— Я думала, вы не догадаетесь.

— Не нужно бояться, Марни, — говорит сотрудница за столом.

— А мне нечего бояться, — возражает Марни, — я несовершеннолетняя, меня судить нельзя… Понимаете, Инга совсем не боялась. Это был молоток, я нашла его в подвале. Я только видела, как она закричала, потому что как раз в это время шел товарняк.

© Deutsche Verlags-Anstalt GmbH, Stuttgart, 1976

За стеклянным квадратом

Перевод Н. Литвинец

Знаете ли вы, что такое фабрика Доллинга? Во-первых, это большое современное предприятие. Здесь работает Герта. Пышная копна черных волос до самых плеч.

Крышку на коробку Герта обычно начинает надевать снизу, чтоб в последний момент успеть разглядеть еще голову куклы. С аккуратной челкой. Сегодня на потоке светлые волосы. Мгновение спустя Герте уже ничего не видно. Крышка надета на коробку.

В том же цехе работает Гертруда. Четверо женщин, одна бригада. Гертруда за третьим столом. Рыжие волосы, стрижка под мальчика. Крышку на коробку Гертруда обычно начинает надевать снизу, чтоб в последний момент успеть еще разглядеть морду медвежонка. И забавные уши. Мгновение спустя Гертруде уже ничего не видно. Крышка надета на коробку.

Левой рукой Гертруда хватает коробку. Пальцы у нее очень тонкие, да и вся она сплошь кожа да кости. Рядом с Гертрудой расплывшаяся женщина под пятьдесят; работая, она сгибается в три погибели, так что дыхание со свистом вырывается из легких. Это к ней обращается Гертруда:

— Послушай, Мюллерша! Ты еще ничего не рассказала нам о новом телевизоре!

Мюллерша в состоянии давать только односложные ответы. А лучше вообще не отвечать. Ей не хватает воздуха.

Соседка с другой стороны спрашивает Мюллершу:

— А он вообще-то показывает?

Мюллерша возмущенно фыркает. Жадно хватает воздух. Соседка берет у нее коробку. Левой рукой подтягивает к себе. Картон скребет по деревянному столу. В правой руке этикетка, смазанная клеем, ее нужно наклеить на коробку. Готово. Теперь разгладить ладонью. Коробка отправляется дальше.

Рабочий халатик Гертруды сплошь в разноцветных квадратах. Гертруде нравятся геометрические узоры. Халат без пояса болтается на ней. Ну и тощая же она. Однако несмотря на хрупкость, ей вовсе не трудно было застилать постели на шестом этаже отеля Хамбергеров.

Левой рукой Герта хватает коробку. Пальцы у нее короткие и пухлые. Соседка ее — долговязая женщина лет тридцати пяти, она все время щурится, как на солнце. Это к ней обращается Герта:

— Надо же, Хойзерша у нас сегодня не кашлянула ни разу.

Соседка в ответ только щурится. И тихо смеется. Она быстро и уверенно обвязывает коробку бечевкой. Соседка Хойзерши с другой стороны подхватывает:

— Ну, когда же мы кашлянем в первый раз? Валяй, не стесняйся, Хойзерша!

Хойзерша, сощурив глаза, смеется. Соседка принимает от нее коробку. Тащит к себе. Картон скребет по дереву. В правой руке у нее этикетка, смазанная клеем. Она прихлопывает ее к коробке. Разглаживает ребром ладони. Отправляет коробку дальше.

На халатике Герты крупные желтые цветы. Для лета то, что надо. Пояс у нее туго перетянут, чтобы подчеркнуть талию.

Картон скребет по дереву. В самый последний момент Герта бросает взгляд на куклину челку. Сегодня на потоке светлые волосы. Крышку на коробку она специально начинает надевать снизу. Ноги у кукол всегда одинаковые: черные лаковые туфельки, белые носочки.

Новенькая рядом с Гертой, та, что слева, вовсе не такая уж старая, хотя бедра и грудь у нее бесформенные. Она все время молчит. Уложив куклу в коробку, оставляет на месте. Даже не старается пододвинуть к Герте.

Вот с Эльзой у Герты был полный порядок. Шло как по маслу. И рассказать ей всегда было чего. Каждый день новое. А новенькой, судя по всему, рассказывать нечего. Это ее первый день на работе.

