Исповедь безумного рисколома - Борис Сапожников

Когда же Кровавые клинки покинули коридор, переступая через трупы, я выждал десяток минут и вышел из своего укрытия. Медленно шагал я, проверяя остался ли кто из рыцарей мира в живых. Я уж было направился к дверям арсенала, как вдруг на щиколотке сомкнулись чьи-то пальцы. Крутнувшись, замахиваясь мечом, я наткнулся на совершенно ясный, как это бывает в преддверии смерти, взгляд чёрных глаз Мадибо. Я склонился над ним, прислушиваясь к тихим словам келима.

— Возьми, — он протянул мне искусно вырезанный из обсидиана небольшой кинжал. — Это Рукба… Родовой мститель… Прикончи им… да Косту… за меня… — И умер.

Я сунул кинжал за пояс и закрыл стекленеющие глаза Мадибо. Горевать о нём стану после, если жив останусь, сейчас, главное, дело, дело и ещё раз дело…

Замок на дверях арсенала висел мощный и донельзя внушительный, я не стал возиться с ним, просто продев скобу клинок трофейного меча и рванул рукоятку вниз. Звякнуло — и замок глухо стукнул об пол.

Арсенал впечатлял. Всё те же адрандские вужи, кольчуги, шапели, несколько полных доспехов (герцогские?), мечи всех видов и размеров, топоры, секиры, несколько сабель, халинских шамшеров и ятаганов и даже штирийская карабелла. Последнюю я покрутил в руках, сделал пару пробных выпадов, — славная штука, но больше для конного боя. Ага, вот и конфискованное у нас снаряжение и мои сундучок с чехлом.

Освободив стол, я разложил на нём свою амуницию. Рукоять со скобой, защищающей пальцы, изогнутый клинок с обоюдной заточкой. Я вставил его в специальное отверстие, надавил до щелчка, означавшего что меч готов. Пара взмахов для проверки, не гуляет ли клинок в зажимах, как всегда идеально. Мастер Альберто с говорящей фамилией Коуза и Генары, работавший исключительно на ИРМ, по его же выражению "лаж не порол". Запасные лезвия придётся оставить. Баклер с заточенными до бритвенной остроты краями. Лёгкая, но прочная и не стесняющая движений кольчуга, укреплённая на груди и плечах набором стальных пластин. Наручи и перчатки — комбинация кожи и стали, почти идеальное сочетание защиты и свободы движения, правда с проигрышем защиты. Из ножных лат — только наколенники, остальное непозволительная роскошь. К Рукбе в соседи — трофейный баделер. Через плечо — сумка с едой на несколько дней, бритвой, при желании вполне сойдущей за кинжал, кое-каким инструментом для починки брони и заточки клинков, первоклассным набором отмычек, сработанным в "тёмных" кварталах Альдекки, двумя ярдами, свёрнутой бухтой верёвки и завёрнутыми в ткань болтами к арбалету в количестве двух десятков штук. Сам арбалет — небольшого "шмеля", уступавшего в мощности армейским экземплярам, зато компактного и заряжавшегося в считанные минуты; забросил за спину, так чтобы его можно было выхватить одним движением. По другую сторону от сумки разместился колчан с ещё двумя десятками болтов. Ну всё, теперь я готов к делу. Пора начинать.

Выходя, я вновь склонился над Мадибо и попрощавшись двинулся по следам да Косты. Он мне за всё заплатит. Следить за грохочущими доспехом Рыцарями Креста не составилось особого труда, я крался за ними, ориентируясь на шум, держась шагах в десяти. Продолжалось это минут пятнадцать, покуда я не вычленил из ставшего уже привычным звона брони инородные звуки — голоса. Я решил оставить на время Кровавые клинки в покое, куда они денутся — идут ведь к покоям герцога. Свернув в ответвление коридора, я осторожно двинулся на голоса, прислушиваясь к ним.

— Люди, посланные к Рыцарям Креста с ультиматумом не вернулись, — говорил более низкий, принадлежащий Джону Хардину, — я сразу сказал, что это — пустая трата времени и людей, а их у нас и так немного осталось.

— Ерунда, — это был Лосстарот, его слова сопровождал характерный металлический звон, — прикончи заложников, всех, включая тех, что мы взяли сегодня. Пусть этим займётся кто-нибудь, а ты бери сопляка — сына Бардорбы и догоняй меня в Брессионе. Остальные пускай дерутся с Кровавыми клинками, прикрывают нас.

— Да Коста же их всех перебьёт, — возмутился Хардин. — Живых врагов он за спиной не оставляет.

— Расходный материал, — вновь звякнула сталь. — Нас ждут великие дела, Джон. Тащи скорей мальчишку.

Я выбрался на крышу донжона и понял, что голоса доносятся из недальней башенки. Видимо, акустика — случайно или нет — замка была устроена таким образом, что я оказался в резонансе звуковых волн и услышал разговор, Рыцарям Креста же помешал звон их собственной брони. Подобравшись поближе к распахнутому настежь — чудовищная небрежность, правда идущая мне на руку — окну, я приготовил к бою арбалет и продолжил слушать.

— Для чего тебе этот парень? — возмутился Хардин. — Он же нам обузой станет.

— Нет времени объяснять сейчас, — поторопил его Лосстарот. — Нашим людям долго не продержаться против Кровавых клинков да Косты.

Топот тяжёлых шагов Хардина послужил мне сигналом. Одним прыжком я заскочил в комнату через всё то же окно, взяв Лосстарота на прицел арбалета.

— Не дёргайся, — усмехнулся я, претворяя не глядя окно за спиной. — Ты, думаю, знаешь, что бывает, когда арбалетный болт пробивает человека насквозь с пяти шагов.

Сидней в ответ лишь нагловато улыбнулся, сложив руки на груди, я заметил, что нос его не носит ни малейших следов недавней драки.

— Считаешь, мы поменялись ролями? — спросил он. — А я вот — нет.

— Мне плевать, что ты думаешь, — резче, чем следовало, бросил я ему, доставая из сумки верёвку и кидая её под ноги Лосстароту. — Свяжи себя.

— Оставь, Эшли, — покачал головой Сидней. — Тебе от меня не будет проку. Да Коста вырезает всех под корень, он сам рвётся в Брессионе. Лучше присоединяйся к нам.

— Я здесь не для того, — отрезал я. — Свяжи себя, я больше повторять не стану.

Толи сына Бардорбы держали неподалёку, толи Хардин был спринтером, но только дверь в комнату отворилась — на пороге стоял страндарец с мальчишкой лет четырёх-пяти через плечо. Последний не сопротивлялся, — висел словно мешок, может, без сознания был?

Лосстарот рванулся с места и я, рефлекторно, нажал на спусковую скобу арбалета. Болт пробил грудь Сиднея, из жуткой раны остались торчать четверть фута дерева, увенчанные оперением. Однако Сидней и бровью не повёл, он преспокойно сомкнул пальцы на древке и, сморщившись от боли, резким движением выдернул болт, отбросив в сторону.

— Уходим, Хардин, — усмехнулся он. — Об этом рисколоме позаботится да Коста.

— Сидней, тот дознаватель… — Новость так и не распирала страндарца, он и на меня-то особого внимания не обратил.

— Всё после, — почти раздражённо отмахнулся Лосстарот. — Брессионе ждёт!