Колыбель времени - Эвелина Грин

вырезают целые деревни, города в стремлении утолить свою жажду. И если ему никто не объяснит, что так делать нельзя, пострадают многие. Притом убить его почти нереально, он наполовину бессмертен. Совет, когда впервые столкнулся с такой проблемой, сначала одичавшим детям пытался объяснить, что так нельзя. Но когда они оставались глухи, то их убивали. Мужчины до последнего боролись за своих детей, но Совет уничтожил всех сопротивляющихся. Те немногие, которые выжили и выросли среди вампиров, не могли найти свое место в мире. А еще они опасны тем, что, по сути, обращают в вампиров детей, и это истинная катастрофа, в основном, если ребенок был обращен в солнечное или лунное затмение. Понимаешь, мы абсолютно бессмертны, и несколько таких детей по сей день держат в специальных тюрьмах, где они испытывают адские боли. Но мы не можем их отпустить на свободу — они неуправляемы. Я не знаю, где Алиша нагуляла этого ребенка, но я не позволю ему погибнуть. Я поставлю его на ноги, и пиратствовать он будет с нами. Через шесть лет это будет абсолютно взрослая особь. Они очень быстро растут, как любили поговаривать на Руси — растёт не по дням, а по часам. Так вот, это про дампиров. Ты увидишь, наутро он уже будет ползать, словно ему шесть месяцев. В связи с этим вампирам мужского пола запретили иметь отношения со смертными женщинами, а если они переспали с ними, то должны убить в этот же день, иначе Совет придет и казнит вампира, осмелившегося нарушать закон, или посадит в тюрьму. Ну, я тебе и так рассказала много, думаю, нам пора, скоро в поселок явятся мужчины. А мы в очень невыгодном положении. Так что созывай всех пиратов, нам пора сниматься с места. Хотя нет, мы уже опоздали, — сказала Эверилд, заслышав шум, пальбу.

— Опоздали, забирай своего дьяволенка и пошли на подмогу. Хотя сейчас от тебя мало толку с младенцем на руках. Чем ты его кормить будешь?

— Кровью, мой дорогой, кровью, — спокойно заявила вампирша. — Так что я отправляюсь в гущу сражения.

Но стоило ей сделать пару шагов, как двери открылись, и вошли три индуса. Один высокий, с черными волосами до плеч, на лбу у него кровоточила рана. Он был одет только в парусиновые штаны и рубаху навыпуск, порванную в нескольких местах и залитую кровью, в руке он держал окровавленный паранг.

— Мы едва к вам пробились, — сказал он, проведя рукой по ране.

Второй матрос был невысокого роста, одетый в красную рубашку и парусиновые штаны, в руке у него дымился пистоль, на щеке красовался застаревший шрам в виде буквы «о». А третий индус был в одной набедренной повязке, вокруг пояса у него был обмотан шелковый шнурок, кожа блестела на солнце от кокосового масла, также в руках по пистолету.

— Кали, мы принесем тебе пленных, — сказали вошедшие пираты.

— Если богиня решила обзавестись ребенком, значит, так тому и быть. Капитан, мы ее посторожим, а там требуется ваша помощь, — сообщил один из трех мужчин, он был ранен — из головы текла кровь. Эверилд критически осмотрела вошедших: все дьявольские певцы были целы, кроме Брахима.

— Сядь, Брахим, я перевяжу тебе голову. А ты подержи ребенка, хотя нет, он голоден. Так что пусть лучше полежит на полу. А то мы еще не избежим жертв.

— Не надо, божественная, рана смешная.

— Всё равно ее надо обработать, — все индусы были в крови. Слава богине Кали, только один был ранен. Красный Бард покинул дом, и за стенами с новой силой закипело сражение.

Эверилд положила младенца на солому, набрала таз с водой и промыла рану пирату. Затем нашла чистую ткань, перевязала ему голову и снова принялась баюкать малыша. Он кричал, требуя еду.

— Потерпи, маленький, сейчас мамочка раздобудет тебе еды, — утешала младенца Эверилд. Один пират покинул дом и через пять минут притащил двух молодых женщин, слегка придушенных.

— Кали, это тебе. Попей крови и напои своего младенца, — туг склонился.

— Благодарю, не можешь мне напомнить свое имя.

— Арфой, моя госпожа.

— Отвернитесь, я не думаю, что вам стоит на это смотреть, — попросила Эверилд и выпила первую женщину, стало легче. Ко второй подложила младенца, и он жадно впился в плоть, сося кровь.

Один пират повернулся и вздрогнул при виде младенца, сосущего кровь.

— Воистину жуткое зрелище, — прокомментировал он. Эверилд забрала младенца, когда тот насытился. Он сладко зевнул и заснул под шум выстрелов. Он посапывал на руках Эверилд, когда в дом ворвались три запыхавшихся пирата.

— Отступаем! Приказ Красного Барда.

Эверилд переглянулась с пиратами, и они все покинули дом.

— Красный Бард приказал вас защищать любой ценой. Запали вы ему в душу, госпожа, — сказал самый молодой пират и азартно подмигнул, а дальше началось сражение.

Три пирата шли впереди, прокладывая путь то саблями, то кулаками, иногда выстрелами. Туземцы кучами кидались на вторженцев, они рубили направо и налево. У одного пирата рука повисла плетью. Эверилд решила, что дьявольские певцы не смогут одолеть такую ораву, да даже не в этом дело — они еще не с таким количеством людей справлялись, каждый пират стоил десятерых воинов.

Просто вампирша поняла, что жутко голодная, а если они попадут на корабль, то ей еще долго не видать еды. Она поудобнее одной рукой подхватила младенца, а другой стала вырывать у противников топоры, отбрасывая их в сторону, затем хватала их и впивалась в сонную артерию, с жадностью высасывая жизнь. Так ей удалось поймать троих, когда остальные в ужасе бросились бежать. Но Эверилд настолько захватил азарт, что она погналась за чернокожими туземцами и, отлавливая по одному, пила кровь. Вскоре вокруг пиратов не было ни души, только стонали раненые, плакали дети и женщины, которых согнали в одну кучу и, как стадо баранов, погнали вперед. У них получился неплохой улов: около сорока женщин и двадцати мужчин. Про детишек Эверилд вообще молчала, их было много, и они цеплялись за юбки матерей.

Пираты подгоняли их саблями вперед, загнали на корабль и заперли в трюме.

Эверилд нашла Красного Барда, в полной задумчивости управляющего кораблем. Он смотрел в морскую даль и был где-то далеко. Вампиршу заметил не сразу.

— Как младенец, жив? — спросил он лишь ради того, чтобы спросить.

— Мне нужна кровь, младенец хочет есть, — стоило Эверилд это произнести, как ребенок разразился требовательным плачем.

— Хорошо, я сейчас прикажу пиратам доставить пленника на палубу.

Эверилд покачала головой.

— Я сама спущусь в трюм и выберу себе жертву. Не переживай, капитан, они не смогут