Вся правда – вся позор - Андрей Мелисс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
“Куда ж он делся? Убежал?”, —
Спросил я у слуги его,
Он же ответил, что не знает,
Куда поехало мьсё.
Ну что ж, играем в кошки-мышки?
Давай сыграем, что ж, давай,
Беги и прячься мышь противный,
Я когти уж свои достал.
Ах! Эта эйфория вновь!
Я помню оною; всегда,
Пока при свете жить я мог,
Она со мною поживала.
Но умерла. Вернее, я убил,
Но мёртвые ведь тоже восстают.
Восставший, впрочем, стал другим,
Не люди эйфорию жнут.
Я вспрыгнул на коня,
Владения окинул взглядом,
И, пришпорив гнедую тварь,
За тварью живо я отъехал,
И простирал свои глаза
Всё на людей, на километры…
Езжая уж промеж полей
Смотрел я чёртову Иуду,
Как вдруг вдали, из-за камней,
Увидел лошадь я борзую.
Подъехал тихо, не спеша,
Лишь только б голоса услышать.
Я медленно слезал с коня,
При этом уши навостривши.
Чирикал звонкий воробей,
И дятел где-то бил по древу,
И мягко ветерок шумел,
Я там, где точно Господь не был.
И голос! Глухонький, неслышный,
Раздался где-то далеко,
Ко мне пожаловал Всевышний?
Отнюдь. Я сам нашёл его.
Пошёл, переступая ветки,
Листочки лихо обходил,
Желал, чтоб не было помехи
На протяжении пути.
И что же? Не было там их,
Я будто б над землей летал,
Уж если бы отец то знал,
Уж если б знал, как я летал,
Ох, мной гордиться смог бы он
Другого ждать я бы не мог.
Я слышал где-то вдалеке:
— Куда, зачем сюда забрал?
— Спасти тебя хотелось мне!
— Но от кого меня спасал?
— Не знаешь будто! Ты во сне?
— Нет, я не сплю.
— И я не сплю. И он не спит,
Он ястреб, дюжинный орёл,
Когда б тебя он отследил,
Он точно б сделать что-то мог!
Его я знаю… знал верзилой.
Поверь. Пожалуйста, пойдем,
Я чую запах здесь звериный…
Я дальше шёл, я всё искал,
Кого найти хотелось мне,
Но человек пред мною встал,
Не виден лик — он был в тумане.
“Ты сильно, сильно нагружаешь
Мозги свои, но без нужды,
Душу свою отягощаешь,
Затем ты будешь сыном тьмы.
Но ты не враг по ныне света,
Заблудший ты в пустой карман
Его величества Хотенья,
Сей Эгоизма страшный план.
Но ты не глуп, и ты не злой,
Всё видишь Божьи проявленья,
Но как, ох, как считать их смог,
Коль бросил Отче погребенья?
Он что сказал? “Люби, молись,
За спинами крестьян не стой”,
А что же ты? Любил? Молил?
Но где ж заслуженный покой?
Ещё не поздно, воротись,
Ещё ты можешь всё исправить,
Спокойно отживёшь ты жизнь
И на чужой лад мир оставишь.”
Слова сея же незнакомца
Заела вьюга. Грозный бред
Дослушивать мне не придётся.
Вдруг дождь полил, пошёл вдруг снег,
Пальцы мои окоченели,
В душе нашёлся скрытый страх,
Что вот он, Бог ко мне спустился,
И проповедовать вдруг стал.
Деревья плыли предо мной
И ветки острые качались,
Спустилась мгла над лесом, мной,
И град палил по мне ужасно.
Лединка в глаз ударит, в руку,
И снежный ком падёт живот,
Я на колени рухну — там же
Стихия меня бьёт и бьёт.
Глаза поднял — он всё стоит,
Как будто даже не дыша,
Вдруг скрипнет дерево над ним
И кровь окутает глаза.
И крик — он на земле лежит,
Растоптанный гнилым он древом,
А град всё хлещет, но теперь
Подняться было моим делом.
Тут слева вдруг: “ты всё живешь,
Настолько мало и неважно,
Что даже я, глупец отважный,
Твоё величество боюсь.
Ты дал взглянуть мне на себя,
Рассудок медленно теряя,
Ты, не хотя, но жизнь отдал,
Чтоб я пожил. Я благодарен.”
Хруст позади, я живо прыгнул,
Чуть жизнь свою не заверша,
Смотрю на руки — гниль и раны,
Не больно мне, но всё душа…
“Когда приехал ты недавно,
Ты был таким, как уходил,
Однако ж чувственность куда-то
Ушла. Ты себя изжил.”
— Оставь меня! — , мой голос слышен за верста,
Уж прочь уйди, умри, поганый,
От куда взялся ты такой?
Ты что за чёрт? Ты тварь, лукавый,
Свой сеешь непомерный гнёт.
Не я такой, не я то выбрал,
Чтоб Божьим вестником служить,
Но коль я выбран, значит надо,
Нельзя Господня посрамить.
— Какой ты вестник? Что вестишь?
Совсем ты выжил из ума.
“Пророком стал” запел ты песню,
А песня эта ли нова?
Да, ты стал совсем другим,
Ещё до этой канители,
Когда я слушал, ужасался,
Твоим и мыслям, и идеям.
— Нова, стара, не всё равно ль?
Я знаю истину один.
А веришь мне, не веришь,
Что ж, один ты будешь еретик.
— Ну-с, спасибо, да, умён я,
Но ум мой лжи не покрывает.
Манипуляции скрывая,
Вы, Господа достичь желая,
Ушли в другое направление.
Где ты и где твоё враньё
И где господь?
— Он всё во мне. Я точно знаю, точно слышу
Движения бойкие сердец.
Я знаю, вместе всегда дышим,
Он мой, а я его творец.
— Творец валяется весь грязный
И с неопрятной