Исповедь безумного рисколома - Борис Сапожников

— Они руководят так называемым Культом Кайсигорра, — без колебаний ответила она, — сами себя они зовут Ожидающими. Это нечто вроде закрытого элитарного аристократического клуба, куда разными способами завлекались юные отпрыски богатых и знатных фамилий. Они вместе с Бардорбой финансировали культ, а уж с такими деньгами Лосстарот и Хардин развернулись вовсю. Что самое интересное сами они оставались в тени, даже у нашего отдела почти нет сведений о них.

— Дело в том, — произнёс позабытый нами отец Сельто, занявший как и положено клирику жёсткий деревянный стул, — что Лосстарот каким-то образом всегда знает все тёмные стороны прошлого людей, будто сам исповедовал их. Он шантажировал многих именитых людей, позже раскаявшихся в грехах.

Да уж, в подземельях инквизиции каются все и во всём, даже в том, чего не делали.

— Не думаю, что это поможет ему в Брессионе, — бросил я, направляясь к выходу из библиотеки. — Там шантажировать некого.

Лучия выбралась из кресла, потянувшись по-кошачьи всем телом. Я даже невольно залюбовался этим зрелищем.

— Пошли, — бросила она мне. — Я провожу тебя в Брессионе.

Я согласно кивнул, хоть тут-то всё идёт по разработанному в Альдекке плану. Клирики же так и остались в библиотеке, не думая куда-либо идти.

— Наша миссия окончена, — ответил на мой вопрошающий взгляд отец Сельто. — Герцог-еретик мёртв, он явно находился в преступной связи с Культом Кайсигорра. Я должен вернуться в Альдекку и доложиться епископу, а также сообщить кардиналу о том, что творит его протеже — да Коста с Рыцарями Креста, что подчиняются кардиналу и только ему. Брессионе — дело мирское и относится к компетенции Рыцарей мира, а не Святой Инквизиции.

Глава 4

А РЫЦАРИ КРЕСТА ВСЁ-ТАКИ ЖЕЛЕЗНЫЕ ЛЮДИ! Двое из них — Защитники Веры в бело-коричневых доспехах и плащах, оба лихо усаты и щеголяют седыми (крашенными?) "ёжиками" волос — стояли у одной из дверей винного погреба Кастель Муньоса с, как всегда, каменными лицами, положив ладони на рукоятки мечей. И это когда вокруг десятки бочек и сотни бутылок с едва ли не лучшими вином, мадерой и коньяками во всей Иберии. Герцог Бардорба славился, как любитель отличных спиртных напитков, а погреб его уступал, пожалуй, только королевскому. Эти же двое стоят истуканами и даже не бросают ни единого взгляда на всё это великолепие. Может Луис прикончил обоих, да так и оставил стоять памятниками самим себе? Но нет, вот один пошевелился, разминая затекающие в доспехах мышцы.

Я хладнокровно навёл на него арбалет, целя в лоб — Защитники Веры шлемов не носят, кодекс не позволяет, — и нажал на скобу. Болт пробил череп воина, пригвоздив к деревянному косяку. Второй тут же выхватил оба клинка, изготовившись к бою, но где враг понять никак не мог — в погребе было достаточно мест, где могли укрыться подготовленные — и не очень — люди, вроде нас с Лучией.

Перезарядив арбалет, я забросил его за спину — стрелять снова смысла не было, Защитник отобьёт болт, придётся попытать счастья в рукопашной. Взобравшись на штабель бочек, самый ближний к Рыцарю Креста, я прыгнул на него, целя ногами в непокрытую голову. Он явно ожидал чего-то подобного и отскочил в сторону, сделав лихой финт обоими мечами, закрываясь от меня. Приземлившись, я ударил противника по ногам, но поножи выдержали — лишь во все стороны брызнули искры. Тут же пришлось перекатываться, уходя от мечей Защитника Веры, летящих в меня по разным плоскостям. И вот мы замерли друг против друга, оценивая визави.

Сшибка была славно. Звенели клинки, летели искры. Мы плясали по подвалу, пытаясь отыскать малейшую щель в обороне врага и заткнуть все в своей. Ни я, ни он ошибок не допустили, оба были на высоте — и потому этот эпизод окончился ничем. Мы замерли вновь.

Во второй раз я опередил Защитника, всего на мгновение, но этого хватило. Дин меч Рыцаря Креста отлетел в сторону, отброшенный ударом моего баклера, хоть он и не разжал пальцев, но это уже не имело значения, потому что второй мой удар, нанесённый лбом, был направлен в лицо противника. Он отшатнулся, усы его запачкала кровь, хлынула из разбитого носа, однако успех был неполным. Защитник Веры сумел парировать выпад моей фалькаты и, используя инерцию, развернулся, нанося удары сразу обоими мечами. Извернувшись, я отбил их, заставив Рыцаря Креста разворачиваться ещё раз, уходя от моей контратаки. Он оказался недостаточно быстр, я достал его елманью по черепу. Видимо, ожидая чего-то в этом роде, противник ловко забросил один меч за спину, отведя клинок фалькаты, так что тот пришёлся вскользь, свезя кусок кожи вместе с ухом. Вытравленные волосы замарала кровь. Недокрутившись, Защитник Веры едва не потерял равновесие и отступил на пару шагов. Тут я заметил, что задел-таки ещё и его лицо, прямо над лазом, которое сейчас заливала кровь.

Я решил не продолжать схватку и скрылся за бочками. Определить, что делает Рыцарь Креста можно было и не видя его, — по скрипу и звону доспеха. Он двинулся туда, где видел меня в последний раз, я же отступил дальше в тень, прислушиваясь. Вот клацнула крестовина об устье ножен, скорее всего, рыцарь зажал одной рукой рану, а шаги его тем временем стали неувереннее, он спотыкался раз за разом, шипел сквозь зубы. Возбуждение боя проходило, адреналин покидал кровь, приходила боль, и он выплеснул её в крике:

— Мерзавец! Выходи! Ублюдок! Мой меч против твоего! Ну же, где ты?! Струсил!.. — Последняя реплика была прервана звоном стали о камень и характерными звуками, его явно выворачивало наизнанку.

Похоже, мой удар оказался ещё удачнее чем я ожидал — у Защитника Веры сотрясение мозга (а, значит, он у них есть!). Имей я дело с кем другим, заподозрил бы трюк, но общеизвестно, что все без исключения Защитники Веры патологически честны и помешаны на чести, не допускающей ни малейших уловок в бою.

Выйди из укрытия, я застал Рыцаря Креста стоящим на коленях, он опирался на меч, а лицо его покрывала корка крови и блевотины. Он надсадно кашлял, расставаясь с последним, что ещё оставалось в его чреве и лишь поднял на меня взгляд, в котором явственно читались ненависть и презрение ко мне. Они и остались в его глазах навсегда. Я прикончил одним коротким ударом.

— Лу! — окликнул я аналитика. — Я прикончил обоих. Выходи!

Ответа не последовало. Преисполнившись подозрений я как можно быстрее подошёл к двери, которую охраняли Защитники Веры. Так я и думал! В луже крови, успевшей растечься вокруг тела застреленного мной Рыцаря Креста, явственно отпечатался след женского сапожка. Сучка Мерлозе провела меня, первой проникнув в Брессионе. Да что там им всем мёдом намазано, что ли?! Одни только клирики не полезли, в замке остались.