Герте то и дело приходится делать шаг влево, чтобы подтащить к себе коробку. Это задерживает ее, сбивает темп. Десять пфеннигов получает бригада за упакованную коробку. Втроем они прекрасно сработались. Справа от Герты Хойзерша и дальше соседка Хойзерши. С новенькой тоже через неделю наладится.

Обидно все-таки, что Эльзу уволили.

Волосы у Герты перевязаны белой лентой, чтоб не спадали на лоб, она всегда завязывает ее за две минуты до начала смены. На улице волосы свободно развеваются по ветру. При ходьбе они тяжело ударяют по затылку. Щекочут шею. Герте нравится это ощущение. Она носит высоченные каблуки. И чем стремительнее летит она вперед на каблуках, тем сильнее развеваются по ветру волосы.

Надев на коробку крышку, Герта отправляет ее Хойзерше. Как только длинная рука Хойзерши ухватывает коробку, Герта коробку отпускает. И подхватывает левой рукой следующую. Но перед этим приходится сделать полшага влево. Новенькая все время молчит. Выполнив свою операцию, она оставляет коробку на месте. Картонная тара подается в цех транспортером. Подсобные работницы сгружают картонки на тележки. Подвозят к рабочим местам. Грузят на тележки готовые коробки, отвозят к транспортеру.

За десять минут бригада обрабатывает двадцать коробок. По две марки на бригаду из четырех женщин. Пятьдесят пфеннигов каждой. Новенькая работает медленнее всех. Лишь девятнадцать коробок за десять минут. А то и восемнадцать. Герта внимательно считает.

Гертруда, работающая за третьим столом, подтягивает левой рукой коробку к себе. Картон скребет по дереву. Правой она берет из стопки перед собой крышку. Надевает обеими руками. Последнее, что она видит, это лохматые уши. Крышку на коробку она сознательно начинает надевать снизу. Так легче. Надев крышку, Гертруда отправляет коробку дальше. Как только пухлая рука Мюллерши ухватывает коробку, Гертруда ее отпускает. Подхватывает левой рукой следующую. Бригада обрабатывает двадцать коробок за десять минут.

Соседка Мюллерши проверяет количество коробок и время. Сравнивает свои данные с записями подсобницы. Сообщает окончательный результат Мюллерше. Та передает его Гертруде, Гертруда — Штефи. В обеденный перерыв они обычно подсчитывают заработок. Старательно записывают цифры. У Штефи всегда найдется клочок бумаги. У Гертруды — шариковая ручка. Они записывают цифры, а Гертруда считает. Сравнивает время и количество коробок. Вот уже следующая коробка перед нею. Крышку на коробку она начинает надевать снизу. Серый плюш. У медвежонка открытая улыбающаяся пасть. Завтра пойдут медвежата с закрытой пастью. А послезавтра — наоборот. Гертруда надевает на коробки крышку за крышкой. И отправляет дальше.

«Гертруда, — сказала госпожа Хамбергер, принимая от нее десять ключей после законченной уборки, — я глубоко сожалею, но мы не можем допустить подобные жалобы со стороны клиентов. Разок ошибиться — это еще куда ни шло, но пугать людей, моя дорогая Гертруда, пусть даже тех, что могут позволить себе лишь самый дешевый номер на чердачном этаже, — тут уж, моя дорогая Гертруда, извините… Попробуйте подыскать себе другое место». Две с половиной марки в час. Не считая, разумеется, вычетов.

Соседка Хойзерши сравнивает число обработанных коробок и время. Результат она сообщает Герте. В обеденный перерыв они обычно сопоставляют результаты. Записывают. Подсчитывают заработок на клочке бумаги. Герта приносит из автомата кока-колу. Хойзерша отвинчивает крышку термоса. Кофе ей обычно готовит муж. Перед уходом на работу. К конвейеру. Соседка Хойзерши пьет чай. Запивает им таблетку от давления. Чтоб не повышалось. Вообще-то чай ей тоже вреден. Соседки наблюдают, как она роется в сумочке, отыскивая лекарство. Она широко раскрывает рот, так что видно розовое нёбо. Немытой рукою — в складках кожи остатки засохшего клея и грязь — осторожно кладет таблетку на язык. Стискивает губы. Делает три судорожных глотка. Тянется к стакану с чаем. Выпивает его залпом.

— Это мне поможет, — говорит она. А потом: — Дай мне хотя бы глоточек, Хойзерша.

Хойзерша пододвигает ей пластмассовый стаканчик с кофе. Пластмасса легко скользит по синтетическому покрытию стола. Все это под непрерывный разговор.